Карина Тихонова - Я и мое отражение
– Юра уезжает, – проинформировала она меня негромко. – Может, попрощаешься?
– Уезжает? – переспросила я сонным голосом. – Куда уезжает?
Тетушка сделала досадливое движение бровями, как бы отвечая: «Какая разница!» Я потянулась и выбралась из постели. Нашарила тапочки, набросила на плечи халат.
– Мы ждем в холле, – сказала тетушка и скрылась в коридоре. Я спустилась следом за ней.
В холле, перед парадными дверями, хлопотала вся прислуга. Рита обмахивала дядюшкин костюм щеткой, шофер Миша тащил в машину дорожные сумки, повариха совала в какой-то пакетик свертки с едой.
Дворецкий стоял возле открытой входной двери с таким видом, словно он только что ее открыл и усилие его просто подкосило.
Дядюшка благосклонно внимал всей этой суете.
– А! – воскликнул он, увидев меня. – Проснулась, царевна-лягушка!
– Почему это «лягушка»? – обиделась я.
– Потому, что халат зеленый, – объяснил дядюшка.
Я фыркнула и пробормотала под нос:
– Очень остроумно!
Тетушка услышала и посмотрела на меня осуждающе. Действительно, никакого почтения к старшим!
– Ну, давай прощаться, – руководил дядя.
– Давайте, – согласилась я охотно. Моя бы воля – простилась на всю оставшуюся жизнь.
Дядюшка начал говорить, а я покорно закивала головой.
– Будь умницей.
– Буду.
– Хорошенько ешь, набирайся сил.
– Наберусь.
– Не забудь – впереди у тебя ответственное мероприятие!
На этот раз я не кивнула, а посмотрела ему в глаза. Дядюшка слегка поджал губы.
Понятно, что он имеет в виду.
– Что тебе привезти? – спросил дядя тоном любящего родственника.
– Пальму в горшке, – ляпнула я первую пришедшую в голову глупость.
– Пальму?..
Дядюшка растерялся и посмотрел на жену.
– Не обращай внимания, – хладнокровно сказала тетушка. – Это она выпендривается.
– А-а-а…
Дядюшка немножко похихикал. Посерьезнел и сказал:
– Ну, все. Целоваться будем?
– Не стоит, – отказалась я торопливо. – Я простуженная.
– Как знаешь.
Он немного обиделся. Я же говорю, дядюшка ничего не прощает женщинам, которым он не нравится.
– Не забудь! – напомнил дядя перед выходом. – Береги себя!
Я ничего не ответила. Проводила взглядом родственников, усевшихся в машину, и вернулась обратно.
Пора готовиться на выход и мне.
Собиралась я очень тщательно. Это было нужно для роли богатой наследницы, которую я собиралась разыграть.
Я перебрала Женины шмотки и выбрала простой, но очень элегантный костюм из тонкой черной шерсти. Приталенный пиджак с глубоким декольте, не предполагающий ношения блузки, прямые классические брюки.
К костюму прекрасно подошли черные замшевые лодочки и такая же замшевая сумка с декоративной серебряной пряжкой. Я тщательно накрасилась, воспользовалась хорошим парфюмом и позвонила в гараж.
– Да, – ответил незнакомый мужской голос.
– Мне нужна машина, – сказала я, не здороваясь.
Мужчина немного помолчал.
– Евгения Борисовна? – уточнил он почтительно.
– Да, – буркнула я неприязненно.
Он подумал еще немного. Я внутренне поджалась.
Все зависит от того, какие указания на мой счет оставила тетушка. Моя недавняя болезнь родственницу здорово напугала, и я стала пользоваться гораздо большей свободой, чем раньше.
Выпустят или нет? Должны выпустить, иначе я снова могу впасть в стресс. А нервный стресс, как сказал врач Анатолий Иванович, способен спровоцировать развитие серьезной болезни!
– Через две минуты машина будет у входа, – все так же почтительно проговорил голос.
– Ладно, – буркнула я.
Положила трубку и сделала локтем энергичный жест.
Есть! Прокатило!
Правда, когда я вышла на улицу, мою эйфорию немного остудил тот факт, что оба цербера уже сидели в салоне. Я сильно надеялась на то, что мой отъезд пройдет незамеченным.
Ну что ж… Нет так нет!
Я уселась в машину и осмотрелась. Я сегодня без шофера. За рулем сидит один охранник, рядом со мной – второй. Выходит, на всех нас работает только Миша?
– Куда? – поинтересовался цербер, сидящий за рулем.
– В салон красоты, – ответила я сухо.
Маршрут подозрений не вызвал. Ну и правильно. С чего это ему быть подозрительным? В руках у меня никаких объемных сумок с париком и переодеванием, салон – место проверенное, забор высокий, одной бабе его никак не перелезть…
В общем, охрана дала «добро».
До салона мы доехали за двадцать минут. Я вышла из машины, бросила: «Ждите!» и направилась к воротам.
Интересно, охрана попрется за мной или нет?
Поперлась. Черт!
Я мысленно выругалась, но сдержала эмоции. И даже очаровательно улыбнулась в объектив видеокамеры на входе.
Как и в прошлый раз, в здание я прошла беспрепятственно. В дверях меня уже ждала та самая необыкновенная красавица, которую я видела в свое прошлое посещение. Теперь я была немного готова к тому, что увижу, поэтому сумела прочесть ее имя на бейджике. Красавицу звали экзотически: «Натэлла».
Что ж, вполне подходящее имя для такой красивой женщины.
– Добрый день, Евгения Борисовна, – мило поприветствовала меня администратор.
– Добрый, – откликнулась я.
– Очень рады, что вы приехали. Только…
– Да-да, я снова без записи, – перебила я. – Анечка занята?
– К сожалению, да. Будете ждать?
– Конечно, – ответила я. Бросила свою сумку на диван в холле и проинформировала:
– Посижу в баре.
– Я вас позову, – пообещала Натэлла.
– Спасибо.
И я продефилировала по знакомому маршруту.
Зашла в бар, заказала тот же травяной коктейль, что и в прошлый раз, уселась за боковой столик в самом темном углу и зажала в зубах соломинку.
Меня потряхивал нервный озноб.
Я знала, что мне предстоит сделать большую гадость, но ничего другого придумать не могла.
Я допила коктейль, отставила бокал и еще немного посидела на диванчике, собираясь с силами.
Ну, Лерка, вперед! Хотелось бы сказать: «С богом!», но бог в таких грязных делах не помощник.
Я вышла из бара, неторопливо процокала каблучками в сторону огромного холла с аквариумом. Натэлла встретила меня улыбкой, в которой сквозило удивление.
– Анечка еще не…
– Знаю, знаю, – перебила я. – Я за носовым платком.
– Дать вам бумажные салфетки? – засуетилась администратор. – Они у нас стерильные!
Я небрежно отмахнулась.
– Не стоит! У меня свой платок.
Я подошла к дивану и подняла с него свою замшевую сумку.
– Вы здесь сумку оставили? – спросила Натэлла с искренним удивлением. – Я не заметила…
– Да я вообще растеряха, – ответила я. – Бросаю вещи, где попало.
Администратор дружелюбно улыбнулась. Я взяла сумку, отвернулась от красавицы, зажмурилась и мысленно попросила у нее прощения.
У меня не было другого пути.
Я открыла сумку, порылась в ней и вдруг заголосила:
– А доллары где?! Где наличные?!
Развернулась к администратору и увидела абсолютно белое от ужаса лицо с огромными испуганными глазищами.
– У вас что-то пропало? – пролепетала Натэлла.
– «Что-то»! – взвизгнула я. – У меня вся наличность пропала! Тысяча долларов! Безобразие! Какой-то воровской притон!
– Евгения Борисовна!
– Немедленно вызывайте милицию! – продолжала я, топая ногами. – Слышите? Немедленно!.. Да! Перекройте вход и выход, я не хочу, чтобы мои денежки благополучно испарились! Слышите меня?
– Евгения Борисовна! Успокойтесь! – умоляла меня Натэлла. Мне было ужасно стыдно, и именно поэтому я голосила еще громче.
– Что значит «успокойтесь»? Обобрали клиентку как липку! Мало мне ваших ломовых цен, решили еще и сумочку подчистить! Милиция!..
– Может, вы деньги дома оставили? – пыталась пробиться ко мне администратор. – Знаете, так бывает: возьмешь деньги, чтобы в сумку положить, и оставишь где-то по пути к ней… У меня так было…
– У вас, может, и было! – верещала я противным голосом. – А у меня нет! Поняли?
– Поняла, поняла. Евгения Борисовна, позвоните домой. Попросите посмотреть в вашей комнате или где-то на выходе… А может, вы не ту сумку взяли? У вас столько сумок, могли и перепутать!
– Вы что хотите сказать? – наседала я. – Что я идиотка?
– Ну, что вы! Конечно, нет!..
– Тогда вызывайте милицию!
– Зачем же сразу милицию, – попробовала отбиться Натэлла, – у нас есть своя служба безопасности.
Я истерически расхохоталась.
– «Своя»! Ну, конечно! Именно «своя»! Вы с ними делитесь! Решили, если клиентки состоятельные, то шума поднимать не станут, да?
– Евгения Борисовна! – стонала Натэлла, утратив способность к внятной речи.
– Вызывайте милицию! – требовала я с пеной у рта.
– Прошу вас!..
– Милицию! Немедленно! Я с места не сдвинусь, пока не приедет милиция!
В общем, не буду вас утомлять.
В роли противной богатой сучки я была убедительна до омерзения. Наверно потому, что речь шла о моей жизни.
