Сидни Шелдон - Если наступит завтра
– Не знал, что ты писатель.
– Каждый когда-то должен начинать.
Через три дня к Джефу снова пришел гость. На этот раз его узнал Бадж.
– Глядите-ка, да это же Сеймур Джарретт – председатель совета директоров «Джарретт интернэшнл компьютер». Какого дьявола он треплется с Джефом?
И опять Джеф и его гость долго и оживленно разговаривали. Когда обед закончился, Бадж начал пытать зятя:
– Джефри, малыш, что у тебя с Сеймуром Джарреттом?
– Ничего, – быстро отозвался тот. – Так, поболтали.
Джеф уже собирался уходить, но Бадж задержал его:
– Не так быстро, приятель. Джарретт очень занятой человек и не станет рассиживаться с кем попало, чтобы просто потрепаться.
– Хорошо, я скажу правду, – ответил Джеф. – Сеймур собирает марки, и я рассказывал ему про одну очень редкую марку, которую попытаюсь достать для него.
«Засунь себе в задницу такую правду», – подумал Бадж.
На следующей неделе Джеф обедал в клубе с Чарлзом Барлеттом – президентом «Барлетт энд Барлетт», одного из крупнейших частных акционерных предприятий. Бадж, Эд Зеллер, Алан Томпсон и Майк Квинси с изумлением наблюдали, как они беседовали, склонив друг к другу головы.
– В последнее время у твоего зятя общество высокого полета, – заметил Зеллер. – Как думаешь, что он заваривает?
– Не знаю, – раздраженно отозвался Бадж. – Но черт меня возьми, если я не выясню! Если Джарретт и Барлетт проявляют интерес, значит, дело пахнет кучей денег.
Они смотрели, как Барлетт поднялся, энергично потряс Джефу руку и ушел. Джеф тоже встал и собрался было пройти мимо их стола, но Бадж схватил его за руку:
– Присядь-ка к нам. Хотим с тобой чуть-чуть потолковать, Джеф.
– Мне надо возвращаться в кабинет, – возразил тот. – Я…
– Ты работаешь на меня. Забыл? Садись. – Джеф сел. – С кем ты сегодня обедал?
Джеф колебался.
– Так… ничего особенного. Старинный приятель.
– Чарлз Барлетт – твой старинный приятель?
– Вроде того.
– И о чем вы разговаривали с твоим старинным приятелем?
– М-м-м… в основном о машинах. Старина Чарли обожает автомобильный антиквариат, а я наслышан об одном четырехдверном «паккарде» тридцать седьмого года с открытым верхом…
– Хватит вешать лапшу на уши! – вспыхнул Бадж. – Ты не коллекционируешь марки, не продаешь машины и не пишешь долбаные книжки! Что ты задумал?
– Ничего… Я…
– Собираешь для чего-нибудь деньги? – поинтересовался Эд Зеллер.
– Нет! – Джеф возразил немного поспешнее, чем нужно.
Мясистая рука шурина легла на его плечо.
– Слушай, приятель, мы же с тобой не чужие – одна семья, не забыл? – Он по-медвежьи пихнул Джефа в бок. – Речь идет о том непробиваемом компьютере, о котором ты упоминал на прошлой неделе?
По лицу Джефа все поняли, что загнали его в ловушку.
– Ну… да…
Тянуть из негодника правду оказалось все равно что тащить больной зуб.
– Почему ты не сказал нам, что профессор Аккерман в деле?
– Я решил, что вы не заинтересовались.
– И ошибся. Запомни: когда нужны деньги, следует идти к друзьям.
– Ни профессору, ни мне деньги не нужны. Джарретт и Барлетт…
– Джарретт и Барлетт – те еще акулы! – воскликнул Алан Томпсон. – Не успеешь пикнуть, заглотят живьем!
– А друзья не обидят! – подхватил Эд Зеллер.
– Но все уже решено, – пробормотал Джеф. – Чарли Барлетт…
– Ты что-нибудь уже подписал?
– Нет, но дал слово.
– Значит, ничего еще не решено. Будь я проклят, Джеф, деловые люди каждый час меняют решения.
– Но мы с вами еще ничего не обсуждали, – запротестовал Джеф. – Фамилию профессора упоминать нельзя. Он связан договором с государственным агентством.
– Мы в курсе, – кивнул Томпсон. – Так что, профессор считает, что эта штуковина будет работать?
– Он уверен, что она уже работает.
– Если вещь подходит Аккерману, она подходит и нам. Я прав, ребята?
Все дружно согласились.
– Я не специалист, – предупредил их Джеф. – Ничего не гарантирую. Знаю только, что и цену-то на эту хреновину немыслимо представить.
– Разумеется. Мы понимаем. Но предположим, у нее все-таки есть какая-то цена. Насколько она велика?
– Бадж, пойми, что рынок для нее – весь мир. Ее оторвет с руками любой.
– Во что ты оцениваешь первоначальное финансирование?
– В два с половиной миллиона долларов. Из них нам перепадет всего двести пятьдесят тысяч. Барлетт обещал…
– Забудь о Барлетте. Деньги ерундовые. Справимся как-нибудь сами. Пусть все остается в семье. Согласны, ребята?
– Согласны!
Бадж поднял голову и щелкнул пальцами. К столу подскочил официант.
– Доминик, принеси мистеру Стивенсу бумагу и перо. – И то и другое появилось немедленно. – Оформим сделку прямо здесь, – обратился Бадж к Джефу. – Напишешь отказ от прав, мы все поставим подписи, а утром получишь чек на двести пятьдесят тысяч долларов.
Джеф прикусил губу.
– Бадж, я обещал Барлетту.
– Да пошел он подальше, твой Барлетт! – зарычал шурин. – Ты женат на моей сестре или на ком? Давай пиши!
– У нас нет на него патента и…
– Пиши, черт тебя побери!
Джеф нехотя написал: «Настоящим передаю все мои права на математический компьютер и его название «Ы-ТЕЧ-С» оценочной стоимостью два с половиной миллиона долларов за двести пятьдесят тысяч долларов покупателям Дональду «Баджу» Холландеру, Эду Зеллеру, Алану Томпсону и Майку Квинси. «Ы-ТЕЧ-С» прошел тщательное тестирование, является экономичным, не подверженным поломкам аппаратом, потребляет меньше энергии, чем любая из известных моделей компьютеров, не требует ремонта и замены деталей в течение не менее десяти лет».
Из-за плеча Джефа все следили за тем, как он водит рукой.
– Боже праведный! – воскликнул Эд Зеллер. – Десять лет! С этим не сравнится ни один компьютер, который сейчас в продаже!
«Покупатели отдают себе отчет, – продолжал Джеф, – что ни профессор Вернон Аккерман, ни я не обладаем патентом на упомянутую выше модель “Ы-ТЕЧ-С”».
– Об этом мы позаботимся! – не выдержал Алан Томпсон. – У меня прикормлен адвокат, занимающийся патентами.
«Покупателям разъяснено, – тем временем писал Джеф, – что на данную модель компьютера не назначено конкретной цены, продавцы не обладают никакими иными правами и не дают других гарантий, кроме перечисленных выше». Он поставил подпись.
– Ты уверен насчет десяти лет? – спросил Бадж.
– Гарантирую, – ответил Джеф. – Сейчас напишу второй экземпляр. – Все следили, как он тщательно копировал только что написанное.
Шурин вырвал бумагу у него из рук и расписался. Его примеру последовали Зеллер, Квинси и Томпсон.
Бадж сиял.
– Представляете, как вытянутся рожи у старины Сеймура Джарретта и Барлетта? Не могу дождаться момента, когда они узнают, что их выперли из этого дела!
На следующее утро он дал Джефу заверенный чек на 250 тысяч долларов.
– А где компьютер?
– Я договорился, чтобы к обеду его доставили в клуб, – сообщил Джеф. – Решил, так будет лучше, чтобы ты получил его при всех.
Шурин хлопнул его по плечу:
– Молодец! Ты все правильно понял. Увидимся в клубе.
С первым ударом отбивающих полдень часов в ресторане «Пилигрима» появился рассыльный с коробкой, и его направили к столу Баджа, где тот сидел с Зеллером, Томпсоном и Квинси.
– Смотрите-ка! – заорал Бадж. – Эта чертова штуковина даже переносная!
– Может, подождем Джефа? – предложил Томпсон.
– Да пошел он! Компьютер уже наш! – Бадж сорвал упаковку с коробки. Внутри она была выложена соломой. Он осторожно, почти благоговейно извлек из коробки находившийся там предмет, представлявший собой деревянную рамку примерно в фут по диагонали и ряд натянутых поперек проволочек, по которым двигались костяшки. Воцарилось гробовое молчание.
– Что это такое? – спросил Квинси.
– Счеты, – объяснил Томпсон. – На Востоке на этой штуке считают. – Внезапно он изменился в лице. – Господи! «Ы-ТЕЧ-С» и есть «счеты», если прочитать наоборот. – Он повернулся к Баджу. – Это что, шутка?
– «Является экономичным, не подверженным поломкам аппаратом, потребляет меньше энергии, чем любая другая модель компьютера», – скороговоркой процитировал Зеллер и выкрикнул, брызгая слюной: – Заблокируйте чертов чек!
Все дружно бросились к телефону.
– Ваш чек? – переспросил старший кассир. – Вам не о чем беспокоиться. Мистер Стивенс утром обналичил его.
Дворецкий весьма сожалел.
– Мистер Стивенс собрал вещи и уехал, – сообщил он. – Упомянул что-то о продолжительном путешествии.
Ближе к вечеру сходивший с ума Бадж наконец дозвонился до профессора Аккермана.
– Разумеется, помню, Джеф Стивенс, – ответил тот. – Милейший человек. Так вы говорите, это ваш зять?
– Профессор, что вы с ним обсуждали?
– Полагаю, здесь нет никакого секрета. Джеф намерен написать обо мне книгу. И убедил меня, что миру интересно узнать во мне человека, а не только ученого.
