Геннадий Астапов - Идет охота на "волков"
Булат-Сифон, в плавках, в майке, со стаканом молока стоял у окна и смотрел в даль. Десятки автобусов междугородных и международных маршрутов скопились на площади у здания вокзала, вокруг кишело безграничное племя пассажиров, сновали частные такси, троллейбусы и трамваи подваливали новых и новых людей с поклажами. «Саяхат» сделался перевалочной базой между оптовыми рынками Алма-Аты и торговыми точками южного, восточного и центрального Казахстана. Торговля бурно развивалась в основном за счет соседнего Китая, но прибывали товары и из Турции, Ирана, Арабских Эмиратов, Тайваня, Японии, России, дорогая и качественная группа шла из Западной Европы и США.
Булат-Сифон отхлебнул теплого молока — старая язва желудка время от времени давала о себе знать, и тогда он неделю жил на молоке — и нахмурился. Трудно ладить с беспределом, невозможно понять авторитетов, которые кровь льют реками. Воровской бизнес прежде считался чистым, мокруха — дело редкое, исключительное и требующее особого решения сходняка. Запачканные кровью особым уважением не пользовались, а теперь? Вооруженный грабеж с убийством, откровенный бандитизм, расчлененка превозносятся ими как удаль. На горных дорогах ограблен автобус с китайскими предпринимателями, затем людей убили, а автобус пустили с обрыва. Не брезгают кровью старух за десять-пять тысяч тенге. Беспредел, беспредел… Чимкентские совсем оборзели, ничего не боятся. Тамошние воры потеснены бандой ментов, бандой Нишана и особенно «Серыми волками». Четырнадцать человек Ивана Ивановича положили в степи — ни за что! Без объявления войны, без предупреждений, просто кинули на бабки, а затем — мочилово. В Волгограде Седого заделали, а он — первый, кто рекомендовал Булата-Сифона в законные. Было дело, вместе зону в Приморье топтали, и султыгу с черным хлебом делили. Теперь всплыла новая информация об убийстве Нурлыбаева. Опять «Серые волки»! Когда они там, у себя в Чимкенте, с местными разбирались — реки, буквально реки кровушки текло, или возили приговоренных на Бугунское водохранилище, камень на шею — привет! Сколько человек рыбам скормлено! Но за Нурлыбаева придется отвечать. Пятнадцать процентов от всех его сделок шли в дело Булата-Сифона, и это была не дань, а деловое сотрудничество. Деньги немалые. До сих пор пути с «Серыми волками» действительно не пересекались, но беспокойство, правда, они доставляли. Теперь пересеклись. Киллера, падлу, с трудом отыскали аж Бельгии, но раскололся, ссыкун, моментально. Удивительное дело! Человек, за деньги замочивший дюжину людей, востребованный профессионал, специалист высшего класса, снайпер, серийный убийца — до смешного боялся собственной крови! Да какая там кровь! От вида электрошокера у гондона губы дрожали, как у последнего пидора! Зато про заказчиков рассказал в подробностях, и про Грека, и про Мурку, и сколько бабок отстегнули за услугу, все выложил! Разведка и контрразведка у воров работала исправно, карательная машина тоже не буксовала. Теперь что сходняк решит. Нужны санкции на привлечение к ответственности «Серых волков». Предварительный разговор состоялся давно, теперь пора ставить точку, окончательно решить судьбу беспредельщиков. Да и честным, не ссученным ворам в Чимкенте пора помочь, не дело, когда ментура с бандитами крышует весь город. Что же, сами на рога просились, сами! Мирным путем урегулировать не получилось, да оно, наверное, и к лучшему. На тот день, когда проводилась стрелка с Муркой, еще не все ясно было с Нурлыбаевым. Ну, пусть бы, скрипя сердцем, несмотря на просьбы питерских воров, несмотря на то, что завалили дружбана Седого, и даже несмотря на неслыханную дерзость Мурки на стрелке, хотя Булат-Сифон никому этого не прощал — можно было бы пока потянуть резину. Не ко времени весь этот запекающийся пирог. Со своими надо, срочными делами решить. По тюрьмам вон свару затеяли, в Караганде, в Таразе, в Чимкенте том же. Разобраться надо кое в чем, кое-кого на светлую воду вывести. Да и ссученных воров развелось, с ними вопросы горячие. Но когда с Нурлыбаевым прояснилось — все! Дальше резинить нельзя! Разрубить одним махом, и — конец!
Он прислушался, повернулся к телевизору, по КТК передавали новости. В Южно-Казахстанский области жестоко избит редактор оппозиционной газеты Курашов.
— Ну и рожа! — протянул Булат-Сифон, рассматривая в кадре вспухшее лицо журналиста. — Здорово отмолотили!
Диктор излагал две версии случившегося. По первой выходило, что избили редактора за материалы о приватизации крупных промышленных объектов. По второй — за критику местных властей. Но вторая версия преподнесена таким образом, что телезритель не сомневался в её главенстве.
— Придурки! — неизвестно в чей адрес выругался Булат-Сифон себе под нос, отключая телевизор. — Из обычных писак вылепливают героев! Один побитый газетчик своей славой приносит больше вреда, чем десяток небитых оппозиционеров! Дебилы!
Булат-Сифон заглянул в стакан, поболтал остывшее молоко и поставил на подоконник. Пора собираться. Достал из шифоньера белую сорочку, галстук, идеально проглаженный костюм, оделся перед зеркалом, надувая щеки, затянул ремень, и, приладив на голову широкополую шляпу — вышел из квартиры.
Соседка на лестничной площадке подметала бетонный пол, рядом трещала живая ребятня.
— Здравствуйте! — шумно поздоровались они.
— Здрасьте. — сухо ответил Булат-Сифон, раздвигая детей и торопливо спускаясь. Он не хотел, чтобы соседи его видели и знали, а потому появлялся здесь обычно поздно вечером или ночью.
Выйдя из подъезда, огляделся, обогнул по дорожке дом, посматривая на свои окна, и вышел на людный тротуар, спустился к линии трамвая, проехал одну остановку в сторону центра и вылез. Черная волга ждала возле магазинчика, торгующего компьютерами и прочей электронной техникой, стояла на бордюре, мешая движению пешеходов. Булат-Сифон открыл машину и, снимая шляпу, влез в заднюю дверь, там находились Ланцет и шофер.
— Привет братва. — сказал он, пожимая им руки. — Чего хмурые?
— Да как оставили тебя вечером, поехали на Сейфулина, оторвались с телками в сауне. Ну и перебрали. Пивка бы, а, Булат? — попросил шофер.
— Ну-ну! — цыкнул на него тот, кашлянув в кулак. — А за рулем?
— Знаю. — уныло согласился шофер, заводя двигатель. — Сушняк, зараза, прикопался.
Ланцет помалкивал, хотя видно было, что и ему не легче. Искоса поглядывал на Булата-Сифона. Ему хорошо, вторую неделю на молоке сидит. Где-то в этом районе у него жучка завелась, иначе с чего бы спроваживал охрану по вечерам? Ланцет, прищуриваясь от головной боли, спросил:
— Все нормально, Булат?
— Я смотрю у тебя проблемы. За пьянство на рабочем месте уволю без пенсиона! — пошутил Булат-Сифон. — Ну что стоим? Ехали!
Толковище начиналось в десять, в кафешантане «Ля-ля-фа» собрались казахстанские воры обсудить заморочки текущего момента. Все проходило чинно и благородно, просто несколько милых интеллигентных людей решили вместе позавтракать. На столе стояли чашечки с кофе, бутерброды, минеральная вода и пепельницы. Булат-Сифон обрисовал ситуацию, ещё раз сообщил о просьбе питерских воров, сделал упор на убийстве Нурлыбаева, Седого из Волгограда, на убийстве четырнадцати человек Ивана Ивановича.
Против «Серых волков» крутилась машина по сбору информации, а воры информацию собирать умели. Надежные источники сообщали о связях «волков» с афганскими поставщиками героина, об убийстве в тюрьме их собственного курьера, о поездке Мурки в Кабул, о самоубийстве полковника Турбая, о весьма странной тройственной встрече в гостинице Усть-Каменогорска: афганцев и «волков» с людьми пока не установленными. Был базар, что это люди из правительства, курирующие атомные дела. Информация требует проверки, пользоваться ею нельзя, но предположить такую связь вполне можно, особенно учитывая стоимость товара и жгучий интерес к нему мусульманских экстремистских партий. Афганские курьеры шныряли по всему Казахстану в поисках посредников, дело доходило до того, что даже в мелких городах и чуть ли не в аулах лжепосредники клятвенно предлагали красную ртуть, рений, отработанный уран и урановые таблетки. В какой-нибудь пыльной придорожной чайхане два дехканина в тапочках на босу ногу всерьез обсуждали цену красной ртути, якобы лежащую дома в упаковке у одного из них. Но, зная связи «волков» с высшими чиновниками из Астаны, допустить возможность продажи урана — можно. Воров интересовал этот вопрос вовсе не из соображений патриотизма, человеколюбия и прочей подобной чепухи — ах, как нехорошо торговать стратегическим запасом родины — а потому лишь, что требовалось выяснить степень платежеспособности «Серых волков». Когда Иван Иванович предложил Булату-Сифону пятьдесят процентов от потерянных денег, необходимо было разобраться, а смогут ли «волки» осилить такую сумму? Однако вопрос потерял актуальность, когда Мурка отказалась даже обсуждать тему. Ну, что же, её проблемы. Требовалось время для подготовки совместного, с питерскими авторитетами, решения. Кажется, время наступило.
