Валентина Демьянова - Страсти по Веласкесу
— Вы первая свое получите, — улыбнулась я и сунула в карман ее халата две шуршащие бумажки.
Она тут же их вытащила, изучила и с довольным видом вернула на место. Теперь, когда взаимопонимание было достигнуто, разговаривать сразу стало легче.
— Адреса все равно не дам, — извиняющимся тоном сказала женщина. — Не хочу неприятностей. А с Ольгой поговорю обязательно. Скажу, чтоб сама позвонила. Ты только номер свой оставь, а уж я с нее не слезу, пока своего не добьюсь.
— Хорошо. Вот тут мой телефон. Передайте его Ольге. Пускай она со мной свяжется, — неохотно согласилась я, протягивая одну из своих визиток.
— Все будет сделано в лучшем виде, не беспокойся, — заверила она и с довольным видом зашуршала в кармане только что полученными деньгами.
Кивнув на прощание, я заспешила вниз по лестнице и пролетом ниже столкнулась с Бардиным.
— Анна? — смущенно выпалил он.
Взбешенная, я смотрела на него в упор, одновременно лихорадочно прикидывая, сколько уже времени он здесь топчется, и что ему удалось услышать. По всему выходило, что подслушать нас труда не составляло. Пролеты, конечно, были длинными, но лестница — боковая и потому пустынная, а моя недавняя собеседница оказалась женщиной горластой, к тому же разговаривали мы не таясь. В общем, при желании…
— Что вы тут делаете? — торопливо прервал Бардин неловкую паузу.
Раздосадованная до предела, я в долгу не сталась.
— А вы?
Не ожидавший от меня такой невоспитанности Бардин опешил, но сразу нашелся:
— У меня тут родственница работает. Прекрасный специалист. Приехал кое о чем с ней проконсультироваться.
— Удачное совпадение! А я знакомую привозила показаться врачу, — сердито бросила я, обошла его и быстро заскользила вниз по лестнице.
До обеда оставалось не так много времени, а мне еще нужно было успеть попасть в Спасосвятительский переулок. Расстояние от поликлиники до дома, где обитала Елена, я преодолела за рекордно короткий срок и ровно в два часа дня уже парковалась напротив детского сада. Место, на мой взгляд, я выбрала очень удачно, потому что дошкольное учреждение тесно соседствовало с нужным мне домом, и разделял их лишь легкий забор из металлической сетки. Из моей машины вход в особняк просматривался отлично, а сама она, затерявшись среди множества других, выстроившихся в ряд автомобилей, никому не бросалась в глаза.
Устроившись поудобней, я закурила и приготовилась ждать. Мне нужен был молодой человек, что заведовал почтой в шикарном особняке, но заходить внутрь и пускаться в расспросы в присутствии охранника смысла не имело. Моя любознательность могла ему не понравиться, а консьерж, стесняясь присутствия ненужного свидетеля, наверняка замкнется и откровенничать не станет. В общем, оставался один путь: сидеть и ждать, когда молодой человек покинет пост и выйдет на улицу. В том, что это обязательно случится, я не сомневалась. Рабочий день длинный, а должен же консьерж ходить обедать. Не станет же хлебать суп из принесенной из дома литровой банки и заваривать чай кипятильником. Исключено! Не вязалось подобное с фигурными бронзовыми ручками, мраморными колоннами и мозаичными полами. А самое главное, ему бы этого никогда не позволили его напыщенные хозяева.
Он вышел в четырнадцать часов. Завидев приближающуюся фигуру, я поспешно схватила журнал и прикрыла им лицо. Как оказалось, зря. Могла бы сидеть спокойно и не дергаться. Парень по сторонам не глядел, бодро шагал вперед, и ничего вокруг его не интересовало. Переждав, пока он пройдет мимо, я вышла из машины и двинулась следом. Далеко идти не пришлось. В конце квартала молодой человек притормозил и привычно нырнул в дверь маленького кафе. Через стекло витрины было видно, как он брал со стойки тарелки и нес их к свободному столику в дальнем закутке. Как только он приступил к еде, я толкнула дверь и вошла.
Парень сидел спиной к входу, и потому мое появление у стола стало для него приятной неожиданностью. Несомненно приятной, потому что при виде меня он заулыбался.
— Узнаете меня?
— Еще бы! Вы с Еленой Анатольевной к нам приходили.
При воспоминании о Елене по его лицу словно солнечный зайчик пробежал.
— Совершенно верно. Можно присесть?
— Конечно!
Подождав, пока я протиснусь в узкое пространство между столом и стеной и умощусь на шатком пластиковом стуле, вежливо спросил:
— Тоже бизнесом занимаетесь, как Елена Анатольевна?
Понимая, что моя персона его совершенно не интересует и вопрос задан исключительно в целях поддержания непринужденной беседы, небрежно ответила:
— Нет, бизнес не мой профиль.
— Значит, муж богатый и работать не нужно, — понимающе подмигнул он.
Я поморщилась: парень-то оказался нагловатым. Теперь, когда он находился не при исполнении, вся его подобострастность улетучилась неизвестно куда. А я фамильярность в принципе не приемлю. Сообразив, что товарища нужно было срочно ставить на место, я обдала его ледяным холодом:
— Мужа нет, и трудиться приходится. Детективом в частном агентстве.
Это произвело впечатление. От изумления молодой человек забыл, что нес вилку ко рту.
— Круто. Никогда бы не подумал, что такая эффектная женщина работает детективом, — покачал он головой, озадаченно глядя на меня.
— Именно такие детективы и работают качественнее всех, — скупо улыбнулась я. — И сейчас прошу вас мне помочь.
— Да? А что нужно делать? — насторожился он.
— Ответить на несколько вопросов.
Молодой человек сразу сник:
— Нам не разрешают распространяться о наших жильцах. Мы подписку давали.
— Я человек не посторонний. Сами видели, я хорошо знакома с Еленой Анатольевной и даже скажу больше…
Я слегка подалась вперед, и, понизив голос, поделилась:
— Выполняю для нее одну очень деликатную работу. Конечно, я не должна бы этого вам говорить, но что-то мне подсказывает, что вы к этой истории не причастны, а неприятности себе нажить можете.
Парень смотрел на меня настороженно и молчал, но я ясно видела, как тревожно вдруг ему стало. Честно говоря, я отлично его понимала. Работа не пыльная, зарплата нормальная, и интерьер вокруг вполне приятный, но пади на него хоть малейшее подозрение, вылетит он с этого места как пробка из бутылки. И это в том случае, если ни в чем не виноват, а уж если сочтут виновным…
Подождав, пока до него окончательно дойдет смысл сказанного, я принялась нагнетать обстановку:
— Елене Анатольевне кажется, что в тот день в ее квартире кто-то побывал. Без спроса, само собой, — зашептала я. — Пока она не хочет поднимать шум, потому и пригласила меня. Но если я не добьюсь успеха… кто знает, как все обернется! В общем, не только мне одной нужна помощь.
Я заглянула ему в глаза и с нажимом спросила:
— Вы ведь не откажетесь помочь?
Ход с моей стороны был сильный, но до конца сопротивление не сломил. По тому, как он хмурился, видно было: парня терзают сомнения.
— Я не спрошу ничего секретного. Вы ничем не рискуете. Мне всего-то и нужно уточнить кое-какие детали, — продолжала искушать его я.
Наконец после долгих колебаний он с большой неохотой согласился:
— Спрашивайте.
— Вопрос первый. В отсутствие хозяйки в квартиру никто не заходил?
— Как можно? — искренне оскорбился он.
— Я не имею в виду посторонних. Дело касается родственников.
Немного помедлив, я доверительно прошептала:
— У них там своя драчка. Семейная.
И, дав понять, что я на его стороне, замерла в ожидании ответа. Мой собеседник мгновенно оценил ситуацию, решил, что лучше топить чужих, чем себя любимого, и потому принялся охотно делиться информацией:
— Ключ есть у мужа Елены Анатольевны, только он тут давно не появлялся. И еще у Елизаветы Андреевны.
— Лиза часто навещает Елену Анатольевну?
— Елизавета Андреевна? Нет. Раньше иногда забегала, теперь нет. В тот день она тоже не приходила, — с явным сожалением заметил он.
Да уж, загляни в тот день Лиза на квартиру отца, и у парня не было бы проблем. Дочь хозяина имеет право приходить, а остальное его не касается!
— Какой у вас график работы?
— Мы с дневным охранником каждый день заступаем в десять утра и работаем до двадцати одного часа. Потом на всю ночь выходят ночные дежурные.
— В тот день, когда мы с вами встретились, все было как обычно?
— Конечно.
— Скажите, во сколько Елена Анатольевна ушла в то утро из дома? Только точно.
— Не знаю.
— Вас не было на месте?
— Я заступаю в десять утра, а она обычно уходит раньше. По утрам я ее никогда не вижу. Так было и в тот день.
Похоже, она ему очень нравилась, потому что в голосе чувствовалось явное сожаление.
— Вернулась она вместе со мной. Правильно?
— Да.
