Диана Бош - Забытый грех
– Мне понадобится твоя помощь. Я за ужином тебе все расскажу.
* * *Лямзин торопливо заполнял бумаги, поглядывая на часы. Через два часа он должен был встретиться с Александрой, и времени оставалось в обрез.
– Мерзкая канцелярщина, кто тебя только придумал? – в сердцах пробормотал он, откладывая очередной документ в сторону.
Эту часть своей работы – заполнение кучи всяческих бумажек – он люто ненавидел. И будь его воля, с удовольствием отдался бы процессу расследования полностью, перекинув писанину на кого-либо другого.
Осторожный стук в дверь вызвал у него гримасу недовольства – каждая минута сейчас была на счету.
– Да! – гаркнул он не слишком любезно, надеясь, что робкого посетителя такой тон заставит ретироваться.
Дверь приоткрылась, и в проеме показался судья Илья Васечкин. Он коротко поздоровался и, просеменив к стулу, грузно рухнул на него.
– Я вторую неделю не сплю, – пожаловался он.
– Да? А что врачи говорят? Может быть, стоит попробовать пустырник?
– Эдик, мне не до шуток, – вздохнул Васечкин. – Меня хотят убить. Я чувствую себя раздавленным, деморализованным. Я даже на пять килограммов похудел!
Лямзин окинул его фигуру оценивающим взглядом, и Васечкин понуро кивнул:
– Да, я знаю, что полный и мне это не помешает. Но чувствовать себя постоянно на прицеле – ужасно! Понимать, что есть опасность, и не знать, откуда пули ждать.
– Рассказывай подробно.
Лямзин гнал по Москве на предельной скорости. Александра уже час ждала его, и он чувствовал себя виноватым. Мысленно перебирая все, что рассказал ему судья, он чувствовал тревогу: любой неверный ход, и Васечкина не удастся спасти. И в то же время он и не мог сдержать радости – наконец-то хоть одна реальная зацепка! Из того, что рассказал ему Илья, можно было сделать вывод, что кто-то намеренно запугивает судью. Ему подбрасывали различные предметы, прямо или косвенно послужившие орудием убийства. Так, Васечкин уже получил в «подарок» арбалетную стрелу, ампулу с дитилином, пулю от пистолета и бутылку шампанского. Последнее было абсолютно непонятно, но то, что это прислано тем самым человеком, который прислал и остальные «артефакты», не вызывало сомнения – все «подарочки» были упакованы в одинаковые белые пакеты. Естественно, в каждом из случаев отпечатков пальцев не было, а шампанское оказалось обычным игристым вином, без признаков яда. И это ставило в тупик. Из троих убитых двое – Аффан и Азур – ранее проходили подозреваемыми по нескольким делам, но каждый раз дело закрывалось за недостаточностью улик. Юсуф же никак не был с ними связан. Никакой компрометирующей информации, кроме того, что он игрок и имел небольшие долги, на него не нашлось.
Когда Васечкин, одышливо пыхтя и вытирая с лица пот, достал из портфеля уже знакомую стрелу, Лямзин чуть не задохнулся от изумления. Признаться, вначале он серьезно к жалобам Ильи не отнесся. Пришлось задержаться, чтобы его подробно расспросить и все записать. В итоге Эдуард безнадежно опаздывал на встречу с Александрой.
Она уже ждала его недалеко от магазина. Увидев ее безмятежное лицо, Лямзин испытал угрызения совести. С одной стороны, он прекрасно понимал, что Александра не имеет ни малейшего отношения к убийствам. С другой – расследование и встречи с ней так прочно переплелись в его сознании, что он невольно подозревал и ее. И потому старательно пытался избавиться от подозрений.
На поле, куда они приехали, Лямзин установил щит, закрепил на нем мишень и предложил Александре показать, как правильно стрелять из арбалета.
– Я хочу сам ощутить – как это? Попробовать, насколько это сложно, – объяснил он.
– Хорошо. Смотри.
Она вложила стрелу, навела на мишень и, прицелившись, выбила десять.
– О, да ты Робин Гуд! Можно теперь я?
Первая стрела его ушла в «молоко», вторая попала в девятку, но уже третьей он попал в точности в ее стрелу.
– Кто из нас Робин Гуд? – усмехнулась Александра. – Я бы так в жизни не попала.
– Да не поверю ни за что, вон, с первого выстрела – и сразу десять.
– Ну так арбалет-то мой. Я его неплохо изучила. Да и стреляю я уже лет семь. А ты все-таки новичок. Или нет? – Она с подозрением покосилась на него.
– Ты что, решила, я все придумал?! – изумился он, в который раз поражаясь, насколько мысли имеют тенденцию возвращаться. Стоило ему только начать подозревать Александру в неискренности, как заподозренным тут же стал он сам. – Клянусь, никогда раньше арбалет в руках не держал. Правда, в глубоком детстве стрелял из самодельного лука заостренными палочками вместо стрел.
Некоторое время они развлекались стрельбой по мишени, потом Лямзин все-таки решился и вытащил стрелу, которую ему отдал Васечкин.
– Посмотри-ка, что ты можешь сказать об этом?
Александра внимательно ее рассмотрела и покачала головой:
– Серьезная стрела. Охотничья. Я таких дома не держу, только алюминиевые покупаю, для развлечения.
– А такие стрелы, они для охоты на какого зверя предназначены?
– Эта и на хищника пойдет. Видишь, прочный материал, карбон, если я не ошибаюсь, более длинное, чем в моих, оперение и наконечник с тремя лезвиями.
Она пальцем провела по металлу и перьям, показывая.
– И многих ты знаешь стрелков, которые ходят на охоту с арбалетом?
Александра задумалась.
– Я слышала, что у нас официально эта охота запрещена. Но все-таки такие есть. Берут разрешение на отстрел и уезжают охотиться. Но у меня с ними знакомство поверхностное, я о них толком ничего не знаю.
– А птицу стреляют?
– Даже рыбу некоторые. Но это на любителя, меня привлекает стрельба только как развлечение, спорт.
Лямзин помолчал, раздумывая, а потом осторожно спросил:
– И что, неужели ни разу не было искушения по живой мишени выстрелить?
Она улыбнулась:
– Нет. Мне дурно делается при одной мысли, что нужно убить животное.
Лямзин спрятал стрелу и, не спрашивая у Александры согласия, молча, в глубокой задумчивости, пошел убирать мишень. Она следила за ним взглядом, не двигаясь с места, но как только он вытащил из земли щит и понес по направлению к ней, положила в чехол арбалет.
А Эдуард вспоминал сон, который ему рассказал Васечкин, и понимал, что он только еще сильнее запутался. В этом сне юная светловолосая дева распинала Илью Васечкина на кресте, вонзая ему в руки и ноги стрелы, а последней прекращала его мучения выстрелом в сердце.
Глава 18
Gula. Чревоугодие
За год до описываемых событий
Из кухни доносился упоительный запах жареной курицы. Следователь Игорь Нолицкий, круглолицый, невысокий, заплывший ранним жирком, с наслаждением принюхался и потер руки в предвкушении вкусного обеда. Жена, теперь уже бывшая, от досады бы съела свой передник, если бы узнала, как он быстро научился готовить. Да и то, что она счастлива и живет в Израиле, уже давно не расстраивало его. Он по инерции недавно опять устроил ей встряску, позвонил и уговаривал вернуться, но наутро ужаснулся. Зачем? Ему и без нее хорошо. Готовить он научился, неубранная квартира его не сильно тяготит, а для секса всегда можно найти веселую подружку. Вот и сегодня обещала соседка по даче заглянуть, да что-то все не идет.
Он с надеждой выглянул в окно, не загорелся ли в ее окнах свет, но там по-прежнему было темно. Игорь Нолицкий сделал музыку погромче, танцующей походкой провальсировал на кухню и, надев варежку, открыл духовку. Оттуда повалил ароматный горячий дух.
– Ах, красота! – Он подцепил форму для запекания, из которой торчали коричневые ножки, и потянул к себе. – Сейчас посмотрим…
Проколов мясо острым ножом в самой толстой части грудины, Игорь довольно крякнул – сок появился прозрачный, не розовый. Он тонкой струйкой стек на кипящий жир, и тот сразу вспенился крупными пузырями.
– Ну где ты, моя радость? Поторопись к Игоряше, я уже устал ждать. – Довольно улыбаясь, он поставил блюдо на стол и прислушался, не идет ли соседка, Алевтина.
Ему почудился какой-то стук, и Нолицкий быстро прошел в прихожую. Открыл дверь, выглянул во двор. Никого.
– Где ж ты бродишь, Алевтина? – буркнул он и не стал закрывать дверь, чтобы за бухающими звуками музыки не пропустить сладкий момент, когда подружка надумает зайти в гости.
Мало ли, вдруг она не догадается обойти вокруг дома и в окно постучать? Или поленится. А ему скучно одному на даче вечер коротать.
Игорь щелкнул пультом, включив телевизор, нашел канал, где шел какой-то голливудский боевик, и, швырнув пульт на стол, направился в погреб. Оттуда он достал банку помидоров прошлогоднего посола – с бывшей женой вместе закатывали, маринованных огурчиков и зачерпнул из бочки опят.
– Эх, кгы, – он сглотнул слюну в предвкушении удовольствия и полез наверх, решив не закрывать крышкой бочку. «Все равно еще раз придется спускаться», – легкомысленно подумал он.
