Карин Эдстрём - Фуриозо
— А ты хочешь на мне жениться?
— Да. Хочу провести с тобой всю жизнь.
— Тогда поженимся.
Над ними простиралось голубое небо без единого облачка.
* * *Хелене хотелось побыть наедине со своими мыслями, и она отправилась к причалу. Сияло солнце, согревая землю и заставляя распускаться последние цветочные бутоны; на воде, отражающей голубое небо и солнечный свет, мерно покачивались суда. Казалось, на Свальшер вернулось лето.
Но Хелена ничего не замечала и ничего не чувствовала: ее словно парализовало. Она не могла забыть постыдную сцену в кухне с кружкой кофе. Как она опустилась! Хелену пугало, что в ней таятся такие сильные и не подвластные контролю эмоции. Если бы ей стали предрекать такое хотя бы пару недель назад, то рассмеялась бы с презрением. Но теперь… Казалось, кто-то управлял ею в кухне, как марионеткой.
Садясь на теплые доски причала, Хелена почувствовала, что ее качнуло: бессонные ночи и алкоголь. Глядя на сильное течение под мостками, Хелена думала, как было бы хорошо броситься в воду, опуститься на дно и забыть о боли и жизни. Погруженная в размышления, она не заметила Педера в паре метров от нее. Он сидел на скамье.
— Вы закончили запись?
— Да, закончили. Скоро поедем домой.
— Что ж, пора поговорить с Каролиной, — сказал, поднимаясь, Педер.
— А я не советовала бы этого делать. И ты знаешь, почему я это говорю.
— Как бы мне хотелось дать по морде этой мерзкой свинье, — процедил сквозь зубы Педер.
— Так дай! Это решит все наши проблемы.
— Я его не выношу, Хелена!
— Педер, зачем ты приехал? Ради Луизы тебе следовало быть осторожнее.
— Кто-то должен поставить этого чертового донжуана на место, — вздернул подбородок Педер. — Ты согласна?
— Ты говоришь ерунду.
— А ты у нас святая.
— Не тебе меня судить, — усмехнулась Хелена. — Ты-то, надеюсь, не втюрился в Каролину?
— Не мели чушь, — отрезал Педер.
— Признайся, что влюбился. Но ей ты не нужен. Наша красавица без ума от Рауля.
Педер сжал губы, сдерживая злость.
— Каролина меня не интересует. Верь или нет, но такие женщины, как ты и твоя сестра, меня не возбуждают. Мне только жаль Луизу, доверие которой вы обманули.
— На твоем месте я бы осторожнее подбирала выражения.
— Не знаю, что тебе нужно, Хелена, но не вмешивайся в наши дела. Заливай свое горе спиртным в другом месте.
Хелена разглядывала кузена Луизы с нескрываемым чувством отвращения, зная, что это человек настроения, не способный контролировать свои эмоции. Но сейчас, как она заметила, Педер был просто в бешенстве. Она догадывалась, что в таком состоянии этот человек способен на все.
Хелене вдруг показалось, что Педеру хочется поговорить с ней. И хотя он успел наговорить оскорбительных слов, она дала понять, что вся внимание: иметь Педера в числе врагов опасно.
— Я знаю, зачем ты здесь, Педер. Луиза мне все рассказала.
Сделала паузу, давая ему время осознать смысл сказанного, и добавила:
— Я дала слово, что никому не скажу. И сдержу его, конечно.
Педер с обидой в голосе, не глядя на Хелену, отозвался:
— Тогда ты понимаешь, что я чувствую. — Потом посмотрел на нее подозрительно: — А что именно рассказала Лусс?
— Что ребенок у Карро от тебя.
Педер резко выпрямился:
— Да, она ждет ребенка от меня.
— В биологическом смысле отцом являешься ты, но Луиза и Каролина собираются заявить себя родителями.
Педер помимо воли скривился и ухмыльнулся. От Хелены это не укрылось.
— Я вчера разговаривал с Луизой по телефону: она шокирована поведением Каролины и чувствует себя преданной лучшим другом Раулем. Можно представить, каково ей сейчас.
— В этой истории много предательств, Педер, — сухо ответила Хелена. — Взять тебя, например: вряд ли Эмили обрадуется, узнав, что ты одарил беременностью подружку Луизы.
— Не вмешивай в это Эмили! — взорвался Педер.
— Луиза просила тебя вчера приехать? — опять повторила вопрос Хелена.
— Она мне как сестра, и я готов поддержать Лусс во всем. Тем более сейчас, когда она растеряна и расстроена. Луиза пока не в состоянии понять, что ей нужно.
— А ты в состоянии?
Педер пнул ногой старый ящик у скамьи:
— Повторяю, не суй нос в наши дела!
Он вскочил и почти побежал по тропинке к дому.
Когда Хелена вошла в дом, то увидела: двери в гостиную закрыты. Впрочем, кое-что можно разглядеть через небольшую щель. Она приникла к двери, чтобы понять, кто и о чем там разговаривает.
* * *Педер сидел в кресле, закинув ногу на ногу. Было сразу видно, насколько он породист, этот аристократ, чья кровь в течение столетий не смешивалась с плебейской. Хотя Педер был намного выше кузины, их близкое родство подчеркивали орлиный нос, тонкая кость, изящное сложение. Длинная челка, выстриженная по-модному, падала Педеру на лоб, почти закрывая глаза; тонкие красные губы контрастировали с белой кожей, не тронутой загаром. Когда он улыбался, становились видны кривые резцы, превращавшие улыбку в подобие звериного оскала.
У окна, скрестив руки на груди, словно защищаясь от докучливых собеседников, стояла Каролина. На Педера она старалась не смотреть.
— Не понимаю, что тебе надо, — послышался голос Каролины.
Педер хлопнул себя по коленям и поднялся с кресла. Медленно подошел к ней. Близко до неприличия. Они посмотрели друг другу в глаза.
— Я хочу поговорить с тобой, Карро.
— Нам не о чем разговаривать.
На лице Педера промелькнула недобрая ухмылка, но в следующую секунду он заботливо спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
Каролина подозрительно посмотрела на него:
— С какой стати тебя это интересует?
— Ты знаешь, о чем я.
— Не твое дело! — отрезала Каролина.
Этот грубый ответ только рассмешил его. Педер, не скрывая усмешки, рассматривал девушку.
— Я вообще не понимаю, что ты забыл на острове, — злилась Каролина.
Педер еще минуту рассматривал девушку, а потом произнес:
— Ты поразительно красива, Каролина. Я никогда тебе этого не говорил, но когда злишься, то становишься еще красивее.
Каролина покраснела и отвела взгляд. Несмотря на мягкие интонации в голосе, она чувствовала исходящую от него опасность. Каролине хотелось уйти, но Педер встал так, чтобы она не смогла убежать.
— Я постоянно думаю о тебе с тех пор, как ты и Луиза… с тех пор, как вы предложили участвовать в вашем маленьком проекте…
Ответить Каролине помешал комок в горле.
— Ты и не представляешь, девочка, как много значит то, что ты ждешь нашего ребенка. Это я и ты зачали новую жизнь.
— Педер… — глядя в пол, начала было Каролина, но он не дал себя прервать:
— Луиза так давно мечтала о ребенке! Встретив тебя, она сразу поняла: ты можешь стать лучшей мамой на свете. Надеюсь, Карро, и ты чувствуешь то же самое. Более того, надеюсь, что ты осмысленно решилась родить ребенка. Дети — большая ответственность. К этому нельзя относиться легкомысленно. — Каролина опять хотела что-то сказать, но Педер не дал ей высказаться. — Мне известно, что твои отношения с Луизой трещат по швам. Лусс мне все рассказала.
Педер умолк наконец, и Каролина спросила:
— Так что же тебе рассказала Луиза?
— Вы расстаетесь. И мы знаем, кто стал причиной.
Напоминание о Рауле придало Каролине сил. Она вспомнила, что час назад получила предложение руки и сердца. В глазах вспыхнула радость. Педер заметил оживление на лице девушки, но истолковал это по-своему:
— Не переживай, все совершают ошибки. Рауль сбил тебя с пути истинного, воспользовавшись наивностью и молодостью. Соблазнил, старый ловелас, чтобы доказать себе, что он еще мужчина. Но с ним, Карро, никакого будущего у тебя не получится.
Педер, как и Каролина, скрестил руки на груди. Так они и стояли друг против друга со скрещенными на груди руками.
— Педер, да ты и понятия не имеешь о том, что происходит между мной и Раулем. И все слова твои бессмысленные. И потом, кто дал тебе право вмешиваться в мою жизнь?
— Это касается и меня тоже. Не забыла? — Педер хотел взять Каролину за руку, но та не позволила. — Ему просто хотелось с тобой переспать. Рауль — известный бабник. Он меняет любовниц и жен, не стыдится даже совращать беременных. Это так низко… грязно…
— Это относится и к тебе! — гневно ответила Каролина. — Я люблю Рауля, а он любит меня.
— Конечно, конечно! Классический прием бабника: пообещать все, чтобы только соблазнить.
— Педер, ты не в себе.
— А ты слепа и глупа.
Каролина выставила вперед ладонь:
— Знаешь, что Рауль мне предложил? Не знаешь. Потому что ты и Луиза все себе придумали.
— Так что же он мог предложить нашей девочке?
