Александр Смирнов - Раб и Царь
Катя обняла свою тёзку и заревела навзрыд.
Катя, милая, поверь мне, я никогда тебя не оставлю. Бери денег, сколько хочешь, не стесняйся, обращайся в любое время. Я так тебя понимаю!
Когда Раб вернулся с работы домой жена, с ним не разговаривала. Она прятала от него глаза и старалась заняться каким-нибудь делом, чтобы не быть рядом.
Да, что произошло? Ты можешь мне ответить? Какая муха тебя укусила?
Никакая муха меня не кусала. Просто голова болит.
Так болит, что ты от злости все губы в кровь искусала?
Катя повернулась и попыталась уйти. Раб поймал её за плечи и крепко сжал их.
Не отпущу, пока не скажешь.
Пользуешься силой?
А, что прикажешь мне делать? Ты же от меня что-то скрываешь.
Хорошо, я расскажу тебе. Сегодня ко мне приходила твоя жена.
Что? Нет, у тебя и вправду что-то с головой. Какая жена?
Твоя жена, Катя Андреева.
Раб озабоченно посмотрел на супругу.
У тебя, что, действительно болит голова?
Да, да, ты не ослышался, Катя Андреева, с которой ты вместе служил.
Ах, вот оно что! Ну и что же она тебе поведала?
Катя рассказала мужу про её разговор со своей новой знакомой.
И ты, что, отдала ей деньги? — спросил Раб.
Отдала.
Да, с головой у тебя точно не в порядке. Неужели ты не понимаешь, что тебя развели. Развели, как последнего лоха!
Что значит развели?
Ну, ты сама посуди, приходит какая-то баба, показывает тебе клочок бумаги, и ты отдаёшь ей двести пятьдесят тысяч рублей.
Это не какая-то баба. Она паспорт мне показала.
Нет, вы только послушайте! Паспорт она ей показала! Значит, если я сейчас выйду на улицу, и мне кто-то покажет свой паспорт, я должен буду заплатить ему четверть миллиона? Нет, мы люди богатые, конечно, но не до такой же степени!
Ты, хочешь сказать, что никакой Кати Андреевой, кроме меня, не существует?
В том то и дело, что существует. Да была у нас в части Катя Андреева. Да ты хоть знаешь, кто она такая?
Кто?
Шлюха она полковая.
Да, она говорила мне это. А вот ты мне о ней ничего не рассказывал.
Да, что я тебе о каждой проститутке рассказывать должен?
Ты так говоришь, что можно подумать, будто у каждой воинской части штатная проститутка есть.
Есть, милая, есть. А ты, как думала? Там же мужчины служат. Ты вообще, слышала когда-нибудь о сексуальной напряжённости?
Слышала.
Так вот в армии её снимают. Рядовым в чай бром добавляют, ну, а офицеры? Они не два года служат, из них инвалидов делать не будут. Эта проблема во всех армиях мира есть, ещё со времён Александра Македонского. Ты знаешь, что за войсками Македонского стадо коз гнали? Ты, наверное, думаешь, чтобы солдаты молочко свежее пили? Как бы ни так! Их гнали, потому что в то время брома ещё не придумали.
Фу, какая гадость!
Почему гадость? Это нормальная человеческая потребность.
Чего же тут нормального, с козами?
Ах, ну да! Я и забыл, что дело с интеллигенцией имею! Ведь у нас белая кость, голубая кровь! Мы в армии не служим, матом не ругаемся, слово говно, даже под пытками не скажем. А в армии служат совершенно нормальные люди. Они ругаются матом, пьют водку, спят с бабами, и служат Отечеству, не щадя сил и живота своего.
Значит, и ты спал?
Нет, все спали, а я только смотрел!
И ты считаешь это нормальным?
Ты извини меня, но если бы я считал по-другому, то отвернулся бы от тебя, как и все твои друзья. Ты это нормальным считаешь?
Катя опустила голову и покраснела.
Я своими глазами видела реквизиты нашей первой фирмы, написанные твоей рукой.
А чьей же рукой они могли быть написаны? Договор же был заключён с нами.
Просто я вспомнила, как ты приказал фирму срочно закрыть и открыть новую.
А ты не вспомнила, что у нас на тот момент не было всех необходимых лицензий? Что бы было, если бы нагрянула проверка? Все деньги забрали бы, и ещё штраф в двойном размере начислили.
Но откуда она узнала про всю эту историю с Димой? Ведь, кроме тебя об этом никто ей не мог рассказать?
Кроме меня? Да про эту историю весь город, как улей гудел. Даже кассеты в киосках продавали. Ты, что забыла?
Но она же тогда в другом городе была, в воинской части.
Да за такие деньги, я узнаю, что у римского папы было в Ватикане.
Неужели так можно?
Можно, милая, ещё и не так можно. Если это приносит прибыль, значит можно. Это у неё бизнес такой. И посмотри, как она всё тонко обыграла! Ничего не наврала: паспорт показала, записочку принесла, про то, что сама шлюха, и то призналась, а в результате двести пятьдесят тысяч. И главное, даже не скрывала, что она начала трясти людей! Вот так Катька! Ты, знаешь, я даже не злюсь на неё, Перед таким талантом можно только приклоняться. Но, как ты, умная женщина, могла клюнуть на эту удочку?
Катя закрыла лицо руками и заплакала.
Довести женщину до слёз достаточно легко. Катя после разговора с мужем целую неделю ходила сама не своя. Она никак не могла поверить, что можно вот так просто, используя самые интимные и самые потаённые человеческие тайны, взять и вытянуть из кармана четверть миллиона рублей. И хотя логика Раба разбила вдребезги все аргументы, которые были выдвинуты против него, она не могла ему поверить. Не могла и не поверила. Она набрала номер телефона своей тёзке и передала ей свой разговор с супругом.
Я и не сомневалась, что он вывернется и из этого положения, — услышала она в трубке знакомый голос. — Впрочем, я тебя предупредила, а дальше дело твоё — можешь верить, а можешь, нет. Что касается денег, то я потратила только тысячу рублей. Если ты мне не веришь, остальные могу отдать, хоть сейчас.
Нет, оставь их пока у себя, — ответила ей Катя.
Что, значит пока… Если я их потрачу, то тогда не отдам их при любом раскладе.
Ну, не отдашь, значит, не отдашь. Мне всё надо проверить. Я тебе ещё позвоню.
Что касается мужчин, то у них психология совершенно другая. Обозвав в мыслях жену дурой, Раб, как будто выкинул из головы, всё, что произошло дома. Он спокойно сидел на работе и распекал своих сотрудников. После окончания совещания, он, как обычно, попросил Стаса задержаться.
Ну, что, берёт твой уголовник акции? — спросил Раб.
Он сказал, что дело иметь будет только с вами.
Тьфу ты, Господи, тоже мне прыщ на ровном месте! — выругался директор. — Не успел из зоны выйти, а уже крутого из себя корчит.
Так, что ему передать? — спросил Стас.
Позвони и передай…
Извините, но он не оставил мне телефона.
А как же ты с ним свяжешься?
Он мне должен позвонить через двадцать минут.
Хорошо, передай ему, что через час я буду в ресторане. Ну, там, где я всегда обедаю, — пояснил он Стасу.
Он просил передать, что если вы будете не одни, то разговора не получится.
Ну, ты мне и покупателя нашёл! Не покупатель, а геморрой сплошной. Хорошо. Я буду в ресторане один, а ты с охраной подождёте меня в машине.
Машина директора подъехала к ресторану. Раб вышел из неё один, зашёл в ресторан и занял столик. Заказав обед, директор посмотрел на часы. До встречи оставалось ещё пятнадцать минут. Неожиданно к нему подсел огромного роста верзила. Он так неуклюже плюхнулся на стул, что чуть не перевернул стол.
Занято! — грубо рявкнул Раб, даже не поднимая головы.
Ничего потерпишь, — ответил верзила.
Раб поднял глаза и посмотрел на наглеца. Неожиданно лицо его стало белым, как снег. Раб хотел что-то сказать, но не смог. Так с открытым ртом он, не моргая, и смотрел на верзилу, пока тот не прервал эту немую сцену.
Что, узнал меня, гнида?
Серый?
Значит узнал. А ты думал, мы уже никогда и не встретимся? Нет, дорогой, никуда ты от меня не денешься.
Ты когда освободился? — еле произнёс директор.
Как освободился, сразу к тебе. Разве можно старых друзей забывать? Тем более, когда друзья о себе такую память оставляют. Ты ведь оставил о себе память? От звонка до звонка по твоей милости отсидел.
Это не я. Я тогда в армии был, — тихо сказал Раб.
Ну, конечно не ты. Ты в это время с общаком от меня где-то прятался. Это твой батя, старый козёл, меня сдал. Чтобы и бабки себе оставить и тебя спасти. Ты же понимал, что с тобой будет, если ты общак прикарманишь?
Раб молчал и не знал, что ответить.
Вот я как вышел, так и начал со своими должниками разбираться. Вначале твоего папашку навестил. Но, понимаешь, дома его не застал. Думал, может он тоже в армии от меня скрывается? Пришлось проверить. И знаешь, где я этого старого козла нашёл? В психушке! Говорят, его сынок родной туда упрятал.
Он болен, — ответил Раб.
Болен? А от чего же он заболел?
Алкоголизм.
