Фридрих Незнанский - Рекламная любовь
— Благодарю вас, милейшая. Вы очень любезны.
Трахтенберг равнодушно отвернулся от дамы.
— Ну что, по номерам?
— Как прикажете, шеф! — широко улыбнулся Григорий.
Мужчины поднялись на второй этаж. Трахтенбергу и Антону предназначались расположенные рядом номера «люкс», напротив которых два одноместных — для водителя и охранника.
Оставшись один, Арнольд немедленно вытащил из сумки фляжку коньяка. Голова действительно раскалывалась. Он отвинтил крышку, хлебнул прямо из горлышка.
«А не напиться ли мне сегодня? В Москве такой роскоши себе не позволишь… Надраться. Набить морду… Тому же Гришке… Ногами его потоптать… Нет, этого делать нельзя! Слишком много он знает. Я знаю, что он знает, что я знаю… Короче, выдержка, Алик, выдержка прежде всего! Но проучить говнюка — мой долг! Ладно, душ, переодеться и пойдем отужинаем!»
Час спустя мужчины вышли из гостиницы. На город спустился летний вечер. Солнце уже не слепило глаза, мягко освещая деревья, отражалось в куполах множества церквей и церквушек.
Господи, красота-то какая, невольно залюбовался Трахтенберг.
— Знаешь что, Алик, не пойдем мы в «Ярославну», — сообщил приятелю Антон.
— Конечно, не пойдем. Мы поедем.
— Брось ты! И так весь день в машине! Послушай меня: мы пойдем пешочком, подышим воздухом, полюбуемся городом. Красота ведь!
— А ужин? Я, черт возьми, есть хочу!
— Я и отведу тебя в замечательный кабачок. «Ярославна» эта — стадион, а не ресторан. Там вечно тусовки всякие. А мы отправимся в чудное заведение с прекрасной кухней. У меня с этим местечком связаны весьма романтические воспоминания. Я водил туда ужинать одну очаровательную барышню.
— Далеко идти?
— Здесь все недалеко! — рассмеялся Антон.
— Черт с тобой, веди! Семен, ты свободен! — обернулся Трахтенберг к водителю. — «Трубу» не отключай!
— Есть! — все так же четко ответил Семен и нырнул обратно в гостиницу.
— Пусть парень поспит, — одобрил Григорий.
— А ты иди сзади и не выступай, когда тебя не спрашивают! — процедил Арнольд.
Григорий замолчал, пропустил шефа с приятелем вперед.
«Что это с ним? Неужели донесли? — испугался было он. — Не может быть… Побоялись бы… А вдруг? Ладно, отобьюсь! Не впервой!»
Горожане, а особенно горожанки, с любопытством поглядывали на двух мужчин, явно не местных, явно из столицы и явно не из простых.
«Богема… Или банкиры на отдыхе», — думали горожане и горожанки.
— Смотри, старый, как в нас девчонки глазами стреляют! — отметил Антон.
— А что? Мы еще о-го-го! — повеселел Арнольд. — Может, еще и снимем на ночь какую-нибудь красотку. Ты говорил, у тебя здесь романтическое приключение было? Может, позвонишь?
— Ну-у. Я ее в последний раз видел-то полгода тому назад… Неудобно.
— Врешь! Делиться не хочешь! — подначивал Арнольд.
— С тобой поделишься, пожалуй… Ты все сцапаешь!
— Это верно, это верно, — хмыкнул Арнольд.
Необычайно свежий воздух, напоенный близостью реки, голубая гладь которой то и дело просматривалась в глубине узких улочек, гудки теплоходов; отдаленные, задорные петушиные крики — все это создавало ощущение полной оторванности от столичной жизни с ее хлопотами, заботами и проблемами…
Да, именно здесь и нужно снимать! Неторопливо, вдумчиво… Простая история: любовь… Измена… Прощение… Утрата… Простые понятия, а в них— вся жизнь…
— Ну где твой ресторан? Мы уже двадцать минут идем! — очнулся от своих мыслей Арнольд. — У меня сейчас кома начнется!
— Уже пришли, не ворчи! Видишь каланчу пожарную? Сразу за ней!
— Ну смотри! Если после каланчи ты скажешь, что осталось еще хоть сто метров, я ни шагу не сделаю!
— Да вот же! Пришли!
Над резными деревянными дверями двухэтажного особнячка значилось: «Кафе «Шуры-муры». А на дверной ручке болталась табличка: «Извините, сегодня закрытое мероприятие». Арнольд изучил табличку, посмотрел на друга.
— Это что, насмешка неба над землей? Главное, теперь еще двадцать минут переться в обратную сторону! И зачем я Семена отпустил?
— Я сейчас тачку поймаю, Арнольд Теодорович! В одну секунду! — засуетился Григорий.
— Я тебя не просил! — отрезал Арнольд, который секунду назад хотел попросить именно об этом. — Я желаю ужинать здесь! Плевать мне на их мероприятие! Антон, ты меня сюда приволок, иди и договаривайся!
— Что ж, попытка не пытка, — вздохнул Антон и исчез за дверью.
— Вот ведь чумовой какой друг у вас, — попытался завязать разговор Григорий. — Могли бы и поближе чего-нибудь найти! Знает же, что у вас голова болит, так нет же…
— Заткнись, — коротко ответил Арнольд.
«Точно, кто-то ляпнул!» — похолодел Григорий.
Глава 25
«ШУРЫ-МУРЫ»
Антон вышел в сопровождении очаровательной пухленькой блондинки.
— Вот, Алик, это Мариночка — хозяйка заведения. — Мы все уладили, правда, Мариночка?
— Конечно! Я очень рада принять вас в нашем кафе, это такая честь для нас! — защебетала Марина. — Есть маленькая проблема: понимаете, у нас здесь сегодня свадьба гуляет.
Арнольд вздохнул. Присутствовать на свадьбе совершенно не хотелось.
— Может, мы ее отменим? — пошутил Антон.
— Ну что вы! Они уже расписались! Как же можно… Такая пара красивая! Через час приедут, вы сами увидите.
Арнольд поморщился. Марине очень не хотелось упускать столичного гостя, который, как сказал его приятель, магнат рекламного бизнеса, известный продюсер, друг режиссера Мигалкина (ой, батюшки! Вдруг потом и Сам приедет?!). Поэтому она улыбнулась самой лучезарной из своих улыбок и заворковала с удвоенной энергией:
— У нас есть отдельные кабинеты! Мы вас разместим в самом лучшем! Вам будет там удобно, вот увидите! И потом, свадьба через час, вы вполне успеете поужинать. А может, вам у нас понравится и вы задержитесь на весь вечер? Соглашайтесь, а? Коньяк за счет заведения! — неожиданно добавила она, мгновенно просчитав:
«Ладно, на свадьбу спишу, там одной меньше, одной больше — кто заметит?»
— Ну если коньяк бесплатный, тогда какие разговоры, голубушка? Что же вы сразу-то не сказали? — хохотнул Арнольд. — Ну, чаровница, ведите нас в свои чертоги! Что там у вас за «шуры-муры» такие?
Чертоги оказались концептуальным заведением, оформленным в духе чистого, как первач, кича. Стены были оклеены обоями в полосочку, на одной из низ висели часы-кукушка, на другой — гитара с бантом. Лестница светлого дерева, уводившая на галерею, и барная стойка украшены цветными лоскутками. На окнах занавески в горошек и горшки с геранью… И, наконец, открытки с целующимися голубками, прилепленные то тут, то там.
— Впечатляет, — только и вымолвил Трахтенберг.
Середину зала занимали составленные и уже накрытые белыми скатертями столы.
Между ними сновали официантки с «бейджиками» на блузках, где были указаны имена девушек: «Оленька», «Светочка», «Дашенька», — выхватил глазами Арнольд.
— Боже, какая прелесть. Здесь можно снимать! — обернулся он к хозяйке заведения.
— Правда? — засияла та.
— Да, снимать здесь можно. Но где можно поесть?
— Ой! Вот же кабинеты! Вот! И вот!
Она отдергивала тяжелые шторы, показывая расположенные по периметру тесные закутки.
— М-да-а-а… А что у вас на втором этаже? — Арнольд поднял голову.
— Там тоже есть столики! И даже отдельный выход на улицу! На другую сторону здания.
— И там тоже… герань? И лоскуточки?
— Нет-нет, там мы еще этого не успели… Там все просто, — извиняющимся тоном произнесла Марина.
— Какое счастье! Значит, нам туда!
Мужчины поднялись на второй этаж. Заняли столик возле перил. Окна второго этажа были распахнуты. Свежий вечерний воздух щедро лился в помещение. Арнольд вдохнул его полной грудью.
— Замечательно! — выдохнул он. — Остаемся. Тащите меню!
Через минуту перед ними возникла официантка Оленька с картой меню.
— Прочтите, голубушка! — попросил Трахтенберг.
— А что вы будете? — застенчиво спросила Оленька. — Закуски, супы, горячие блюда…
— Огласите весь список.
— Ну у нас закуски фирменные под общим названием «тещины салатики». Туда входят селедочка под шубой, соленые опята, буженинка, овощные салатики, сациви из курочки, салатик из кальмаров…
— Давайте всего понемножку!
— Хорошо. — Девушка строчила карандашиком в блокноте. — Дальше горячие закуски. Это блины с красной икоркой…
— Берем! Всем по порции.
— Хорошо. Дальше первые блюда. Соляночка рыбная «Подь ко мне, моя селянка», грибной супчик, борщ…
— Что-что? Не понял? «Подь ко мне моя селянка» — это что такое?
— Это так рыбная соляночка называется.
— Прекрасно! Берем.
— Дальше у нас горячие блюда…
