Екатерина Лесина - Маска короля
– Скоро, – прошептал Локки. Вот уж кто смотрел, не отрываясь!
И точно: по поляне прокатился гулкий звук. Колокол? Сатанисты собираются под звук колокола? Локи удивленно пожал плечами – сам впервые с таким столкнулся
Для собравшейся на поляне публики колокольный звон был сигналом. Голоса их зазвучали тише, ссоры прекратились, наиболее любопытные заняли места поближе к импровизированному помосту. И все чего-то ждали… Кого-то.
Крысиного короля! Двое факельщиков шествовали впереди невысокой фигуры в стандартном балахоне, двое – позади. На факельщиках были особые маски, черные с белым, словно натянутые на лица шахматные доски, на человеке в центре – маска Крысиного короля: огромная, выполненная с удивительной достоверностью крысиная морда. Черная. Какая-то особенно черная, даже при свете факелов я поняла, что это – именно черный цвет, а не какой-нибудь другой, например, темно-синий. На голове крысы – крошечная золотая корона. Верно, какой же король без короны? Пламя факелов нервно дрожало и отстранялось, точно опасаясь прикоснуться к проклятой маске, а сатанисты расступались, пропуская делегацию.
У помоста человек в маске остановился и, подняв голову, посмотрел прямо на нас.
Он точно смотрел на нас с Локи! Он знал о тайнике в кроне дерева, я чувствовала его холодный и мокрый, как осенний ветер, взгляд на своей коже. Король крыс поднял руку и пригрозил нам пальцем, словно детям.
Это было настолько неожиданно, что я испуганно ойкнула, а Локи мгновенно превратился в сжатый комок мышц. Ни дать, ни взять – рысь перед прыжком. Я вцепилась в него: нельзя позволить ему прыгнуть вниз или совершить еще какой-нибудь сумасшедший поступок – там, внизу, их слишком много. И Локи успокоился. А Король крыс взобрался на помост и, как ни в чем не бывало, начал свое выступление.
Проповедник накачивал своих прихожан ненавистью, он был искренен и неистов, и эта энергия передавалась вниз, где кипело, бурлило, ярилось человеческое море.
– Кто мы?!
– Псы Сатаны! – взорвалась воплем толпа.
– Кто мы? – не успокаивался человек в рясе.
– Псы Сатаны!
– Мы! – Голос проповедника перекрыл вопли черных прихожан. – Мы – проклятые дети Его! Когда придет время, мы в числе первых будем рвать своими зубами слабую плоть Распятого и тех, кто ему служит! Мы будем жить в их домах! Мы заберем себе их добро! А женщины их станут нашими рабынями! И так будет всегда! Ибо есть только один хозяин, один Бог! Имя его…
– САТАНА!
Дикий вопль кинжалом вспорол темный небосвод. А я, зажмурившись, уткнулась лицом в плечо Локи. Зачем он притащил меня сюда? Я не желала видеть ЭТО. И слышать тоже – какая мерзость!
– Смотри, – тихо, но настойчиво приказал он. – Смотри внимательно, но, что бы ты ни увидела, ни в коем случае не дергайся. Если они нас обнаружат, тогда – конец.
Я послушно перевела взгляд на поляну. Видно было хорошо, спасибо кострам и факелам. По знаку человека в маске в центр поляны вышли четверо с лопатами в руках. Толпа зашумела.
– Тише, дети мои, – проповедник простер руки, – настал Час Испытаний. Мы все объединены одной целью! Одним стремлением! Мы все – одно плечо! Одна рука! Мы верим друг другу! И пусть дрожит в страхе тот, кто посмел обмануть эту веру, ибо гнев наш будет ужасен! Как мы назовем того, кто отступил от слов истины?
– Предатель?! – раздался чей-то неуверенный голос.
– Как мы назовем того, – не унимался Король крыс, – кто, презрев данную им клятву, подобно презренному червю, ползал на брюхе перед слугами Распятого?
– Предатель! – на этот раз отозвались все.
– Как мы назовем того, кто стал одним из детей Сатаны лишь для того, чтобы выдать нас врагам нашим?
– Предатель!
Ненависть и ярость – вот что переполняло эти души.
– Какое наказание ему?
– Смерть!
– Какое?
– Смерть!!! Смерть!!! Смерть!!! – скандировала обезумевшая толпа. – Смерть предателю!
– Они собираются кого-то убить? Ты должен что-то сделать! Слышишь! – забормотала я.
Локи зажал мне рот рукой:
– Тише. Это будет манекен или кошка. И вообще, ты не туда смотришь. Эти, в черно-белых масках… кто-нибудь из них тебе знаком?
– Не знаю.
– Смотри на них. Характерные жесты, походка, манера двигаться. Может быть, голос? Хоть что-нибудь. Смотри на них, а не туда. И молчи! Понятно?
– Да.
Мне было страшно. Страшно до такой степени, что хотелось забиться в какую-нибудь нору, яму – не важно. Но я заставляла себя смотреть на людей, если тех, кто прятался под масками, можно было назвать людьми.
Ничего. Одинаковые черные балахоны, одинаковые, злорадно ухмыляющиеся маски вместо лиц, одинаковые голоса, полные первобытной злобы. Крысиное племя во главе с Крысиным королем. Между тем, четверо с лопатами уже закончили свою работу. Отсюда мне не было видно, насколько глубокой получилась яма, но, думаю, глубокой, копали ребята долго и старательно. Во всяком случае, проповедник, спрыгнувший со своего помоста, яму одобрил. Освободившийся стол тут же уволокли.
– Приведите его!
Его не привели – сам он идти уже не мог, – втащили за руки, как огромную сломанную куклу, я сначала даже поверила, что это действительно манекен. В человеке не может оставаться так мало жизни. Но потом человек поднял голову и улыбнулся. Краем уха я слышала, как выругался Локи. Но не обернулась. Теперь я не могла оторвать взгляд от изуродованного лица, похожего еще на одну страшную маску в черных тонах. В свете факелов кровь была черной, а не красной.
– Ну, червь, – Крысиный король сделал знак, и «предателя» швырнули ему под ноги. – На что ты надеялся, червь?
– Я не червь! – Человек произнес эти слова негромко, но я услышала. А, главное, услышали и сатанисты.
– Ты – червь, пресмыкающееся, ничтожная тварь, посмевшая посягнуть на незыблемое! На власть Сатаны!
Одобрительный рев выразил общее согласие со словами короля. Человек попытался подняться, я с ужасом смотрела, как его распухшие, беспомощные пальцы цепляются за траву, как дрожат руки, не способные выдержать вес тела. Но у него почти получилось, он почти уже встал, когда Крысиный король одним пинком опрокинул несчастного на спину. А потом носком сапога наступил ему на горло. Не сильно, он пока не хотел убивать жертву, он всего лишь желал показать, кто здесь хозяин. Человек задергался и захрипел. Я видела, как исказилась оплывшая черная маска его лица, как в тщетной попытке захватить кусочек воздуха раскрывались разбитые губы.
– Ну, червь, – проповедник убрал сапог, – все понял?
– Локи, сделай же что-нибудь!
Он притянул меня к себе и обнял. Так, чтобы я не видела происходящего, как будто это что-то могло изменить.
– Пусти, я хочу знать, что там происходит!
– Убийство. – Но он не отпустил меня. Я слышала шум: голос Крысиного короля, взывавшего к своему повелителю, дикий вой псов Сатаны, почуявших запах крови, хриплое дыхание Локи и молитву: «Отче наш…»
– Пусть он умрет так же, как и Назаретянин!
– Пусть! – Слаженный вопль множества глоток.
«… иже еси на небесех, да святится имя Твое…»
Глухой удар – и дикий нечеловеческий крик. Еще один удар, и еще один крик.
– Что они делают? – Вместо ответа Локи погладил меня по голове и крепче прижал к себе.
– У нас же есть пистолет!
– Не поможет.
– Хотя бы попробуй!
– Там всего шесть патронов. А их – человек пятьдесят. Король и те, кто с ним, тоже вооружены. Если нас обнаружат, то…
«…да приидет Царствие Твое…»
– Ну и пусть… Сделай же что-нибудь! Ты – равнодушный ублюдок! – Кажется, я попыталась его ударить, но Локи легко перехватил мою руку.
– Неужели ты полагаешь, будто я…
«…яко на небеси и на земли…» Это говорил уже не человек, которого убивал Король крыс, или тот человек и с самого начала ничего не говорил? Слова молитвы шептал мне на ухо Локи: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим…»
– Плюнь в лицо своему богу, и умрешь быстро! – В голосе Крысиного короля звучала насмешка… И торжество. – Ты ведь такой же слабак, как и он!
«…и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого…» Сквозь слова молитвы прорвалось сипение, хриплое карканье, вой измученной души.
– Аминь, – глумливо произнес проповедник в маске.
– Аминь, – тихо шевельнулись губы Локи.
– Аминь, – замерло на мгновение мое собственное сердце.
И – тишина.
Мы сидели на дереве долго, очень долго, целую вечность. Локи сказал, что сейчас уходить – слишком опасно. Пусть сначала разойдутся они. Он не позволил мне смотреть на то, что происходило дальше. Нельзя смотреть – так я слушала.
Вот Крысиный король объявил начало праздника.
Вот до нас донеслись первые тосты во славу Рогатого господина, пьяные крики, разухабистая рваная музыка: кто-то притащил на поляну магнитофон. А я все не могла поверить. Неужели люди бывают такими… Нелюдьми. Нелюдью. Кровь и радость. Ненавижу! Ненавижу их всех! Я сказала об этом моему спутнику.
