Арлин Хант - Пропавшая без вести
— Сара, у вас все в порядке? Вы очень бледная.
— Нормально, все хорошо.
— Тебе мяса надо поесть, — проговорила мать. — Железа не хватает.
— Мам, я чувствую себя хорошо.
— Тогда съешь пудинг и тосты.
— Мама, я, честно, чувствую себя хорошо. — Сара поцеловала мать в макушку. — Сейчас сделаю несколько звонков и сразу вернусь.
— Я вам кофе приготовлю, — предложила Белинда.
Сара мельком взглянула на сиделку, озадаченная ее необычной добротой.
— Спасибо.
Она взбежала по лестнице и вошла в свою комнату. Если он побывал в ее квартире, то вполне логично предположить: он знает, что сейчас она живет не там, а здесь. Придется увезти маму из дома, иначе бедняжка может попасть под перекрестный огонь, если Вик нанесет удар.
Сара посмотрела на часы — начало третьего. Время летело быстро. Что замышляет Вик? Понятно, что, назвавшись Джоном, он дал ей сигнал. И к истории с Джеки он тоже приложил руку. Нужно рассказать Хелен, предупредить, чтобы не расслаблялась. Другого выхода нет.
И с Джоном тоже обязательно надо поговорить — и придется смотреть, как от смущения и недоверия мрачнеет его взгляд и меркнет то, другое чувство, что уже пустило в нем свои ростки.
Виктор. Даже само имя вгоняло ее в дрожь. Вызывало желание убежать и спрятаться.
Нет!
Хватит, набегалась. Если не положить этому конец, вся жизнь пойдет под откос. У нее получится. Она остановит его.
Но перво-наперво ей нужна помощь. Дрожащей рукой она набрала номер и сделала глубокий вдох.
— Алло.
— Хелен, это я.
— Сара? Ты куда пропала? Я думала, ты вернешься.
— Извини. Тут кое-что случилось.
— Ну да, как всегда!
— Мне придется попросить тебя об одной услуге.
— А именно?
— Мне надо, чтобы ты на несколько дней забрала к себе маму.
— То есть? Зачем?
У Сары стучали зубы. Хелен имела полное право послать ее подальше.
— Мне тут придется поработать, срочное дело, а Джон в Лондоне…
— Зачем?
— Хелен, в деле замешан торговец оружием, и я не уверена… понимаешь, у меня есть одна версия, и ее надо проверить. Ну, всего на два дня!
— Святые угодники! — взорвалась Хелен. — Наша сестра на больничной койке, а у тебя лишь какое-то дерьмовое дело на уме!
— Это моя работа, Хелен, я не могу вот так все взять и бросить. — Сара надеялась, что поступает правильно, а то совсем уж обидно, потому что Хелен будет припоминать ей это до конца жизни и, скорее всего, никогда не простит. — Хелен, помоги мне, пожалуйста.
— У тебя совсем мозги набекрень! Это ж просто… Джеки вчера чуть не погибла, а сегодня ты не удосужилась хотя бы ради приличия подождать в больнице и убедиться, что с ней все в порядке! Теперь тебе понадобилось выселить мать из ее же дома, спихнуть ее мне и дальше играть в свои полицейские игры!
Сара не стала ничего отвечать. В голосе Хелен слышались гнев, боль и, что еще хуже, презрение. Оставалось только одно: позволить ей высказать все, что она хочет.
— Хелен, пожалуйста, я бы не просила без крайней необходимости.
— Ладно. Только на два дня — это и так через край.
— Я тебе очень благодарна.
— Только сначала выясни, не возражает ли Белинда.
— Обязательно!
Хелен тяжело вздохнула:
— Съездила бы к Джеки. Вчера она еще не пришла в себя и вряд ли помнит, кто у нее был, но сегодня лучше бы ей тебя увидеть, слышишь?
— Я заеду, обещаю.
— Я так понимаю, маму ты завезешь? Мне на работу пора.
— Не вопрос.
— И комнату ей тоже ты приготовишь. Белинда не обязана это делать.
Сара никогда не слышала столько брезгливости в голосе сестры, но не винила ее. Она чувствовала себя самой плохой в мире сестрой, самой большой неудачницей и обманщицей.
— Спасибо. Я тебе попозже перезвоню.
Сара набрала номер Джона и опять попала на голосовую почту. «Джон, да куда же ты подевался? Я уже начинаю беспокоиться! Позвони мне, хорошо?»
Она спустилась вниз и села пить кофе, чашку с которым Белинда вручила ей, стоя у мойки. Хорошо бы на этот раз обошлось без стычек с язвительной сиделкой.
— Белинда, давайте на минутку выйдем в комнату, мне надо поговорить с вами.
Зря волновалась. Белинда охотно согласилась ухаживать за матерью и в доме Хелен, и Саре стало чуть легче, но ненадолго. Она попросила Белинду помочь матери собраться и объяснить ей, в чем дело. Дейрдре эта затея совсем не понравилась.
— Я не хочу к Хелен, хочу остаться здесь, — заявила она, не сводя глаз с Белинды, вынимавшей из шкафов одежду.
— Мам, всего на два дня. Это как маленький отпуск.
— Отпуск? — Мать смотрела так, словно совсем запуталась. — Я что, еду в отпуск?
— Вроде того. — Сара почувствовала, как где-то в области глаз начала болеть голова. Она помогла матери надеть зеленый кардиган и начала ее причесывать.
— Ну, не знаю… — сказала Дейрдра. — Я хочу остаться здесь. А она тоже едет?
— Белинда? Да.
— Я же говорила тебе: она мне не нравится! — раздраженно крикнула мать.
— Мама, нехорошо так.
— Я хочу остаться здесь.
— Мам, ну ты же к Хелен едешь.
— Я никуда не хочу ехать! Я хочу остаться здесь.
— Нет, здесь ты не останешься! — отрезала Сара. Белинда выпрямилась и взглянула на нее. — Мама, извини, пожалуйста, но так будет лучше для всех.
Дейрдра ничего не ответила, но Сара заметила, как она в отчаянии теребит свою блузку. Отложив щетку, она наклонилась к матери, так что их лица оказались совсем близко.
— Мамочка, прости, пожалуйста, — прошептала Сара, целуя ее в лоб. — Прости, что я с тобой так… Я тебя очень-очень люблю.
Мать кивнула, но блузку не отпустила.
— Белинда, я пойду покормлю Сумо и налью ему воды. Заканчивайте, хорошо?
— Хорошо, — неодобрительно ответила Белинда.
Сара пошла вниз, чувствуя, как с каждым шагом ей становится все тяжелее и тяжелее.
Белинда спустилась вслед за ней.
— Сара, что происходит? — Ее темно-карие глаза глядели задумчиво и встревоженно.
— В смысле?
— Что-то случилось?
— Ничего. Мне надо… срочное дело…
— Почему вы так торопитесь, чтобы мы поскорее уехали отсюда? Будто за вами свора бешеных псов гонится?
Сара изо всех сил старалась не расплакаться. Часы у нее за спиной показывали десять минут третьего.
— Не понимаю, о чем вы.
— Это из-за мужчины, который приходил сегодня?
Сара думала, у нее из груди выпрыгнет сердце.
— Какого мужчины?
— Приходил насчет машины, во всяком случае, он так сказал. Но меня не проведешь! Я-то видела, как он тут все разнюхивал.
— Как он выглядел?
— Неприметный такой, глаза голубые, полноватый, лет за тридцать.
— Борода? Глаз один такой… ненормальный?
— Нет.
— Хорошо. — Может, он не один. Обычно Вик работал без помощников, но все могло измениться.
— С вами точно все в порядке? — спросила Белинда.
— В порядке, только мне нужно подготовиться. Вы возвращайтесь к маме, а я пока все закрою здесь.
Сара вымученно улыбнулась сиделке и поспешила прочь, чтобы избежать дальнейших расспросов. Она быстро прошлась по всему дому, проверяя двери и окна, затем остановилась посреди гостиной и сжала голову руками.
Защита ей нужна, помощь. Нужно поговорить с Джоном, нужно…
Она бросила взгляд в зеркало над камином, когда проходила мимо, и замерла на месте.
Страх. Этого он и добивается от нее.
Нет. Ничего не нужно. Надо самой разобраться с этим делом. Виктор — это как злокачественная опухоль. Однажды она эту опухоль уже вырезала, а теперь и рану прижжет. В другой раз он уже не вернется, об этом она позаботится.
33
Незнакомые улицы слились в одну, пока они ехали по городу. Фрэнк, задыхаясь от злости, рассказывал Джону о Лиззи, как она клялась ему, что дети из приюта.
Джон не перебивал его, но про себя обдумывал то, что узнал от Дрейка. Очевидно, Фрэнк хотел поговорить с ним о Кэти, но ему не давало покоя, кто тот, второй, который приходил в дом престарелых? Какое место он занимает в этом деле? И если он и усатый не одно лицо, так сколько же тогда человек охотилось за Кэти?
Джон вынул телефон и включил его. Тот сразу запикал: есть сообщения.
Он прослушал их — все от Сары.
Не откладывая на потом, он набрал ее номер.
— Ну и куда ты запропастился? Как там у тебя дела?
Джон покосился на стиснувшего зубы Фрэнка.
— Скажем, были проблемы со связью. Голос у тебя невеселый.
— С Джеки вчера несчастье приключилось. Сейчас в больнице.
— И как она там?
— Перелом руки и сотрясение мозга.
— Да что случилось-то?
— Она в аварию попала.
— Сочувствую.
— Спасибо. А у тебя что новенького?
— Нашел Фрэнка Тодда. Я сейчас с ним.
