Диана Бош - Улыбка бога
Обзор книги Диана Бош - Улыбка бога
Диана Бош
Улыбка бога
Прими слепоту за ясность зрения,
а глухоту за острый слух.
Восприми опасность как обещание покоя,
а удачу – как вестницу несчастья.
Избранное чаньское изречениеДва года назад. 2 декабря
«Жизнь – лишь мгновение между рождением и смертью». Александре никогда не нравилось это выражение. Первые детские победы и свежесть юношеских чувств, головокруженье от любви и горечь разлуки, рождение детей и их первые шаги, стремление к совершенству и радость достижений – как можно все это вместить в какой-то краткий миг! Нет, все, кто так считает, положительно сошли с ума.
Но теперь, когда она стояла у разверстой могилы отца, ее уверенность в своей правоте была изрядно поколеблена. Она вдруг четко и ясно поняла: жизнь – это мгновение. И от безжалостной правды ей хотелось кричать.
Дрожащей рукой Александра поправила выбившуюся из прически прядь светло-пепельных волос и оглянулась на мать. Та застыла, вытянувшись как струна и упрямо сжав губы. Казалось, она и сейчас мысленно продолжает искать виновных в том, что ее Илюша теперь не с ней.
«Рано так ушел, еще бы жить да жить...»
«...трагическая случайность...»
«Мир праху его. Хороший был человек», – перешептывались люди вокруг, и Александра с трудом сдерживалась, чтобы не зарыдать.
И вдруг со стороны тропинки, огибающей участок, где хоронили отца, до нее четко донесся голос: «Как послушаешь, что говорят на похоронах, так кажется, будто умирают только святые люди. Интересно, откуда тогда вокруг столько мерзавцев?»
«Да, да, – со смешком ответил ему второй, – словно единственное спасение для мира – это воскресить всех умерших и похоронить живых».
Александра резко обернулась, но увидела только раскачивающиеся ветки бузины да ярко-красную жимолость, сомкнувшуюся за спинами двух негодяев. Мать стояла чуть поодаль, по-прежнему сощурившись и скорбно поджав губы. Александра с тревогой вгляделась в ее лицо. Услышала она или нет? Очень не хотелось, чтобы эти слова причинили ей боль, на ее долю и так выпало слишком много страданий в последние дни.
Но Зоя Павловна и бровью не повела, и Александра с облегчением отвернулась. Характер у маменьки бурный, непредсказуемый, и к резким переменам настроения она весьма склонна. Никогда не знаешь, чего в следующее мгновение от нее можно ждать – вспышки гнева или безудержных рыданий.
Между тем гроб стали опускать в могилу. Мать, до этого выглядевшая как несокрушимая скала, вдруг покачнулась и начала оседать. Давний друг отца и его коллега Аркаша Килин тут же бросился к ней. Подхватив Зою Павловну под руки, он бережно усадил ее на лавочку, вкопанную кем-то между двумя могилами.
– Зоя, может быть, воды? – участливо спросил он, склоняясь к самому ее лицу.
– Аркаша, ты только не уходи, – мать вцепилась в его руку так, что побелели пальцы. – Побудь со мной.
Голос ее был очень тихим, Александра скорее поняла по губам, что она сказала, чем услышала. Но этого оказалось достаточно, чтобы ревность всколыхнулась в ее душе. Она покосилась на Килина и с раздражением подумала: «Прилип как банный лист».
Аркадий же ее недовольства не замечал. Впрочем он, похоже, вообще вокруг себя никого не замечал. Усевшись на краешек скамьи рядом с Зоей Павловной, он принялся ей что-то тихо нашептывать. А когда Александра нарочито громко кашлянула, он вместо того, чтобы смутиться, лишь горестно улыбнулся. Потом достал платок, высморкался и спрятал его в карман. В этот момент Александра подумала, что Килин явно нездоров: нос его покраснел, а глаза болезненно слезились.
Аркадий Львович действительно плохо себя чувствовал, но не столько из-за физического недомогания, сколько от стресса, связанного со смертью друга. Он вдруг поймал себя на мысли, что отчаянно, панически боится умереть. Помнится, в молодости у него напрочь отсутствовал этот страх. Откуда же он взялся сейчас? Отчего ему так остро, мучительно страшно, будто бы это он сейчас лежит в могиле и не может выбраться оттуда.
Килин тихо всхлипнул, вытер глаза и посмотрел на Зою Павловну. Она опять безучастно глядела в пространство.
Поймав на себе настороженный взгляд Александры, Килин натянуто улыбнулся и бесцветным голосом спросил:
– А где Виктор? Что, скоро он будет?
Александра пожала плечами.
– Не знаю. По времени уже должен бы приехать. Но что-то до сих пор нет никаких известий.
Аркадий Львович глухо кашлянул.
– Ну, даст бог, появится. Не могло же с ним тоже случиться... – сообразив, что ляпнул лишнее, он испуганно вскочил. – Ты только в голову не бери!
– К чему вы это сказали, – испугалась Александра. – Вам разве известно что-то нехорошее?
– Нет, нет! Прости меня, старого дурака, болтаю что попало. Неожиданно накатило, так муторно стало. Живешь вот, живешь, не ждешь никакой гадости, как вдруг – раз! – и все катится в тартарары, – он нервно оглянулся на Зою Павловну. – Зоинька, ты, главное, держись. Тебе сейчас нельзя духом падать, Илья переживать будет. Он же все видит оттуда!
И Килин показал узловатым пальцем куда-то вверх.
Зоя Павловна подняла него измученный взгляд.
– Да ты спятил, Аркаша, – устало сказала она. – Ничего он оттуда не видит, потому что того света нет.
– Как же нет, Зоинька? Откуда же ко мне мама недавно приходила? Видел ее, словно наяву. Стоит, улыбается, говорит: все хорошо у меня, Аркаша, не грусти.
Вместо ответа Зоя Павловна уткнулась лицом в ладони и заплакала. Плечи ее мелко тряслись, так что со стороны могло показаться, будто она смеется. Но когда она протяжно, навзрыд всхлипнула, иллюзия рассеялась.
– Слава богу, Зоя плакать начала, – облегченно вздохнула школьная подруга матери, Инна Семеновна Бабина, круглолицая и румяная, как матрешка с картинки. – Теперь ей легче станет.
– Да, – согласилась с ней высокая сухая старуха с желчным лицом и тонкими губами. С ней Зоя Павловна долгое время проработала в школе, и поэтому она считала себя едва ли не лучшей ее подругой. К Инне Бабиной, отстаивающей этот же титул, Нелли Олеговна – так звали старуху, относилась с иронией. Правда, сейчас горе Зои Павловны заставило обеих женщин забыть о своих давних спорах и помириться. – Ей лучше выплакаться. А то она все как замороженная, ни слезинки не проронила, – Нелли Олеговна сняла перчатку и скупым жестом стерла со щеки невидимую слезу.
– Возьмите платок, – протянула ей пахнущую ромашкой салфетку Бабина и, забыв положить пакетик обратно в карман, так и застыла с желтым прямоугольничком целлофановой упаковки в руках.
Аркаша по-прежнему нашептывал что-то Зое Павловне на ухо, а она все плакала, тихонько вздрагивая плечами.
Александра тоскливо оглянулась на аллею. Ей очень хотелось, чтобы брат Виктор был рядом, но он все не появлялся... Так уж получилось, что, когда пришло известие о внезапной гибели отца, Виктор не смог сразу вылететь из Нью-Йорка. Аэропорт закрыли из-за снегопада, и ему пришлось, сидя буквально на чемоданах, слать успокаивающие эсэмэс матери и сестре. Наконец сегодня ночью брат сел в самолет, и Александра теперь высчитывала, сколько еще времени осталось до встречи. В последний раз тоскливо посмотрев на аллею, она подошла к разверстой могиле.
– Прощай, папочка, – одними губами прошептала она и, зачерпнув горсть земли, бросила ее на гроб.
Глава 1
Настоящее время
Букет был необычайно хорош. Нежные алые розы и белые остроконечные лилии-звезды среди них. Александра смотрела на цветы завороженно. Потом прижала ладони к губам, словно хотела заглушить крик, и стремглав бросилась вон.
– Зина! Зина!!!
Секретарь вскочила и метнулась ей навстречу.
– Александра Ильинична, – растерянно пробормотала она, – с вами все в порядке?
– Откуда здесь этот букет? – резко спросила Александра.
– Так его... курьер принес. Из цветочного салона, – еще больше разволновалась Зина. – А что, аллергия у вас на них, да?
Не отвечая, Александра быстро подошла к букету и принялась осматривать его.
– Здесь была визитка? Или что-нибудь еще, может, записка какая?
– Н-нет, не было ничего, – заикаясь, ответила Зина и отрицательно затрясла головой.
– А квитанция? Где квитанция, дай мне посмотреть.
Она нетерпеливо встряхнула рукой перед носом секретаря, и та, испуганно озираясь на начальницу, бросилась искать в стопке бумаг нужную. Нашла, протянула Александре.
– Ах, да скорее же, – та буквально вырвала квитанцию из Зиночкиных рук и отошла к окну.
Пока начальница, присев на подоконник, разгадывала неразборчивый почерк, секретарь нервно суетилась рядом. Она заходила то справа, то слева, заглядывая Александре в лицо и пытаясь понять, что происходит. И, главное, нет ли в чем ее вины – вот что ее волновало больше всего. Но, конечно, Зину еще и распирало от любопытства: ей страшно хотелось узнать, чем такой милый букет мог разгневать хозяйку. А также кто таинственный отправитель, приславший цветы и тем самым – или чем-то еще? – впавший в немилость. Она ни за что бы не решилась сама об этом спросить, но ей повезло. Внимательно рассмотрев квитанцию, Александра отбросила ее в сторону и мрачно сказала:
