Пол Клеменс - Снятие с креста
История банальна и на фоне прочих безобразий даже скучна. Решимости не лезть в историю с пресловутым Рубенсом у Ирен хватило ровно на полдня. Потом начался зуд. Будучи неглупой женщиной (а блондинки славятся умом и сообразительностью), она поняла, что над Анджеем Раковским сгущаются тучи. Главное в жизни – оказаться вовремя. В сообразительности ей было трудно отказать. Выпив для храбрости горячительного кальвадоса, она села в машину и поехала в Шантуа (то есть давала полиции шанс пресечь ее противоправную деятельность, но полиция им не воспользовалась). В Шантуа она навестила некоего Жерара Травеля, с коим имела продолжительную беседу. Биография месье Травеля богата на события, законопослушанием гражданин не отличался, но именно это и послужило причиной визита. Бывший вор, отсидевший за решеткой половину жизни, в последние годы Жерар отошел от основной деятельности. Он подрабатывал грузчиком в подсобке ресторана, вел уединенный образ жизни и без нужды не выходил из однокомнатной квартиры на улице Филаре. У него был рак, что и обусловило желание прожить отпущенное время на свободе. Но Ирен умела убеждать. Она не предлагала Жерару ничего противозаконного. Посидеть за двести евро пару ночей в скалах, а если в Гвадалоне произойдет что-то интересное, немедленно сообщать по телефону. Жерар отнекивался, задирал «гонорар», но в итоге согласился. В первую же ночь его и накрыло. С наступлением темноты он оборудовал позицию напротив замка, о чем и сообщил Ирен. Через час работодательнице было доложено, что на вверенной территории никаких происшествий. После полуночи – аналогично, при этом бывший вор развязно пошутил, что неплохо бы получить бутылочку и неприхотливую девчонку, а то скучно. В районе двух часов он позвонил опять – голос был взволнован, – доложил, что минуту назад ему было видение. Вроде тень шмыгнула по двору. Ирен напряглась. Приказала сообщнику смотреть в оба, не покидать укрытие и, если видение повторится, немедленно докладывать. Но больше Жерар не позвонил. Она боялась выйти из дома, да и чего бы добилась? Нервничала, изводила себя. В начале третьего позвонила сама, Жерар не отозвался. Задремала, одетая, с телефоном под подушкой. Вскакивала, опять звонила. Глухо. Потом забылась, сон скрутил. Проснулась часов в одиннадцать (привычка), снова стала названивать. Потерпела еще немного. Забралась на чердак, к слуховому оконцу, увидела, что по Гвадалону шатаются незнакомые люди, совсем оробела. Но потом выпила немного вина, вышла из дома, прокралась за камнями… Увидев труп своего сообщника, впала в ступор. Хотела бежать. Но здравый смысл подсказал, что этим она только привлечет к себе подозрения. Полиция начнет копать, быстро выяснит, что жители дома на улице Филаре видели блондинку, навестившую мертвеца, опишут ее внешность. Ведь не в космосе происходила встреча!
– Ну что ж, Ирен, могу вам посочувствовать, – Анджей украдкой покосился на Изабеллу. Она стояла с таким видом, словно кол проглотила (рулон под мышкой приходилось поддерживать, чтобы не вывалился). – Вам будет очень трудно объяснить это полиции.
– Я все же попытаюсь… – пробормотала Ирен.
– А теперь транслируй нормальным языком все, что она сказала, – потребовал Павел.
– Обязательно, – сказал Анджей и сделал еще одну попытку связаться с полицейским начальством. Попытка провалилась.
– Звони ноль-шестнадцать, – буркнул Павел. – Это дежурный по полицейскому управлению. Только не спрашивай, откуда я это знаю.
– Поместье Гвадалон, – сказал в трубку Анджей. – Свяжите меня с инспектором Шовиньи. Это срочно.
– Месье, боюсь, не на того напали, – тактично отозвался дежурный. – Весь следственный отдел уже больше двух часов находится на избиении у главы департамента месье Мара. Их нельзя отвлекать.
– Держу пари, что можно, – возразил Анджей. – Повторяю, месье, это поместье Гвадалон. Здесь произошло еще одно убийство. По хронологии – восьмое. Немедленно сообщите инспектору Шовиньи. А заодно поздравьте его…Машина медленно подкатила к воротам поместья. Они вырастали из нее, как черти из ада – угрюмые, напряженные, загнавшие ярость внутрь, но никакой гарантии, что она не плеснет и не повалит с ног. Инспектора Шовиньи неплохо проработали. Он с трудом переставлял ноги, смотрел исподлобья, истощенным волком, плечи съежены, руки в карманах траурного черного плаща. Лейтенанту Дюссон и сержанту Жулье тоже досталось: держались от шефа подальше и источали вокруг себя такую ауру, что лучше бы не подходили. У сержанта явно чесались кулаки. Катрин была бледна, как привидение, лицо осунулось. Она была чудовищно некрасивой, что и не замедлил шепотом прокомментировать Франчишек:
– Ну и знакомства ты водишь…
– Здравствуйте, господа, я вижу незнакомые лица, – инспектор остановился, сумрачно обозрел присутствующих.
– Не старайтесь, инспектор, – сказал Анджей. – Эти люди не понимают по-французски. Мои друзья прибыли из Польши, чтобы принять меры по защите поместья Гвадалон, картинной галереи и ее хозяина. Документы у них в порядке, не волнуйтесь. Очень вас прошу, инспектор, не надо с ними ссориться. Мы выполняем одно дело. В полицейское расследование эти люди вмешиваться не будут, а если появится любопытная информация, ее немедленно вам передадут.
Подъехала вторая машина – с криминалистами.
– Месье Жерар Травель, надо же, какая встреча, – инспектор удрученно покачал головой. – Вот уж не ожидал, что он падет очередной жертвой.
– Жерар Травель? – поджала губки Катрин. – А он с какого бока в этой истории? Разве этот тип не отошел от дел, инспектор?
Сержант Жулье опустился на корточки, осмотрел покойника, горку окурков, клочок земли, на котором отпечатался след ботинка, сделал знак всем отойти.
– Мадемуазель Маклассар удовлетворит ваше любопытство, – сказал Анджей. – Будьте к ней снисходительны, инспектор, она не убивала. Убийство произошло ориентировочно с двух до трех часов ночи… впрочем, об этом вы узнаете от своего эксперта.
Измывательство не затянулось. Полиция проглотила ярость. В действиях служителей законности на восьмом трупе уже сквозили усталость и обреченность. Историю Ирен Маклассар внимательно выслушали, пожали плечами.
– Вас отвезут в управление, мадемуазель, – решил инспектор. – Там ваши показания запротоколируют и решат, что с вами делать. Возможно, вас отпустят. Но я бы не стал.
Поникшую девушку увели в машину. Эксперт проинформировал, что смерть наступила с двух до трех ночи.
– Прямое попадание, месье Раковский, – хмыкнул инспектор. – Такое ощущение, что вы стояли с секундомером рядом с местом убийства, чтобы зафиксировать смерть.
– Нет уж, инспектор, такого удовольствия я вам не доставлю, – ядовито улыбнулся Анджей. – Четыре человека до половины четвертого ночи сидели в холле замка Гвадалон. Никто не отлучался. Даже в туалет. Алиби стопроцентное. Кстати, вы внимательно слушали мою историю о том, что происходило до прибытия моих друзей и что могло произойти, не появись они столь внезапно?
– Да, вы рассказали, что на вас напали, – неохотно вспомнил Шовиньи.
– Круг подозреваемых сужается, – подала голос Катрин. – Если исключить месье Раковского, его удачно подвернувшихся друзей, а также супругов Фанкон, Анри Жюбера, о местонахождении которых у нас имеется информация, то можно заподозрить лишь несколько человек…
– Плюс население Шантуа и небольшой старушки Европы в целом, – фыркнул сержант. – С чего ты взяла, Катрин, что мы знаем этого типа?
– Интуиция, – буркнула девушка.
– Черт, – выругался инспектор. – Вот теперь меня Мара точно прогонит на пенсию. Для него это сущий бальзам на душу!
– Инспектор, кончайте гундеть, мы размотаем этот клубок, – пообещала Катрин. – Мы не первый год на этой работе. Для начала нужно допросить Ирен Маклассар – держу пари, она не все рассказала. Криминалисты еще раз осмотрят место убийства – возможно, найдут кое-что любопытное… – она как-то странно покосилась на Анджея.
У обочины остановилась еще одна машина. Знакомый джип. Выпрыгнула Селин Шаветт в модной курточке и фетровой шляпе. Обмотала вокруг горла гипюровый шарфик и бесстрашно отправилась туда, где толпились люди и полицейские.
– Здравствуйте, господа, – она приветливо кивнула Анджею, сухо улыбнулась остальным. – Что у вас происходит?.. О господи… – Она остановилась, словно напоролась на заряженный арбалет. Глаза расширились, сделались безбожно красивыми. Полицейские дружно повернулись и стали ее рассматривать.
– Доброго дня, мадемуазель Шаветт, – скрипнул инспектор. – Неплохой денек, не так ли?
Женщина утвердительно хлопнула ресницами. Она быстро справилась с собой, лицо обрело неприступное выражение, глаза – стальной блеск.
– Отличный денек, инспектор. Похоже, я напрасно сюда приехала. Еще одна изюминка в ваших рутинных буднях?
