Фридрих Незнанский - Абонент недоступен
Лодка задрожала и медленно двинулась вперед, подталкиваемая реактивной тягой. То же самое в данный момент происходило и с остальными тремя судами. Набирая скорость, они двигались, выстроившись гуськом на равном друг от друга удалении, чтобы огненные хвосты из сопел их реактивных моторов не спалили идущего сзади.
– Через сто пятьдесят метров поворот тридцать градусов, – сказала рация Тарантула голосом Леопарда, чья лодка шла во главе колонны.
Гордеев хотел спросить у Тарантула о том, куда направляется вся их компания, но передумал, потому что, миновав поворот, лихая эскадра набрала такую скорость, что вокруг установился страшный рев, подобный реву обезумевшего пещерного медведя. В ушах зашумел ветер, кирпичные стены, мимо которых они мчались, перестали быть стенами, а превратились в гладкую поверхность, которую захотелось потрогать, чтобы убедиться в этом.
– Мудачье! – произнес Федотов. – Долбаное мудачье!
По экрану монитора проносились одна за другой все четыре лодки «Красноярска», за которыми тянулись огненные хвосты.
– Что, донимают? – бесстрашно спросила Лена из-под мешка.
– Закрой свою пасть! Иначе я ее сам тебе заткну, – заорал Федотов. – И уже навсегда.
– Фу, какой грубый.
На эту фразу Федотов уже не отреагировал, потому что на экране появилось нечто, заставившее его вскочить с места и направиться к двери, ведущей в соседнюю комнату. Оттуда он вскоре вылетел с взъерошенными волосами, держа в руках массивную трубу гранатомета, похожего на выкрашенный в полевое хаки фагот. Из заднего кармана достал промасленный «ТТ» и заткнул себе за пояс. И замер посередине комнаты, прислушиваясь, как голодный волк, к шумам, которые могли бы доноситься извне.
Между тем стояла кромешная тишина.
Где-то очень далеко-далеко вверху шуршали шины городского автотранспорта, где-то еле слышно прогрохотал поезд. И все.
Федотов бросил взгляд на мониторы. Там тоже ничего интересного. Во всяком случае, для него. Он склонился над клавиатурой и нажал несколько кнопок. На экране сменилось несколько картинок.
Однако несколько изображений все же привлекли его внимание, а именно те, на которых совершенно ничего не было, кроме пустоты и мало заметной надписи в правом верхнем углу: «Камера отключена».
– Гребаная шпана! – закричал он. – Мои глаза! Они до них добрались. Я ослеп.
Эскадра надувных каноэ на реактивной тяге неслась по каналам этой подмосковной (в самом прямом смысле) Венеции, когда Леопард скомандовал:
– Стоп! Всем судам прибиться к ближайшему банку.
На английский манер Леопард называл «банком» берег канала.
Двигатели смолкли. Тарантул спросил:
– В чем дело?
– Двадцать или тридцать метров назад я вроде бы заметил камеру слежения. Как ты думаешь, Тарантул, откуда здесь камеры слежения, если это не банковский офис и не супермаркет?
Тарантул пожал плечами.
– Должно быть, кому-то очень необходимо наблюдать за миграцией фекалий в сливных коммуникациях.
– Логично, – кивнул Леопард. – Теперь не мешает выяснить, кому.
– Мне кажется, что мы именно для этого здесь и собрались, – сказал Угорь, отпивая из мельхиоровой фляги.
– Смерть, Тарантул! – заострил внимание Леопард.
– Да, – отозвались они.
– Нужно найти все камеры и вывести из строя.
– Ага, – согласился Смерть.
– Меня почему-то вовсе не радует тот факт, что уже на протяжении часа я представляю из себя телезвезду, – пожаловался Леопард. – Да и вас, я думаю, это не особенно восхищает?
– Совершенно верно, – сказал Смерть, задрав голову и внимательно рассматривая потолок. Затем снял с плеча автомат и сделал одиночный выстрел. С потолка посыпались крошки кирпичной кладки и остатки прибора, который раньше, по всей вероятности, был видеокамерой.
– Тот, кто эти штуки ставил, – конченый идиот, – сказал Угорь.
– Почему? – насторожился Леопард.
– Какой же дебил будет выставлять их на виду?
– По всей видимости, ему просто не хватило времени позаботиться о более тщательной маскировке, – просипел Тарантул.
– Тем лучше, – кивнул Леопард. – Однако мою душу не очень-то греет новость, что все это время мы были в поле его зрения.
– Это больше не повторится, Леопард, – сказал Тарантул, передергивая затвор автомата.
В следующую минуту насыщенный сероводородом воздух над каналом пополнился запахами сгоревшей пороховой смеси, которая обычно содержится в автоматных патронах образца 1947 года выпуска.
Когда стрельба закончилась, Леопард сказал:
– Я селезенкой чувствую, что мы вплотную подошли к самому логову нашего зверя.
– Я тоже чувствую, – закивал Тарантул.
– И я, – сказал Угорь.
– Где-то должна быть потайная дверь, – сказал Смерть.
– Как в «Дум»? – спросил Угорь.
– Ага.
– Правильно, киберпанк ты мой, – согласился Леопард, и резко скомандовал: – Все ищут потайную дверь!
«Красноярцы» расплылись в разные стороны, шаря лучами фонарей по стенам.
Гордеев тоже стал осматриваться. Ничего похожего на дверь поблизости не находилось. На это даже не было никакого намека.
В течение десяти – пятнадцати минут Леопард то и дело спрашивал:
– Ну как, нашли?
– Нет еще, – отвечали коллеги и соратники.
Однако первый победный вопль издал не спецназовец, а адвокат Гордеев.
– Кажется, оно! – сказал он неожиданно для самого же себя.
– Где? – закричали все хором.
– Да вот же! – Гордеев показывал на проржавленную перегородку из ветхого металла.
– Точно, она, – подтвердил Леопард, убедившись. – Давай, Денис, свой УПГ, – сказал он с дурашливым акцентом: – Будем делать немножко фейерверк.
Леопард причалил свое каноэ к обнаруженной Гордеевым двери и вывел на ней геометрическую фигуру в виде перевернутой пентаграммы. Казалось, что его рукой водит сам Сатана. В общем в известном смысле так оно, видимо, и было.
Затем он отплыл немного в сторону, чтобы его не зацепила тепловая волна от затеянного фейерверка, и нажал нужные кнопки.
Федотов метался по лаборатории как угорелый, не находя себе места, когда услыхал, что к потайной двери подкрались его преследователи.
Первым делом он подбежал к компьютеру, стал лихорадочно лупить по клавишам, то и дело оглядываясь на дверь, из-за которой до его слуха доносились пугающие звуки. Времени было в обрез. Он встал, взял в руки стул и занес его над головой, глядя на компьютер. Но в последний момент передумал, вернул стул на место, когда же шум за дверью стал угрожающим настолько, что пора было рвать отсюда когти, он подбежал к Лене, сорвал с ее головы мешок, размотал липкую ленту, которой она была привязана к стулу, схватил ее за руку и потянул за собой.
– Пойдем!
– Куда?
– Не спрашивай.
– Разве здесь есть еще выход? – все же спросила Лена.
– Есть.
– Ну тогда пошли, а то тебе и вправду крышка будет.
– Не вякай, зараза! -Федотов отвесил ей звонкую затрещину.
У Лены искры из глаз посыпались.
– Сукин сын, – сказал она, всхлипывая.
– Еще хочешь? – спросил Федотов, снова замахиваясь, но на этот раз у него ничего не получилось, потому что Лена вцепилась зубами в ту руку злодея, что обхватывала ее запястье.
Михаил издал короткий вопль, отпустил ее руку и закрутился волчком, тряся кистью руки.
Его уста произносили одно и то же слово:
– Сука! Сука! Сука! Сука! Сука! Сука, что же ты наделала, сука, падла?! До кости прокусила, ведьма! Как же я теперь?..
Он не успел договорить, а Лена так никогда и не узнала, что должно последовать после этого «теперь», потому что в следующий момент пентаграмма из ускорителя плазмы сделала-таки свое дело, образовав довольно обширный проем, в который запросто теперь мог протиснуться взрослый мужчина. Но в проем протиснулись по очереди семеро мужиков с лицами, искаженными ненавистью.
– Юра! – закричала Лена, увидев в проеме адвоката Гордеева, замызганное лицо которого первым показалось в подземной лаборатории Федотова. – Юрочка! Я знала, что ты меня найдешь! Любимый!
Она бросилась на жилистую шею Гордеева, моментально забыв все неприятности, свалившиеся на ее бедную голову. И с ходу залепила рот своему спасителю и возлюбленному в одном лице поцелуем такой силы, что у адвоката перехватило дыхание и, само собой, пропал дар речи.
Тем временем пятеро прытких парней моментом оккупировали помещение и стали хозяевами положения. Каждый из них нес на себе столько военного добра, что мог запросто поднять на воздух Останкинскую телебашню со всем Останкино.
– Где Федотов? – проорал Леопард. И тут же в глубине увидел дверь.
– Тарантул, Пиранья, за ним!
– Есть.
– Можно и мне с ними? – спросил Гордеев.
– Хорошо, – кивнул Леопард. – Тарантул, останься!
Они быстро взломали дверь и нырнули в темный проем.
Смерть тем временем взял на себя контроль над компьютером.
Угорь орлиным глазом осматривал потолок и стены на предмет поиска камер слежения и прочей провокационной мишуры.
