Тесс Герритсен - Пропавшая девушка
– Неужели именно этого вы хотите?
Она вздохнула:
– Я не знаю. Если честно, я сама не знаю, чего я хочу.
– А я знаю, чего вы хотите. Но вам слишком страшно довериться своему сердцу.
– Откуда вы вообще знаете, что там, в моем сердце?
– Думаете, трудно догадаться?
– Я не вписываюсь в рамки сказки о Золушке. Надеюсь, это вы поняли? – резко спросила она. – У девчонок из «муниципалки» нет крестных фей, которые бы их наряжали для бала. И про них не напишешь: «А потом она жила долго и счастливо в Сарри-Хайтс». Изабель прочистила мне мозги, за что я ей только благодарна. За обедом в каком-нибудь загородном клубе я бы вас только опозорила. Слишком много вилок, когда я привыкла обходиться одной. Слишком много изысканных французских слов. Разве я гожусь для вашего круга? На лыжах не катаюсь, ездить верхом не умею, не понимаю разницы между бургундским и божоле. Для меня и то и другое – просто красное вино. Мне на все это наплевать, а вот ваши друзья будут сочувственно вздыхать. И как бы сильно вас сейчас ни влекло мое тело, через какое-то время этого станет недостаточно. Вам захочется чего-то более изящного и изысканного. А мне хочется просто оставаться самой собой.
– Прежде я никогда не считал вас трусихой.
Кэт засмеялась:
– Не стесняйтесь, говорите мне обидные вещи, если вам от этого станет лучше.
– Вы рисковали жизнью из-за потрепанной старой машины. Не моргнув глазом, отправились на вражескую территорию. Но сейчас вы отчаянно боитесь пойти на риск. Боитесь отношений со мной.
Кэт слушала его, разглядывая оставшиеся розовые квадратики на столе. Гринвудское похоронное бюро? Ну да, она же вчера им звонила. Как же она раньше не заметила?
– Кэт, вы меня слушаете?
– Мне сейчас не до разговоров, – сказала она, складывая квадратик пополам. – Я еду на похороны.
Похороны – событие мрачное. Еще мрачнее похороны бедняков. Их могилы не устилают ковром из гладиолусов. Ни венков, ни плачущих родственников и друзей. Только гроб, яма в глинистой земле, двое могильщиков с одутловатыми лицами и в раскисших от дождя шляпах. И еще – служащий гринвудского похоронного бюро, в черном костюме и под черным зонтиком. Мэнди Барнетт отправляли на вечный покой совершенно чужие ей люди.
Кэт стояла неподалеку, спрятавшись за стволом клена, и с грустью смотрела на церемонию. На редкость казенные похороны. Заученная монотонная речь. Серые небеса над головой. Дождь, стучащий по крышке гроба. Служащий постоянно оглядывался по сторонам, словно желал убедиться, что вещает не для пустого пространства.
«Можете считать меня участницей церемонии, – подумала Кэт. – Хотя и я еще один чужой человек на этих похоронах».
Впрочем, Кэт была не единственной. Чуть поодаль стоял Винс Рэтчет. Присутствие на похоронах жертв – рутинное занятие для парней из убойного отдела. По их опыту, такие похороны притягивали два типа людей. Одни скорбели, другие – тайно злорадствовали.
Возле могилы Мэнди Барнетт не остановился никто. Впрочем, в будний дождливый день и народу на кладбище было не много. Мимо прошла супружеская пара, неся цветы на могилу кого-то из родных. Старуху, собиравшую листья с могилы, чужие похороны не занимали. Прошел кладбищенский рабочий, толкая тележку с инструментами. Все они видели гроб, но их любопытство было поверхностным и скоротечным.
Дождь сменился моросью. Туман не рассеивался. Гроб опустили в могилу. Могильщики взялись за лопаты и стали забрасывать крышку мокрой комковатой землей.
– Пустая трата времени, – пробормотал Рэтчет, подойдя к Кэт. – Никого. – Он достал платок и высморкался. – А я, чего доброго, еще воспаление легких схлопочу.
– Думал, что кто-нибудь объявится? – спросила Кэт.
– Будь погода получше, может, и объявился бы.
Рэтчет взглянул на серое небо и поднял воротник плаща.
– Или у нее вообще не было друзей.
– У каждого человека есть контакты хоть с кем-то. Пусть не с друзьями, так со знакомыми, с соседями.
– В данном случае мы в глухом тупике. – Рэтчет взглянул на почти засыпанную могилу. – Настоящее дохлое дело.
– Ничего нового?
– Ни-че-го. Лу готов дать отбой. Сказал, чтобы я понапрасну не тратил время и не ездил сюда.
– Но ты все-таки поехал.
– Не люблю халтурить. Порядок есть порядок. Даже Лу считает это напрасной тратой времени.
Могилу зарыли. Могильщики разровняли землю, оглядели плоды своих трудов и ушли.
Через какое-то время удалился и Рэтчет.
Кэт осталась одна. Она медленно прошла по мокрой траве и встала возле холмика. Надгробный камень поставят позже. Могила была безымянной. Ничто не говорило о женщине, погребенной под слоем земли.
«Кто же ты, Мэнди Барнетт? Неужели ты была настолько одинока, что никто даже не заметил, когда ты покинула этот мир?»
– Вы ей уже ничем не поможете, – послышалось за спиной Кэт.
Повернувшись, она увидела Адама. Он стоял в нескольких футах. Его волосы влажно блестели.
– Я знаю, – сказала Кэт, поворачиваясь к могиле.
– Тогда зачем приехали?
– Из желания отдать последний долг этой женщине. Ее даже некому оплакать.
Адам подошел, встал рядом.
– Кэт, вы ведь ничего не знаете об этой женщине. Возможно, ей вообще были не нужны друзья. Или она их не заслуживала. При жизни она могла быть настоящим чудовищем.
– Или просто жертвой.
– Этого мы уже не узнаем. – Адам взял Кэт за руку. – Давайте где-нибудь посидим. Обсохнем, согреемся.
– Мне надо возвращаться на работу.
Боковым зрением Кэт заметила какое-то движение. Повернувшись, она увидела женщину и маленькую девочку. Обе были в черном. Пелена тумана делала их фигуры почти призрачными. Они стояли достаточно далеко от могилы, под деревом. Лица у обеих были скорбными. А может, они пришли совсем не на могилу Мэнди Барнетт?
Вдруг женщина обнаружила, что Кэт на них смотрит. Схватив руку девочки, она повела ребенка прочь.
– Подождите! – крикнула ей Кэт.
Женщина прибавила шагу. Она не вела, а уже тащила за собой ребенка.
Кэт побежала к ним:
– Постойте! Мне нужно с вами поговорить!
Странные посетители почти достигли своей машины. Кэт неслась по лужайке. На асфальт стоянки она выскочила в тот момент, когда женщина шумно захлопнула дверцу авто.
– Постойте! – Кэт стучала по окошку. – Вы знали Мэнди Барнетт?
Она увидела испуганное лицо женщины. Взревел мотор, и машина рванула с места. Кэт отбросило в сторону. Машина сделала резкий поворот на сто восемьдесят градусов, выехала со стоянки и понеслась к кладбищенским воротам.
– Что тут происходит? – спросил подбежавший Адам.
Кэт молча бросилась к своей машине.
– Кэт! Может, вы все-таки…
– Садитесь! – крикнула она, проскальзывая на водительское сиденье.
– Зачем?
– Дело ваше. Можете оставаться!
Адам сел в машину. Кэт завела двигатель, и они рванули за незнакомкой.
– Куда свернем? – спросила она на первом перекрестке. – На восток или на запад?
– Восток… это к городу. Скорее всего, она поедет туда.
– В таком случае мы поедем на запад.
– Почему?
– Интуиция подсказывает. Не спорьте, – приказала Кэт, сворачивая на запад.
Они ехали мимо торгового центра, здания «Пицца-хат», заправки «Эксон», закусочной «Бургер кинг» – обязательного набора на окраинах любого американского города. Вот и первый светофор. Кэт пришлось остановиться на красный. Лобовое стекло запотело от тумана. Кэт включила стеклоочистители.
В квартале от них со стоянки кондитерской «Данкин донатс» выехал темно-зеленый «шевроле».
– Вот и они, – усмехнулась Кэт.
Адаму оставалось лишь удивленно качать головой.
– Вы оказались правы.
– Первое правило беглеца: никогда не двигаться по прямой. Думаете, этой женщине нужно ехать в северном направлении? Держу пари: ей нужно в город. Она нарочно делает большой крюк.
Вспыхнул зеленый. Кэт тоже свернула на север, преследуя «шевроле». Она сохраняла дистанцию, держась на расстоянии двух машин. Через полмили «шевроле» повернул на восток. Предсказание Кэт оправдывалось: преследуемая женщина ехала в город кружным путем.
– Так вы поэтому отправились на похороны? – спросил Адам.
– Да. По той же причине, что и полицейские: посмотреть, кто придет отдать последний долг. Кто-то ведь придет. Прежде всего анонимный заказчик, оплативший похороны. Пусть самый дешевый гроб и никаких излишеств, но он тоже стоил денег. Не удивлюсь, если заказчицей похорон была наша загадочная незнакомка в темно-зеленом «шевроле».
– Вы ее рассмотрели?
– Не слишком хорошо. На вид – лет тридцать. А девочке – около шести.
Погоня за «шевроле» привела их в Стэнхоуп – пригород, где жили «синие воротнички». На крошечных участках стояли унылые ряды домов на одну семью. «Шевроле» вывернул в проезд и остановился. Женщина вышла из машины, затем помогла выбраться ребенку. Дом, на крыльцо которого они поднялись, напоминал розовый оштукатуренный ящик. Архитектурное убожество с чугунными решетками на окнах. На крыше торчала телевизионная антенна величиной с нефтяную вышку.
