Фридрих Незнанский - «Заказ» на конкурента
Александр Борисович жестом оборвал Дениса:
— Стоп! Щербак видел, как этот… Шаранин под-кладывал бомбу?
— Нет. Не видел. Он же не знал, зачем Шаранин поперся на Ильинку, а Шаранин чуял хвост, и приближаться сильно было нельзя. Короче, свидетеля у вас нет. Но есть странное нагромождение фактов:
1) Вюнш и Гмыза — любовники Коротаевой;
2) на Вюнша и Гмызу после исчезновения Коротаевой были совершены покушения.
Не дает ли это нам повод предположить, что взрыв «БМВ» связан с исчезновением Коротаевой?
Турецкий, прежде чем ответить, заварил еще кофе и глотнул еще коньяку.
— Все вроде бы складно у тебя, Денис, получается, и тем не менее нестыковочки налицо. Нестыко-вочка первая: Вюнша и Гмызу роднит не только твоя Коротаева, но и работа в Минфине. Нестыковочка вторая: оба покушения проворачивали люди из «Зари», которые ищут Коротаеву. Если они ее ищут, значит, им нет пока смысла за нее, скажем, мстить, а если мстят, то зачем ищут и почему мстят и Гмызе и Вюншу, ведь если кто-то ее, предположим, все-таки грохнул, то либо Гмыза, либо Вюнш, но не оба же сразу? А кроме того, где это видано, чтобы детективному агентству заказывали убийство? Можешь мне эти нестыковочки состыковать?
— Нет, — усмехнулся Денис. — Потому к вам и пришел, это же вы у нас славитесь гениальной дедукцией.
— Ты это… не подлизывайся, — расплылся довольной ухмылкой Турецкий. — Навалил тут кучу, а мне теперь разбирать.
— Я участвую, — поспешил заверить Денис.
— Кстати, только Шаранин ищет Коротаеву или «Заря» в полном составе?
— Мы засекли только Шаранина.
«Важняк» описал широкий круг по кабинету, потом второй. В задумчивости остановился у сейфа, но насчет еще одной порции коньяка передумал и вернулся за стол.
— Признаюсь тебе честно, Дениска, не верится мне, что Вюнша подрывали из-за бабы. Он такими деньжищами ворочает, а деньги, по-моему, мотив гораздо более предпочтительный, чем какая-то там ревность. Причем деньги в любом их проявлении. Я бы с гораздо большей легкостью поверил в то, что его заказали обиженные учителя из далекого города Нижний Тагил. Представь себе, воспитали, взлелеяли они прилежного и пытливого мальчика Геру. Гордились, когда он блестяще закончил институт, развив и отшлифовав свои блестящие способности, ими, учителями нашими, раскрытые. Думали, станет Гера великим ученым, изобретет какую-нибудь там кибер-макро-экономику, получит Нобелевскую, с ними поделится в знак благодарности. Ну пусть даже не поделится, но помянет добрым словом. А он? А он, неблагодарный, дорвался до власти, выбился в стратеги российской экономики, засел в своей паутине, кому захочет, даст денежку, кому не захочет — не даст, и забыл про детство золотое. И вот сидят они там без зарплаты и думают: мы его породили, мы его и убьем! И на последние рублики в складчину нанимают киллера. Как тебе версия? По-моему, вполне. А сам Вюнш вообще уверен, что его ФСБ травит. На этот предмет ты или твои архаровцы ничего интересного не выяснили случайно?
— Не выяснили, хотя и пытались.
— Чего-чего? — недоуменно уставился на Дениса Александр Борисович. — Ты мне не все еще рассказал, так что ли?
— Ну вообще-то это совсем другое дело. С Вюншем как бы не связанное, вернее, связанное опосредованно. Мы делали работу для Гордеева, он взялся другого замминистра защищать, отличного от Вюнша. Его обвиняют во взяточничестве, и там странным образом разбежались все свидетели. Так вот, разыскивая этих свидетелей, мы выяснили, что на них осуществлялось давление. Самыми разными способами: у кого-то дача сгорела, кто-то под машину попал, кого-то просто избили. Исходя из масштабности, скоординированности и прочего, стоит заподозрить фээсбэшников. Кроме того, как только мы начали по этим людям работать, нас стали прослушивать, сервер наш пытались взломать и так далее. Все без исключения свидетели — бывшие работники Минфина, так что тут Вюнш, наверное, прав: наезд на Минфин со стороны ФСБ был, но я все-таки думаю, что минировал Вюнша Шаранин.
— Ладно, с Гордеевым я сам поговорю, а пока, как непревзойденный гений дедукции, предлагаю: во-первых, выяснить, работает Шаранин по приказу Деркача или самостоятельно. Ты ведь не учел возможности того, что он — еще один любовник Коро-таевой? Во-вторых, если выяснится, что по приказу, то нужно узнать, кто заказчик «Зари». В-третьих, необходимо определиться, связаны ли между собой покушения на Вюнша и Гмызу. В-четвертых, если связаны, то что явилось причиной покушений? Профессиональная деятельность жертв или их связь с Коротаевой? И в-пятых, узнай, кто прослушивал Гмызу.
— А что будем делать с Шараниным?
— Шаранина водить днем и ночью. Если он действительно наш человек, пугать его нельзя. Пусть выведет нас на заказчика.
— Вы уверены, может, от греха подальше его взять?
— Уверен, — буркнул Александр Борисович. — А чтоб не потерялся, нафаршируй его жучками по самые помидоры.
ДЕНИС ГРЯЗНОВ
Вяземская стояла на углу Сандуновского переулка около Рождественского монастыря — разговаривала по мобильному телефону. Лицо ее было нервно-сосредоточенным, глаза жили сами по себе: бессмысленно провожали каждую машину, двигавшуюся по Рождественке в сторону бульвара. Денису показалось, что она ничего не видит, потому что смотрит, на самом деле, внутрь себя, и еще, что в следующее мгновение она сорвется на крик и превратится в фурию — ту, что закатила истерику у Вюнша на даче, а может, и пострашней.
Однако он ошибся, Вяземская его узнала (или его джип?) и радостно заулыбалась, как старому знакомому. Денис кивнул ей в ответ, не собираясь притормаживать, но она оторвала мобильный телефон от уха и отчаянно замахала им, требуя, чтобы он остановился.
— Добрый день! Все ищете свою пропавшую шлюшку?! — поинтересовалась она, без спросу устраиваясь на переднем сиденье.
— Вечер добрый! — как можно вежливее ответил Денис.
— Вечер? Пусть будет вечер! Вы никуда не спешите?
Он пожал плечами, глядя на дорогу.
— Вот и замечательно! Едем ко мне!
— Только если пообещаете рассказать что-нибудь интересное.
— Обещаю! — моментально согласилась она.
Денис ей не поверил.
По дороге он молчал, она говорила без умолку. Ни о Коротаевой, ни о взрыве вюншевской машины, о котором судачила сегодня вся Москва, не обмолвилась ни словом. В основном перемалывала неактуальные сплетни, но с такой экспрессией, словно все они необычайно ее волновали, а Денис, к тому же, был первым слушателем, с которым она делилась этими сенсационными новостями; рассказала препохабный анекдот о женской неполноценности — так и не позволила Денису рта раскрыть до самого дома.
— Евгения, вы охотой увлекаетесь? — спросил Денис наконец улучив момент, он разулся, хотя у Вяземской в доме это наверняка было не принято, но не топтать же сапожищами персидский ковер, как западные варвары! Она, поморщившись, полезла в шкаф добывать тапочки.
— С чего вы взяли?!
— Вюнш, похоже, заядлый охотник.
— При чем тут он? Нет, не люблю ваших мужских цацек.
— А он никогда не брал вас собой на охоту?
Вяземская взглянула на него с подозрением и на
мгновение замерла со шлепанцами в руках.
— А зачем это вам? Признавайтесь! — Но Денис и не думал ничего объяснять, а она быстро сменила гнев на милость: — Таскал несколько раз. Мои пристрастия его не слишком волновали — свои дороже. Один раз подстрелил утку. Черную, как ворона.
— Ворона, вообще-то, серая.
— Но я-то этого не знаю! Представляете: ворона-вороной, голову ей снесло, а за лапы он ее держал — не отличишь! Мне моментально дурно стало. А знаете, на кого он сам был похож? На домашнего кота, которого вывели погулять, а он поймал на мусорнике дохлую крысу. Глаза хищные. Безумные…
Денис тут же вспомнил Карину Симонян с ее чудищем на поводочке. И с понимающим выражением поддакнул:
— А мне он с такой гордостью демонстрировал свою коллекцию.
— Коллекцию?! Чтобы Герман что-нибудь коллекционировал?! Ни за что в жизни, не его стиль. И никогда он свое оружие не называл коллекцией — арсенал.
В этот момент в дверь позвонили: один длинный, два коротких звонка. На лице Вяземской мгновенно возникло смешанное выражение удивления, растерянности и испуга: живая картина «Муж возвращается из командировки…»
— Вюнш! Я вас умоляю, Денис, на лоджию!
Пока он набирал в легкие воздух, чтобы возразить, она вытолкала его, как есть, без куртки, босиком за балконную дверь, захлопнула ее и опустила жалюзи. Через секунду он услышал, как она впустила Вюнша и как шлепнулись на пол в прихожей предназначавшиеся ему тапки.
Лоджия у Вяземской оказалась незастекленной и необжитой, даже коврик отсутствовал, только мраморный пол. Тут-то Денис в полной мере осознал, как был не прав, поддавшись совковой привычке — разуваться. Слава богу, хоть пистолет был при нем на случай дальнейших неожиданностей, но пистолетом ноги не согреешь.
