Нина Васина - Ангел Кумус
– Вот так и бросим его?.. – спросил он уже на станции.
Федя молчал. Он вытер лицо и огляделся. Хамид, прищурившись, смотрел на тронувшийся товарный поезд. Они побежали, перескакивая через рельсы, в последний момент заметили скорый поезд, преградивший путь. Когда скорый отгрохотал последним вагоном, товарный был уже далеко, но мальчики побежали за ним.
– Смотри… там! – Хамид первый заметил человека, высовывающегося из последнего открытого вагона. – Смотри! – закричал он что есть силы и прибавил скорости. – Смотри! Смотри!
Из вагона высовывался Макс и протягивал руку. Он затащил их внутрь по очереди, опешивших и потерявших дар речи.
– Ну!.. Ну ты даешь! – это все, что мог сказать Хамид.
Федя молча обнял Макса и ощупал его сверху донизу, до грязных затвердевших пяток, выступающих из стоптанных шлепанцев. Казенных ботинок на размер ног Макса в интернате не нашлось.
В посадке, в тени одичавших абрикосовых деревьев, у норы с полукруглым навесом чуть пошевелилась большая черепаха. Она осторожно вытянула голову и сделала первый медленный шажок. Пройдя несколько сантиметров, черепаха остановилась и потерлась головой о большой лист лопуха, сгоняя с левого глаза мешавшую смотреть соленую каплю.
Ночью у Феди начался жар. Он бредил, лежа на деревянном полу вагона. Макс сел, положил его голову себе на ногу, обхватил ладонями и не давал ей метаться из стороны в сторону. Хамид заплакал.
– Проволока была под током, – убежденно твердил Федя. – Она была под током, я взялся за нее, и меня… Я умер. Или нет, Макс взялся за нее и умер, а мы сбежали с тобой после короткого замыкания. Все дело в вариантах. Их множество. Я взялся за проволоку, а она без тока. Это какой вариант? Третий? На самом деле у нас получился четвертый вариант…
– Далась тебе эта проволока! – не выдержал Хамид. – Вариант пятый. Я взялся за проволоку!
– Никогда, – уверенно замотал Федя головой. – Ты бы не взялся. Ты бы ни сделал это, если есть рядом другие, кто может сделать, понимаешь? Ты выживаешь всегда.
– Вариант шестой, – опустил голову Хамид. – Мы побежали к товарному поезду, из него высунулся Макс, который как бы умер, и помог нам взобраться. А в посадке, там, у домика с навесом из навозных кирпичей, проснулась большая неповоротливая черепаха. Вариант седьмой. Никакой черепахи, лежит себе большое мертвое тело, мы бежим за товарным, не успеваем, нас арестовывают и возвращают в интернат. Какая разница?! – закричал он, срываясь на истерику, – Ну какая разница, если мы все трое сидим сейчас здесь в вагоне и едем?
– Не сходи с ума, – вздохнул Федя. – Ты все правильно понял, я как раз и хотел сказать, что смерти нет…
К большому удивлению инспектора начальник местной полиции все еще рылся в архивных бумагах. Его ссутулившаяся над столом неподвижная фигура, освещенная пробившимся в окошко под потолком солнечным светом, была напряжена. А взгляд, которым он несколько секунд бессмысленно оглядывал инспектора и Таисию – потерявшимся и настороженным одновременно.
Инспектор быстро, не говоря ни слова, перерыл бумаги на столе перед Брылей, и вынужден был признать, что начальник полиции не зря занимает свой пост. В интуиции и наблюдательности ему не откажешь: пока их не было, Брыля, спотыкнувшись в объяснительной милиционера из шестьдесят четвертого года об упоминание о вагоне, предпринял некоторые поиски. Он вытащил почти все донесения за апрель шестьдесят четвертого, расположив дату обнаружения умственно отсталого подростка в посадке, ровно в середине этого месяца.
– Ничего? – поинтересовался инспектор, хотя уже и так понял, что Брыля не нашел ни одного донесения о вагоне.
– Ты вот что, инспектор, – медленно потянулся Брыля, – ты должен понять специфику нашей местной работы. Не знаю, как у вас там в Москве, говорят, компьютер за минуту выдаст все необходимое, а у нас – просто. Поскольку основным в нашем деле считаю работу с людьми, – Брыля встал и прошелся, на секунду перебив собой лучик солнечного света с танцующими пылинками в нем. – Да, с людьми… Про что я? Короче, предлагаю тебе понятно и коротко объяснить ситуацию, пока я не впал в состояние удивления и раздражения. Итак, что ты ищешь?
– Брыля, – тихо сказала Таисия, – сейчас ты впадешь в состояние сильного слюноотделения. Он ищет восемьдесят килограммов золота.
– Тут, у нас?! – не понял Брыля.
– Отойди, – женщина боком оттолкнула Брылю от стола и стала перебирать бумаги.
– Это не положено, – справился с приступом накатившего страха инспектор, – это…
– Да. Знаю. Это конфиденциальная информация, – Таисия отложила в сторону несколько листков. – Если ты ищешь золото, почему запросил документы шестьдесят четвертого года на интернатовских подростков?
– Ты специально села в тот же вагон, в котором я ехал? Ты следила за мной в Москве?
– Брыля, – никак не отреагировала Таисия на возмущенные вопросы инспектора, – моя женская логика подсказывает, если где-то чего-то недостает, нужно искать рядом, но в другом месте.
– Засунь свою логику..!
– А ведь она права, – возбудился инспектор. – Упоминание о вагоне мы обнаружили в документе, который никак не был связан ни с транспортной полицией, ни с КГБ! Просто случайное упоминание в рапорте дежурного милиционера. Потому что все другие упоминания были изъяты либо уничтожены. Как и вагон, я думаю.
– Не было тогда никакой транспортной полиции. Милиция была. И все. Милиция. А ты, инспектор, значит, ищешь вагон. И что, в нем действительно лежит восемьдесят килограммов золота? Брось, – Брыля тяжело сел, скрежеща ножками стула по деревянному полу. Обсудим план действий? – он медленно оглядел сначала инспектора с лихорадочным румянцем на щеках, потом Таисию – бледную, с крепко сжатыми губами.
После совещания решено было поиски вести в двух направлениях. Бумажном – найти и перелопатить архивы железной дороги, чтобы выяснить, кто и как разрезал вагон на металлолом, поскольку уничтожить его могли только таким образом. И деятельном – нужно найти свидетелей, дежуривших в тот день в отделении милиции и на станции. Брыля предложил было инспектору воспользоваться пылившимся в соседнем помещении полностью подключенным компьютером на предмет необходимых запросов в центр, но инспектор отказался. Он объяснил это нежеланием светиться, и бесполезностью: если дело отправлено в отдел государственной безопасности и имеет гриф «совершенно секретно», для его просмотра нужно специальное разрешение. Все трое подумали про себя о варианте ржавеющего вагона где-то на запасном пути, но не сказали ни слова, подавив такую фантазию вздохами. Еще они подумали, что своим отказом инспектор соглашался стать соучастником анонимного поиска.
Бумажная работа была выполнена уже через двадцать две минуты. Брыля знал архив наизусть. Перелистывая июльские наряды сварщиков-железнодорожников – папка с надписью «Июль 64» – он провел сильным ногтем под найденной заявкой, и истлевшая бумага продавилась на несколько листов вниз. Бригадой в четыре человека была произведена разрезка вагона №… Вспотевший инспектор смотрел на номер, который впечатался в память намертво – девять цифр – и старался не анализировать. Таисия тоже посмотрела на номер разрезанного в шестьдесят четвертом году вагона, достала дрожащей рукой из сумочки на поясе сигареты и закурила. Брыля еще ничего не понял, он удивленно посмотрел на инспектора и вытащил изо рта Таисии сигарету.
– Давай без экстремизма, ладно? Пожара мне еще тут не хватало. Чувствую в позах ваших торжественность. Что вы знаете такое, чего не знаю я?
– Ничего, – быстро сказала Таисия.
– Все документы перед вами, – инспектор неловко провел рукой и уронил со стола несколько бумажек.
– Ну-ну, – насмешливо хмыкнул Брыля. – Ладно, что дальше? Вагон разрезан. Ходовые части, как тут написано, отправлены в депо. Если мне не изменяет память, тот год был очень напряженным для моего отца, потому как летом нагрянули сразу несколько комиссий. Связано это, или нет? Кто приказал резать вагон? Это могли приказать только сверху! Вопросы без ответов.
– Дежурный по станции, – задумчиво сказала Таисия.
– Что – дежурный? – повернулся к ней всем телом Брыля, не щадя стул.
– Дежурный, дорожные рабочие, кто-то же должен был обнаружить этот вагон! Вы, мальчики, займитесь делом, а я поеду пообщаюсь с общественностью.
– Стоять! – скомандовал Брыля. – Одна ты не поедешь. В чем тут у тебя интерес?
– Да вот, начальника вожу, – пожала плечами Тэсса.
– Я твой начальник.
– Обойдешься.
Брыля встал, и инспектору сзади было видно, как он приподнял край рубашки сзади и нашаривает что-то за поясом. Инспектор ударил Брылю возле уха, наискосок, ребром ладони, и не дал рухнуть тяжелому телу – поддержал под мышками, уложил на пол осторожно. Только после этого посмотрел на женщину. Тэсса подошла к столу, выдвинула ящик, порылась там и нашла рулон скотча. Скотчем она залепила рот Брыле, а руки сцепила за спиной его же наручниками, вытащенными из кармана брюк вместе с ключами от архива. Не говоря ни слова, они оттащили тяжелое тело в дальнее помещение и посадили, прислонив спиной к стеллажам с папками. Стоя рядом с женщиной, вдыхая ее запах и ловя отблеск маленького окошка в темном зрачке, инспектор понял, что обречен.
