Барбара Вайн - Львиная стража
Уехать вот так, сразу – для Гарнета это было слишком. На него навалилось ощущение нереальности происходящего, он все никак не мог поверить, что все это происходит с ним.
– Нина, ты серьезно?
– Ты же не хочешь обманывать его, верно? Ты же не хочешь тайных отношений, любовной интрижки? Представь, каково это будет – самый настоящий гротеск: я сбегаю к тебе в коттедж, как только Ральф уходит на работу. А может, стоило бы снимать комнату на полдня в «Почтовой станции»?
– Крушение иллюзий насчет крушения чьих-то иллюзий, – сказал он, – это непременно медленный процесс. – А потом не удержался и выпалил: – Зачем ты за него вышла?
Миссис Апсоланд могла, когда хотела, быть резкой и едкой. Пол никогда такого не подумал бы. Он постепенно узнавал ее.
– Я вышла за Барни, своего первого мужа, ради денег. Он был миллионером, он был старым и вряд ли прожил бы долго. Не очень-то красиво, правда? Я вышла за Пауэлла, потому что рассчитывала, что он позаботится обо мне, а к тому моменту я была страшно напугана. У него тоже была куча денег, но для меня это не было поводом. Я думала, он сильный… Возможно, он и был сильным, но недостаточно, чтобы не умереть. Когда-нибудь я расскажу тебе, как познакомилась с Ральфом, а пока ограничусь тем, что он был сдвинут на системах безопасности и самосохранения. Никто лучше него не знает, как уберечь и защитить человека, которому угрожают. Он не просто параноик – паранойя стала его жизнью. Именно этим он сейчас и занимается – рассказывает какому-нибудь дельцу, как превратить квартиру в банковское хранилище.
– Я думал, он биржевой маклер.
– Ральф? – Нина расхохоталась. – Ой, господи, это так забавно, потому что, я уверена, он хотел бы, чтобы его таковым и считали. Возможно, он и сам способствует такой иллюзии. Нет, он глава процветающей и преуспевающей фирмы, которая занимается – как он это называет? – системами безопасности жилья.
Пол хмуро сказал:
– Неужели ты была напугана до такой степени?
– Мне было одиноко. Должен же кто-то быть рядом.
Этим Нина и ограничилась. Должен же кто-то быть рядом. Сколько еще было других, за которых она не вышла? Гарнет представил череду молодых мужчин, бедных мужчин. За богатых и старых Нина выходила. Сегодня она не впервые оплачивала их совместную еду, но это было впервые после того, как они переспали. Это многое меняло. Интересно, спросил он себя, а чьими деньгами она платит? Апсоланда? В настоящий момент он с этим ничего не мог поделать.
В машине Нина положила руку ему на одно плечо, а к другому прижалась щекой.
– Ты бы смеялся, если бы я сказала, что никогда не любила?
– Нет, если бы это было правдой, – сказал Пол.
Он сначала завез ее домой, потом поехал в школу. Джессика задерживалась. Среди женщин, поджидавших у ворот, стояла Дорин, и ему стало интересно – людям в подобной ситуации всегда интересно мнение их знакомых, – что бы она сказала, если б узнала. Если Нина настроена серьезно, она скоро и узнает. Весь этот маленький мирок узнает. Наконец вышла Джессика вместе с Дебби и Эммой, и у Пола, несмотря на принятые решения, упало сердце. Сейчас он хочет быть с Ниной, только с ней. Просьба Дорин оказалась очень кстати и послужила ответом, внушающим суеверный страх своей своевременностью, на его молитвы.
– Я тут подумала: а могла бы Джессика переночевать у нас? Дебби была бы рада.
Пол сказал себе, что не должен соглашаться, если Джессика проявит хоть малейшее сомнение. Раньше она никогда не ночевала в чужих домах без него или Кэтрин. Но дочка уже прыгала от восторга:
– Да, папа, да, можно? Можно мне, можно?
Пол вернулся, чтобы взять ее ночную рубашку, халат, одежду на завтра, совершенно необходимую щетку для волос. Ради ночи свободы, которую она предоставляла ему, он готов был съездить раз десять. Когда Гарнет возвращался от дома Дорин, его обогнал серый «Фиат», а через секунду или две он увидел красный, едущий навстречу ему. Обе машины вели женщины, и Пол отругал себя за излишнюю осторожность, но поневоле вспомнил тот телефонный звонок, когда звонила женщина по имени Энн, назвавшаяся женой Ричарда.
Когда он подъезжал к дому, с крыльца спустилась Нина. Гарнет объяснил ей, где Джессика.
– Мы куда-нибудь поедем, – сказала она. – Проведем вместе весь вечер, а на ночь ты придешь ко мне. – Тут ей в голову пришла одна мысль: – Ты будешь скучать без нее?
– Конечно, не буду. С ней все в порядке, ей там хорошо. И это всего на одну ночь.
– Я не знаю, видишь ли… Я не очень хорошо понимаю, что люди чувствуют к своим детям.
Пол поманил ее к себе и, когда она наклонилась к открытому окну машины, прошептал:
– Я не смогу остаться на ночь. Не могу, когда здесь Стэн.
– Он не узнает… Да и что такого, если узнает? Кому какая разница?
Сначала они поехали в маленький, тихий ресторан. Пол согласился на это, потому что подумал, что там будет дешево, но ошибся. Это был не ресторан, а самый настоящий дворец с фасадом, залитым светом. Ресторан славился вкусной едой и своим владельцем, которого она знала лично и который был знаменит грубым отношением к неловким или наивным клиентам. Для Пола, все еще плававшего в своих грезах, заведение оказалось слишком пафосным.
Может, ресторан и был маленьким и тихим, но оделась Нина, на его взгляд, роскошно: в темно-зеленое с голубым короткое шелковое платье с огромными рукавами-фонариками. Украшения он видел впервые – ожерелье из изумрудов и жемчуга в золотой оправе, серьги с изумрудами и жемчугом, – а вот обручальное кольцо исчезло, на пальцах вообще не было колец.
– Ведь мы не торопимся строить планы, правда? – сказала она. – Я скажу Ральфу, – естественно, только когда ты скажешь, что можно, – а ты должен сказать Джессике. – Хотя Нина и предоставляла ему право принимать решение, держалась она очень властно. И это приводило его в восторг. – А потом мы… просто уедем! Нас ничего не будет держать. Мы уедем и помчимся далеко-далеко, за холмы. Это будет такое счастье – покинуть эту крепость Джаредз; передать тебе не могу, я страшно его ненавижу. В последние месяцы я терпела его только потому, что рядом был ты. А знаешь, Пол, теперь, когда у меня есть ты, я вряд ли буду чего-то бояться. Я верю, что ты сможешь позаботиться обо мне так, – с почти детской наивностью сказала она, – как не получалось ни у кого другого.
Гарнету показалось, будто его коснулись холодным пальцем. Он даже едва заметно отшатнулся и сказал:
– Нина, ты говоришь, что мы уедем, а куда мы уедем? У меня нет дома, кроме этого коттеджа, у Джессики здесь школа…
– О, у меня есть дом в Лондоне. Очень милый дом, в Южном Кенсингтоне, только мы там практически не бываем. Ральф всегда очень нервничает, когда я оказываюсь в Лондоне. Вот туда мы и поедем. Пол, не смотри на меня так, дом принадлежит мне, если это тебя тревожит. Ты думал, он принадлежит Ральфу, ты думал, за все это, – она обвела рукой стол, затем провела обеими руками по плечам, по шее, где поблескивали изумруды, – платит Ральф? Да я значительно богаче него. Я очень богата. Не знаю, кто считается миллионером – в том смысле, сколько надо иметь, чтобы считаться им, – но я точно миллионерша.
Гарнет остался на ночь. В пристройке свет не горел, собаки были закрыты в своей комнате. На этот раз он убедился, что все двери заперты и что все щеколды задвинуты. Нина привела его в малую гостиную и показала, как окна и двери закрываются металлическими ставнями. Система оказалась очень простой и управлялась двумя переключателями, спрятанными в том же месте, куда обычно прячут сейфы, – за картиной.
– Ральф на этом специализируется, – сказала женщина, – но мало кто заказывает такую систему, потому что очень дорого.
– Я знал о ставнях, – сказал он, – но думал, что они решетчатые.
– Как в ювелирных магазинах? А знаешь, почему они сплошные? Потому что через решетку можно выстрелить. Для нас – только неуязвимые. В моей спальне такие же. – Пол обратил внимание, что она не сказала в «нашей». – Вот так, мой дорогой. Ральф передумывает и возвращается домой сегодня вечером, а ты в моей постели, и мы можем просто нажать на переключатели и спрятаться за железными стенами.
* * *Но Апсоланд вернулся не в тот вечер, а в следующий, как и было запланировано. Пол и Нина весь день провели в Саутволде, пока Джессика гостила у Дорин. Для купания погода была слишком холодной, а вот для прогулок по пляжу и обеда на открытой террасе – в самый раз.
– Я скажу Ральфу в понедельник, – сообщила Нина, – если нет возражений. Должна предупредить тебя, у него может возникнуть желание подраться с тобой. Так ты не против?
По дороге домой они забрали Джессику. Нина вместе с ним в дом не пошла, осталась в машине. Если Дорин и заметила ее на пассажирском сиденье, в любом случае она ничего не сказала. Джессика забралась на заднее сиденье, но на этот раз Нина к ней не пересела. Она снова положила руку Полу на плечо, прижалась к нему, несмотря на присутствие ребенка. Когда они доехали до дома и зашли в коттедж, он ожидал каких-нибудь комментариев или вопросов, но то, что ничего не последовало, вызвало у него ощущение неловкости, как будто девочка и в самом деле спросила. Раз или два он ловил на себе ее серьезный и озадаченный взгляд.
