Михаил Гребенюк - Машина путает след. Дневник следователя. Последняя встреча. Повести
Все же мне удалось рассмотреть картину. Это была копия Репинских «Бурлаков». Откровенно говоря, мне было известно, это и раньше, и хорошо известно, но я по-прежнему настойчиво разглядывала стертое темнотой полотно.
…Вдруг я соскочила с кровати и подбежала к двери. Какая беспечность: ключ в замке! Ну, долго ли захватить его отмычкой и отпереть дверь. Уж кто-кто, а Скорпион сумеет проникнуть всюду.
Нет, это черт знает что? Ну, почему опять Скорпион? Он расстрелян. Об этом говорили мне Воронов и Розыков.
Или я серьезно думаю, что Борис и тот, кого назвали Скорпионом, одно и то же лицо? С Борисом были еще люди. Кто это здоровяк, крикнувший парням: «Стойте!»? Что это за человек в черных очках?.. Неужели?!
Боже мой, Скорпион!! Это он несколько лет назад приказал мне сделать вечеринку. Тогда он тоже был в черных очках.
Вынув ключ, я снова забралась на кровать, но не успела лечь — тут же вернулась к двери. В коридоре кто-то находился.
Я слышала шаги. Они приближались сверху, с чердака.
«Неужели он? — замирая от страха, подумала я. — Что ему здесь нужно?.. Пришел, чтобы… Может быть, это Борис?..»
Бывают минуты, когда человек теряет власть над собой, Его действиями руководит инстинкт. Именно так получилось со мной.
Прислушиваясь к шагам, которые уже раздавались более отчетливо, я быстро накинула на себя халат, открыла замок и с грохотом распахнула двери — передо мною в старой мужской телогрейке стояла… Лукерья Степановна.
— Вы мне мешаете спать, — желая как-то объяснить свой поступок, сказала я.
Она по-видимому меня не поняла. Достав из кармана телогрейки носовой платок и громко высморкавшись, удивленно растянула:
— По-оче-ему?
Я не сочла нужным объяснять ей. Вернулась в комнату и закрыла за собой дверь.
Я проснулась в восемь часов. У меня страшно болела голова — до дурноты!.. Но мне надо было идти на работу. Сегодня предстояло закончить «Дело Иркутовой». Появились новые улики и сведения. Капитан Зафар и старший лейтенант Зайко сделали все, чтобы я «выиграла бой».
До отдела милиции трамвай идет минут тридцать. Проехав несколько остановок, я, еще не отдавая себе отчета в том, что делаю, пересела в троллейбус, идущий в противоположную сторону.
Вчерашний случай не давал мне покоя.
Я приехала к Розыкову.
Секретарь, маленькая пожилая женщина в очках, доложила обо мне подполковнику и попросила подождать.
Розыкова я знала давно и знала хорошо. Во всяком случае у меня сложились определенные представления об этом человеке. Теперь же, глядя на гордую осанку секретаря, мне почему-то представился за стенами кабинета сухой педант, потерявший интерес не только к тем, кто окружал его, но и к самому себе…
— Пожалуйста, подполковник вас ждет!..
Розыков оказался таким же, как прежде. Почти таким же.
О чем мы говорили? Смотрели друг другу в глаза и упражнялись в комплиментах. «Вы пополнели, Якуб Розыкович», — сказала я. «Старею, — ответил он. — Ты похорошела, Наташа». «Я такая была и раньше». «Разве? Не замечал».
Потом мы молчали. Подполковник, задумавшись, перебирал разноцветные карандаши, которые веером торчали из металлического стакана. Я глядела на стол, заваленный бумагами и папками, вспоминала о прошлом. Мне пришли на ум слова, сказанные Алексеем: «Такие, как майор, строят коммунизм!»
Разговор о Борисе возник неожиданно.
В кабинет вошел мужчина в защитном полувоенном костюме.
— Что-нибудь случилось, Теша Якубович? — взглянул на него подполковник.
Вошедший одернул китель, бросил на меня недоверчивый взгляд: у него были раскосые глаза и широкие взъерошенные брови.
— Вы не знакомы? Простите, — сказал Розыков. Назвав мою фамилию, он указал на мужчину: — Оперуполномоченный Курбанов… Ты еще встретишься с ним… Итак, товарищ лейтенант?
Курбанов доложил:
— Преступление совершено одними и теми же людьми!
— Это мне известно, — вспылил Розыков. — Вы обязаны установить, кто совершает эти преступления! У вас имеются все возможности, чтобы выполнить это.
— Мы сделали все, что от нас зависело.
— Сделали, — передразнил Розыков. — Эти бандиты ограбили несколько человек. Вы знаете, где и в какое время они действуют, и хлопаете ушами. Мне, кажется, что женщина, предотвратившая вчера грабеж, энергичнее вас! Она не побоялась преступников. — Подполковник сдвинул брови. — Если нужно, возьмите еще оперативников и усильте наблюдение за всеми трамваями города. Я не хочу, чтобы комиссар вторично говорил мне о грабителях. Вы должны сегодня же знать о них все!.. Ясно?
— Ясно, товарищ подполковник!
— Идите!
Оперуполномоченный вышел, выдохнув на ходу: «Слушаюсь!».
— Якуб Розыкович, — видя, что подполковник задумался, несмело спросила я, — скажите, где находятся Бахтияр и Абдулла Шариповы?
— Абдулла демобилизовался из армии и живет где-то в Казахстане, а Бахтияр — расстрелян!
— Не может ли во главе грабителей, о которых вы только что говорили, стоять кто-нибудь из группы Скорпиона? Алехин или Лещинский?
— Ты думаешь, они способны возглавить группы грабителей? — Розыков подошел ко мне. — Постой, постой, ты что-то скрываешь! Кто тебе сказал, что Алехин и Лещинский в Ташкенте?
— Никто… Я вчера видела… Бориса.
— Вострикова?
— Да.
— Где?
— В трамвае.
— Одного?
— С грабителями.
— Рассказывай.
Я рассказала о встрече в трамвае.
— Значит, та женщина… — Розыков рванулся к столику, на котором стояли телефоны, видимо собираясь позвонить, но на ходу передумал и снова возвратился ко мне, сел напротив, заговорил громко: — Кто вы такая, я вас спрашиваю? Какого дьявола вы молчали до сих пор? Почему не сообщили обо всем ночью? Вы — работник милиции, ваш долг — вы слышите? — ваш до-олг бороться… — Он выпрямился. — Девчонка!..
— Якуб Розыкович!..
— Что — Якуб Розыкович?!. Эх, вы!..
— Товарищ подполковник…
— Наташа… — Розыков взял меня за плечи и повернул к себе. В его глазах светились ласковые огоньки. Он улыбался. — Ты не поняла меня, Наташа…
У меня дрогнули губы:
— Простите, Якуб Розыкович…
Через час машина Розыкова доставила меня в отдел милиции.
Капитан Зафар, который стоял в это время у подъезда, заметил, что я «иду в гору».
— Приехать на машине начальника уголовного розыска, — сказал он, — все равно, что видеть себя на его месте.
Я боялась, как бы капитан не поинтересовался, каким образом его вчерашняя спутница очутилась в розыковской машине. Ведь пришлось бы рассказать о том, что произошло в трамвае, а это могло вызвать у работников отдела ненужный интерес к новому следователю. Поэтому я ответила шуткой и торопливо вышла в коридор.
Здесь меня ожидал не очень-то приятный сюрприз. Я встретила мужчину, который вчера в трамвае посоветовал мне молчать.
— Здравствуйте, — поняв, что не смогу удержаться, чтобы не нагрубить, жестко произнесла я.
— Здравствуйте… Это вы, — пряча глаза, шепотом проговорил он. — Вот не думал…
— Это все, что вы хотели мне сказать?
— Нет… Я пришел… Я должен… — Ему трудно было говорить. Может быть, он понял, что поступил скверно, не по совести, что те, кто был в трамвае, не забудут его «бабьей» трусости. — Извините, пожалуйста… Вы совершили подвиг… Хорошо, что судьба снова свела нас…
Я все еще не могла успокоиться:
— Больше вы ничего не добавите?
— У вас каменное сердце, ей-богу, — мужчина отыскал глазами урну и бросил в нее смятую папиросу. — Я знаю одного из бандитов… Дежурный сказал, что доложит о моем показании начальнику отдела…
— Ой, так вы серьезно решили помочь! — обрадовалась я.
В конце коридора показался старший лейтенант Зайко. Мужчина, увидев его, схватил меня за руку и потащил в боковую дверь.
— Пойдемте на улицу. — На улице, запинаясь, продолжал объяснять: — Так, вы тоже решили помочь… Хорошо!.. Я рад за вас… Поймите меня правильно — это не простые слова…
— Я тоже рада, — улыбнулась я. Мне захотелось пооткровенничать. — Думаете, я сразу решилась помочь девушке?.. Господи, у меня даже сейчас от страха дрожат руки… Вот, глядите… Я думала, что ночью… кто-нибудь из них… Глупо, правда?
— Ну, сейчас вам нечего бояться, — улыбнулся мужчина. — Здесь друзья. — Он подал мне руку. — До свидания. Кстати, мы так и не познакомились.
— До свидания. — Я пожала его руку. — Наташа Бельская.
— Что?!. Какая Бельская?!
Я не успела ответить. Мужчина вдруг втянул в себя плечи, испуганно закрутил головой. Он увидел направлявшегося к нам старшего лейтенанта Зайко.
— Так вот вы куда скрылись! — воскликнул старший следователь.
— Ну, что вы, Иван Федорович, — смутилась я.
