Сергей Сибирцев - Привратник Бездны
Я изо всех сил напрягал глаза, надеясь в предполагаемом месте кого-либо рассмотреть, - все было тщетно. Надежная бархатная мгла, точно сажевая кисея, висела на моих бедных, впустую лупящихся, глазах.
Ломкие нити свечения - и те напрочь растворились в чудовищно безмолвной, сплошь незримой, вдоволь насыщенной расползающимися парами человеческой крови, пустоши... В глубине глотки, помимо моего желания возникло, вначале неуверенное, затем по мере приближения к выходу гортани, все более решительное жутковатое звериное завывание...
И если бы я вдруг не поперхнулся от судороги, схватившей голосовые связки, - мои уши услышали бы нечеловеческий зов отчаявшегося, ослепленного "посвященного" постиндивидуалиста.
И я перехватил инициативу у запаниковавшего горла. Не давши ему даже прокашляться, с хриплой отчетливостью, отрывая каждое произносимое вслух слово, я заизрекал:
- Все господа! Ваши игры скучны. От них одна изжога. Я намерен избавиться от вашей помощи. Я намерен уйти в одиночество. Пожалуйста, сделайте милость, уйдите по-хорошему. Я не обижусь. Я сам как-нибудь...
- Вам чаю, или предпочитаете кофе? - откуда-то пролились в мои уши обыкновенные домашние ласковые слова, произносимые женским, будто бы знакомым теплым голосом.
- Кто здесь?! Отчего я не вижу вас? Откуда здесь кровь?! - слегка вибрирующим, по-дамски нетерпеливым, тоном, завопрошал я, таращась перед собой, полагая на слух распознать место, откуда только что исходили эти теплокровные спокойные звуки. - Довольно играть в идиотские прятки! Нашли, понимаешь, забаву...
- Значит, будете кофе. Со сливками, или без? - опять проникли в мои настороженные ушные силки участливые женские милые слова.
Пошевелив в полнейшей темноте слипающимися, перемазанными животворной пастой, перстами, не решаясь почему-то вытереть их атласным скользким покрывалом, я пытался сообразить: что все-таки э т о значит... Этот, можно сказать, родной голос, который проникал в мою голову как бы одновременно со всех сторон. Именно, - извне... А не из самой (малость) спятившей головы.
- Я бы не прочь рюмку коньяка. Хотя бы "Арома"...А прежде, не плохо бы руки сполоснуть.
- Здесь, Владимир Сергеевич, не трактир. Здесь пьют отборные сорта вина.
- А позвольте, голубушка, полюбопытствовать, - где это "здесь"? И хорошо бы дать свет. Какой никакой, - хоть свечной.
- Здесь не трактир. У нас не полагается свет. Свет вреден.
- Что вы говорите! - попытался я съехать на свою привычную ироническую лыжню.
- Я спрашиваю: со сливками, или без сливок? Выбор вина, - по усмотрению хозяина.
- У вас, оказывается, и барин-хозяин обитает! Все, как у людей. Это обязывает, так сказать, гостей... - я помусолил липучими, чрево пахучими костяшками подзатекшей руки, и решительным жестом взялся елозить ими по шелковистой непроглядной местности, полагая, хотя бы частично счистить с них кровянистый кисель...
- Пальцы, рекомендуется облизать. Здесь эта гигиеническая процедура прижилась, - вошла в традицию.
- Барышня, хватит пудрить неопохмеленному человеку мозги. А не то, за себя не ручаюсь. Сойду с ума, прямо здесь! Прямо посреди этой спальной жилплощади. И никакая тьма не поможет. Все-таки, где я? Куда меня занесла нелегкая?
- Вы в гостях у хозяина. Я дежурная помощница. Какие распоряжения будут еще?
- А как я, по-вашему, доберусь до сортира, до ванной. Может, фонариком снабдите гостя? - продолжал долдонить я известный мне занудный этикетный диктант.
- Здесь туалетные комнаты отсутствуют. Это наше завоевание. Здесь люди свободны от предрассудков плоти. Желаете облегчиться, - делаете это в любом месте.
- Любезная "помощница" предлагает ходить под себя?! А как же...
- Еще раз объясняю. Вы вольны, справлять малую и большую нужду, там, где ваш организм захочет.
- Ага! Значит, кто-то прямо сюда - на мою постель! - излил из себя менструальные, так сказать, воды, а я, стало быть...Мне позволено вылизывать чужое дерьмо?!
- Ваше кофе здесь. Сливки добавите сами. Сахар, тоже по вкусу. Здесь, в розочке.
- Боже мой, боже мой! Что за напасти на мою холостяцкую душу... Наконец-то обрел свободу, так сказать, срать, где моя душенька пожелает, ура!
- Да, это одно из первых наших завоеваний. Мы этой традицией гордимся, и дорожим ей. Поживете, узнаете много других достойных традиций. Тоже будете гордиться ими.
Я несколько поперхнулся в душе в отношении благожелательного предложения - "поживете"... Как и полагается настоящему русскому пьянице-фаталисту, запросто проигнорировал сие милое женское небрежное домысливание моего дальнейшего ближайшего существования...
- Значит, освещения, лучины, наконец, - вы, милая невидимка, не обещаете дорогому гостю? А если - на миг, на секунду дать свет... А потом, черт с вами, гасите! Хотелось бы удостоверится, что глаза мои при мне, и что...
Я не успел докончить болтливой своей просьбы, которую плел так от нечего делать, теша остатки былого злого отчаяния, которое, стушевавшись, особенно не досаждало... В мои глаза точно вставили видео проектор с малиновым светофильтром, - я увидел...Увидал представшую предо мною местность всего на ничтожный миг, - на мгновение фотовспышки...
... Старинный дворцовый зал, сводчатый потолок которого терялся в багрово-черном поднебесье, высоченные викторианские черные витражные стекла, мозаичный мраморный пол - весь в каких-то отвратительных напластованиях, натеках, - и посреди этого устрашающего пространства мой вельможный необъятный, безо всякого подобающего балдахина, лежак с полированными инкрустированными спинками...
... По правую руку от меня мелькнул двухэтажный хромированный столик-поднос, алую мельхиоровую столешенку которого подчеркивали мизерная маково-фарфоровая емкость с черной жидкостью в окружении пары микроскопических турмалиново-серебряных сервизных принадлежностей...
Милой, с домашним голосом, "помощницы" мои жадничающие глаза не успели (или не сумели) запечатлеть...
3. Исполнение желаний сумасшедшего
Самое невинное и увлекательное времяпрепровождение - играть с самим с собою в поддавки. Именно, поддаваться всем своим дурашливым помыслам, держа про запас одну единственную немудрящую мысль: в итоге, при любом стечении обстоятельств выигрыш тебе обеспечен.
Правда простодушной наблюдающей публике будет видится несколько иное, - этот парень отдает все так запросто, и при этом, он ведь, отнюдь, не простак! Но все же с таким явным перехлестом...
Этим посторонним чудакам невдомек, что о правилах этой простецкой игры осведомлен только один человек.
И этим счастливчиком являешься ты, - то есть я!
Разумеется, чрезмерно длительно морочить голову простодушному и умудренному партнеру по этой совместной игре-жизни воспрещается (впрочем, созерцающей публики это не касается), если не желаешь попасть впросак.
А впрочем, "попадание впросак" - это так же может быть одним из ваших (моих) припрятанных козырей-ходов.
Вообще жить, абсолютно полагаясь на свои природные (то бишь, божественные) способности и таланты, - может себе позволить, разве что какой-нибудь гениальный идиот.
Идиоты и те, которые потом причисляются к гениям, - всегда хлебают из одной бездонно непостижимой миски.
Этих сиамонимичных приятелей порою трудно отличать друг от дружки, до того они схожи и привлекательны, - в смысле отталкивающе безобразны в собственной неизъяснимой эгоцентричности, неподвластной обычному среднему человеческому уразумению.
По прошествии времени, однако, именно представители средних человеческих умов, окончательно отделяют одного от другого.
И первому суждено остаться в истории органическим дураком, а второму прощается все его сумасшедше-гениальные проступки, которые выражаются в чем угодно, - в изобретениях и открытиях, в блуде, в создании собственной религии, в художественных, музыкальных, лицедейских, литературных шедеврах...
Разумеется, каждый более мене тщеславный индивидуум полагает застрять в памяти человеческой, отнюдь, не в "органической" безвестно почетной шеренге.
А, впрочем, какая этому тщеславцу практическая польза, что его будут числить гением рода человеческого?
Практически, - никакой пользы. Разве что потомкам, кое-что перепадет, и, отнюдь, не ему, - сумасшедшему, который, скорее всего, закончит свои гениальные дни в совершенно (выражаясь по обывательски) бездарной дурно ароматизированной блаженной (блажной) нищете...
Но существует иная категория небесталанных личностей, к коим никак не приложимы вышеозначенные имманентные синонимы-категории.
Эти личности императивно свыше одарены практической жилкой: лавочник, брокер, коммивояжер, дилер, делец, банкир, магнат, олигарх и прочие держатели рожек золотого тельца, - эти ребята совсем из другого человеческого теста и ряда. Они, как бы из ряда вон...
- ...Я никогда не поверю, что твои миллионы, - это беспрерывная личная бережливость, экономия, скупость, и складывание каждой копейки в кубышку. Ведь эта схема для простодушных тружеников и обыкновенных дураков. Ты, надеюсь, согласен с моими дилетантскими рассуждениями?
