Екатерина Гринева - Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение
В глазах предательски защипало, и я сердито стиснула зубы. Нельзя думать о том, что расслабляет, что размягчает и не дает возможности сосредоточиться на чем-то одном. На Динке, на украденной флэшке, пропавшем Мишке, на том, кто в меня стрелял и хочет сейчас довести свое дело до логического конца.
Все было странным и непонятным. Непонятно было поведение Игоря: разве я могу ему верить? Зачем он приезжал ко мне? Если он взял флэшку, тогда получается, он тоже во всем этом замешан. Бред какой-то!
Дома я проверила автоответчик: никто не звонил. Я как-то разом всем стала не нужна. То все ломятся в квартиру, то дружно отстают от меня, усмехнулась я.
Когда я завтракала, позвонила Динка. Она была возбуждена и сразу выпалила:
– Мне только что звонили и сказали, чтобы я приехала. Это касается Мишки.
– Кто звонил?! – Я отвлеклась от плиты, где стоял кофе, и он без моего присмотра сразу решился на бойкот – темно-коричневая жижа вспенилась и с громким шипением залила плиту.
– Не знаю. Позвонили, продиктовали адрес и сказали, чтобы я приехала туда. Одна. Если я хочу, чтобы мой муж остался в живых. И там со мной поговорят. Они, наверное, будут выдвигать условия, – голос Динки понизился до шепота.
– Какие «условия»?
– Ну, как всегда в детективах и боевиках. Выкуп станут требовать.
– У тебя есть лишняя пара миллионов? Какой с вас можно взять выкуп?
– Ну не знаю, – голос Динки стал совсем убитым. – Это где-то по Новорижскому шоссе. Сказать адрес?
– Говори.
Я записала адрес на первом подвернувшемся клочке бумаги; когда-то я была в тех краях и примерно знала, в каком направлении ехать. – Гошка! – в голосе Динки слышались слезы. – Надо ехать туда. Срочно. Сейчас.
– Я думаю, надо позвонить в милицию.
– И его тогда точно убьют. Нет. Здесь нужно все делать самим.
– А если там охрана, вооруженная до зубов? Что мы с ними делать-то станем? Ладно. Я поеду. Попробую разведать обстановку: что и как. А ты оставайся дома. Если меня долго не будет, звони Белякову. Телефон его я тебе оставлю.
В нужном месте я свернула с шоссе на проселочную дорогу и поехала по ней, сбавив скорость. Конечно, самое лучшее – было позвонить Белякову, поставить его в известность и все поручить ему. Но такой вариант не устраивал Динку, и поэтому я ехала туда одна.
И это называлось: разведать обстановку.
Проселочная дорога постепенно становилась все уже и уже. Впереди виднелся просвет и край темно-красной добротной крыши. Я подумала, что машину надо оставить где-то здесь и дальше идти пешком. Посмотреть, что это за дом. И много ли охраны. И если там никого нет, я смогу помочь Мишке выбраться.
Я поставила машину между деревьями и пошла вперед. Вынырнув из густого ельника, я остановилась. Прямо передо мной шла узкая дорожка, дальше начинался ряд раскидистых кустов, высились основательные металлические ворота и дом из светлого кирпича с темно-красной крышей.
Никаких звуков оттуда до меня не долетало, и, судя по всему, активной жизни в доме не наблюдалось. С минуту-другую я колебалась, а затем, пригнувшись и почему-то петляя как заяц, запутывающий следы, побежала вперед. Из-за металлического, блестящего забора ничего не было видно. Но в воротах был небольшой просвет. Я прильнула носом к воротам и то, что я увидела, меня сильно удивило и озадачило. Там на лужайке перед домом стоял «Ниссан» седан. Если это и было совпадением, то оно мне категорически не нравилось. Я почесала нос и задумалась. «Ниссан» седанов в Москве много. Жаль, что я не запомнила номера: так мне было бы легче. Но что есть, то есть, и придется действовать на свой страх и риск. Если там Игорь, то расклад один. Если другой хозяин – тогда мне придется извиниться и уйти.
И тут меня обожгло: где-то в этом доме прячут Мишку. Если «Ниссан» Игоря, значит ли это, что он как-то причастен к его похищению? Почему я должна верить Игорю?
В горле сразу пересохло, в голове зазвенели тонкие колокольчики. Но я решила рискнуть. Слишком велико было мое любопытство и желание узнать правду. Для меня весь мир сейчас сосредоточился только на одном: чей это «Ниссан»?
Я поставила ногу на замок и, изловчившись, взобралась на забор. А потом спрыгнула с него и прислушалась: раздастся ли окрик. Не выскочат ли из дома люди с автоматами и не начнется ли бешеная пальба?
Инстинктивно я пригнулась. Вокруг по-прежнему царила тишина, и это навело меня на мысль, что хозяин, возможно, отдыхает или спит.
Я оказалась перед резным крыльцом с висящим фонарем. Фонарь красиво покачивался на ветру, издавая легкий мелодичный звук.
Обернувшись назад, я увидела цепочку своих следов. На крыльце стояло пластмассовое ведро. Нечаянно я задела его ногой, и оно скатилось по ступенькам. Ступенек было ровно пять.
Я взялась за ручку, и тут услышала знакомый голос.
– Кто здесь?
Я потянула дверь на себя и оказалась на застекленной веранде.
– Игорь! Это я, – сказала я внезапно севшим голосом. – Как ты здесь оказался? Объясни мне, пожалуйста!
Он стоял в дверях и сердито смотрел на меня.
– Вообще-то это мой дом!
– Как это твой?
– Так. Как ты меня нашла?
Я по-прежнему стояла и таращилась на него.
Игорь подошел: смеющиеся глаза стали серьезными, и он с силой тряханул меня за плечи.
– Говори! Только не ври. А то…
– Что «то»? – насмешливо сказала я. Мой испуг прошел: именно перед этим человеком я совершенно не хотела раскисать, а быть сильной и смелой; собственно говоря, ради него я и стала бизнесвумен. Только он об этом не знал и никогда не узнает. Это из-за него я воспитывала в себе смелость и решительность. И умение постоять за себя при любых обстоятельствах. И никогда ни к кому не привязываться, потому что это ужасно больно, когда тебя бросают в самый разгар романа, все равно, что ты паришь где-то высоко, в поднебесье, а тебя швыряют с этой самой высоты вниз, с размаху, и ослепительно яркий мир становится тусклым и линялым, и нет никакой возможности это исправить. Кроме одной. Изменить себя.
– Ничего. – Он отошел вглубь, приглашая меня последовать за ним, и испытующе посмотрел на меня.
Я вошла и огляделась. Особняк был уютным и обжитым. Интересно, когда это он успел здесь все обставить?
– И давно ты здесь живешь?
– Нет. Я снял эту хату недавно. Как приехал. Я не хочу жить в Москве: большая загазованность, пробки, толчея и много народу. Здесь тихо и хорошо. И никто не мешает. Но ты не ответила на мой вопрос.
Отвечать не хотелось. Голова напоминала гулкое ведро, по которому шаловливый мальчишка бьет палкой: там, там… Я ничего не соображала и, честно говоря, даже не пыталась. Кто же звонил Динке? И зачем? И почему дал адрес именно Игоря? Кто хочет, чтобы я приехала к нему?
И тут я истерично захохотала. А если это он сам? Придумал такой предлог для примирения, чтобы я к нему приехала. Почему бы и нет?
– Чему ты смеешься?
– Ничему. Представь себе: кто-то позвонил Динке и сказал, что ее муж находится по этому адресу. Он еще предупредил, что, если она хочет увидеть своего мужа живым, ей нужно приехать одной. И само собой, разумеется, никаких контактов с милицией.
– Так и сказал? – нахмурился Игорь.
– Именно так. Она хотела приехать, но я ее отговорила и решила наведаться сюда сама. Я была уверена, что увижу Мишку. Но вместо него наткнулась на тебя.
– Странно.
– Очень!
Я села в красное кресло и положила ногу на ногу.
– Игорь, может, ты перестанешь мне врать? Я нашла твою пуговицу у себя в квартире, а накануне кто-то побывал у меня дома и украл флэшку, на которой была записана важная информация. У тебя же были ключи от моей квартиры.
– Были. И что? Я не приезжал.
– Приезжал, Игорь! Пожалуйста, не лги. Это совершенно бесполезно. – Я закрыла глаза, как бы говоря этим, что все равно разгляжу его увертки.
– Ну хорошо… – Он стоял напротив меня: руки засунуты в карманы брюк. Вид решительный и злой. Я знала, что, когда он злится, его глаза принимают именно вот такое выражение – как у бездомного кота, которому помешали поймать голубя. – Я тебе все скажу. Но ты в ответ тоже поделишься.
– Мы не на рынке, – перебила я его. – И не выдвигай никаких условий.
Он молчал и смотрел на меня во все глаза: конечно, конечно, он не ожидал, что «его Рита» станет такой язвительной и смелой. Он помнил меня другой – склонной к слезам, обидчивой и ранимой. Я могла после ссоры с ним долго плакать, а потом просить прощения. Непонятно за что.
– Я приехал в Москву, потому что в этом клубе, «Эдеме», стали происходить непонятные вещи.
– А какое ты имеешь к этому отношение?
– Не я, а мой шеф. Он владеет им через подставное лицо в России. Он, помимо всего прочего, также владеет казино, несколькими отелями и стриптиз-баром.
– Многопрофильный дядя.
Игорь пропустил мою реплику мимо ушей.
– Так вот, в клубе произошли три убийства. Первое еще сумели замять. Второе – уже с трудом. Третье повергло всех нас в ступор. Ясно, что еще одно такое происшествие, и клуб нужно будет закрывать. Мы и так приняли меры безопасности: стали пускать в клуб только по рекомендации. А раньше вход был свободный для всех желающих. Я попросил Михаила внедриться в клуб и разведать обстановку.
