Михаил Гребенюк - Машина путает след. Дневник следователя. Последняя встреча. Повести
К р а с н и к о в а. Вы правы, родная… (Она закинула ногу на ногу). Однако не следует в этом кого-нибудь обвинять. Побеждает тот, кто сильнее. Такова жизнь!
Я. Вот как!.. Значит, если человек слаб, то он заранее обречен на гибель?
К р а с н и к о в а. Стоит ли задавать подобные вопросы?
Я. Вы все-таки не доверяете мне? (Я перелистала старое дело). Скажите, что заставило вас пойти на преступление?
К р а с н и к о в а (усмехнувшись). Думала, так легче побеждать слабых.
Я. Конечно, позже вы поняли, что совершили ошибку?
К р а с н и к о в а. Я каюсь до сих пор.
Некоторое время еще мы болтали о разных пустяках. Я с неослабным вниманием следила за Красниковой, ни на минуту не забывая о своей главной задаче — заставить мошенницу сказать правду. У меня под руками были веские улики, о которых я заговорила только после того, как убедилась, что Красникова ничего не подозревает.
………….
Я. Значит, вы утверждаете, что искренне хотели помочь Рыжовой?
К р а с н и к о в а. Да.
Я. Сколько времени вы пробыли у своей знакомой в универмаге?
К р а с н и к о в а. Минут десять — не больше.
Я. Рыжова ушла с вашей кошелкой?
К р а с н и к о в а. Да.
Я. Когда вы приехали в Ташкент?
К р а с н и к о в а. В тот день. Утром.
Я. На чем?
К р а с н и к о в а. Право… Это было давно… Ах, да!.. На такси.
Я. Шофера можете узнать?
К р а с н и к о в а. Не знаю.
Я. Что вы о нем скажете?
К р а с н и к о в а. Ну вот, хоть убейте — ничего. Я не думала, что он понадобится мне.
Я. Присутствуя на допросе, который снимал капитан Зафар, я узнала, что вы, придя с Рыжовой в универмаг, хотели купить себе туфли. Это правда?
К р а с н и к о в а. Нет, не правда.
Я. Ваши показания записаны в протоколе.
К р а с н и к о в а. Я купила туфли. Вы не верно задали вопрос.
Я. Простите… В универмаге?
К р а с н и к о в а. Конечно!
Я. У меня больше нет вопросов. Может быть, вас что-нибудь интересует?
Красникова (помолчав). Я слышала, что Рыжова уехала в Новосибирск. Если можете, дайте ее адрес. Я так много причинила ей хлопот…
Я. Хорошо… Ну, вы — свободны!.. Подпишите протокол и — идите… Нет, нет, вот здесь!..
………….
Клянусь, более мерзкой женщины я еще не встречала.
Красникова переменила свое отношение ко мне, как только узнала, что попала впросак. Ее глаза налились кровью — она смотрела на меня с такой ненавистью, словно я была виновна во всем, что произошло.
— Теперь давайте поговорим откровенно, — сказала я, когда Красникова подписала протокол допроса.
— Что вы этим хотите сказать? — закурила она.
— Во-первых, — строго продолжила я, — вы приехали в Ташкент не на такси, а на пригородном поезде — в кошелке, которую вы оставили Рыжовой, сохранился железнодорожный билет. Научно-технический эксперт установил, что он принадлежал вам.
— Это еще ничего не значит, — небрежно. бросила Красникова.
— Во-вторых, — наступала я, — туфли, которые вы любезно предложили капитану Зафару, куплены не в универмаге, а в магазине, находящемся на улице Шота Руставели.
— Я не знаю такого магазина…
— В-третьих, вы не возвратились к Рыжовой ни через десять минут, ни через два часа. Взяв у нее деньги, вы поднялись на второй этаж, затем, когда она отвлеклась, смешавшись с покупателями, вышли из универмага и уехали домой.
В это время я и увидела другую Красникову, ту, что вызвала во мне отвращение. Бросив потухшую папиросу на пол, мошенница соскочила со стула:
— Проследила?!.
— Садитесь!
— Не кричи! Не на пугливую напала. Это твое дело?
— Садитесь!!
Я повысила голос. Притворяться дальше у меня не было сил. Ответить на ее вопрос я также не могла. Зачем ей знать, что капитан Зафар провел не одну беспокойную ночь прежде чем установил, что в универмаге не было таких туфель, какие показала Красникова, что за ней и Рыжовой никто не следил, да и не мог следить, я просто повторила уже известные мне по другим делам рассказы мошенников, действовавших таким же методом…
— Не надо… — Красникова заплакала. — Молчите… Я расскажу все… Записывайте… Ах, господи, ну какая же я дура! — Она вытерла слезы ладонью. — Простите меня, я обманывала вас…
— Я слушаю.
— Все произошло помимо моей воли. Я никогда не прощу себе этого. Лариса Рыжова такая простая женщина. Что я скажу ей, если когда-нибудь увижу!.. Нет. — Она порывисто откинула назад голову. — Нет!.. Я — гадкая тварь!.. Ну, зачем я взялась за старое дело? Ведь знала, что попадусь! Может быть, судьба?.. Наташа, родная, скажи, что это? Меня, конечно, не простят. — Она вытерла платочком глаза. — Дай мне адрес Рыжовой. Я сегодня же напишу ей и попрошу прощения!.. Ах, если б она забрала обратно свое заявление!.. Ты знаешь законы, помоги мне сделать это.
— У вас все?
— Нет, вы не обижайтесь. Я сумею вас отблагодарить. У меня есть несколько тысяч… Нет, нет, — метнулась Красникова ко мне. — Вы не думайте, что я предлагаю взятку! За это меня мало ненавидеть! Я люблю вас.
— Сколько же вы мне дадите?
— Боже мой, сколько угодно!
— Сто тысяч! — снова начала играть я.
— Это много. — Красникова стала торговаться, — Могу дать — двадцать пять,
— Пятьдесят!
— Сорок!
Я не выдержала:
— Вы мерзкая женщина, Красникова! Мошенница снова встала:
— Хорошо, ты получишь пятьдесят.
Она сказала это, презрительно скривив губы и сплюнув на пол.
Я, словно сумасшедшая, выскочила из-за стола, схватила ее за руку, потащила к двери:
— Уходите!!.
Конечно, я не прогнала ее. Она снова сидела передо мной, Но это была уже другая женщина, Она ощетинилась и отвечала так, будто вбивала гвозди.
— Итак, вы признаете себя виновной?
— Да.
— Вы совершили одно преступление?
— Да.
— Скрываете!
— Нет.
— У нас есть данные…
— Ну и черт с ними!
— Вы знакомы с Зульфией Турсуновой?
— Познакомьте — буду знакома.
Я позвонила. В кабинет вошла молодая женщина. Увидев Красникову, она остановилась у двери, Мошенница взяла папиросу.
— Каким ветром тебя занесло сюда?
Женщина схватилась за грудь:
— Она!.. Роза Павловна. — Красникова отвернулась. — Вы обещали мне купить рояль!.. Товарищ следователь, что же это такое? Я отдала ей восемь тысяч!..
— Тряпка! — усмехнулась Красникова. — Я такая же Роза Павловна, как ты Сара Шульмовна!
— Товарищ следователь, оградите меня от оскорблений! — возмутилась женщина. — Я — жена профессора…
— Гмм, — перебила мошенница. — Жена профессора… Крыса!.. Поняла? — Она посмотрела на меня. — У вас еще есть такие?
— Есть, — машинально ответила я.
— Я ничего не скрою, если вы выполните одну мою просьбу!
— Говорите.
— Вышвырните эту… Я не могу видеть глупых рож!
— Гражданка Красникова! — попросила я.
— Что — гражданка Красникова, — скривилась мошенница. — Вы думаете, что они умеют возмущаться, или любить? У них все — фальшивое! И наряды, и деньги, и мужья! Они умерли бы со скуки, если бы я не пощекотала их… Ах, да что говорить! — Она взяла спички и зажгла потухшую папиросу. — Спутники, даже не искусственные, а черт знает какие!.. Они не знают забот — обзавелись мужьями-зарплатоносителями и транжирят деньги…
Подполковник Корнилов остался доволен моим докладом.
— В этом месяце, — сказал он, — было совершено десять преступлений, мы ни одно не оставили нераскрытым. В этом большая заслуга всего коллектива, в том числе и твоя, Наташа.
Я ответила, что ни в чем не вижу своей заслуги, что благополучное окончание «Дела Иркутовой» — результат усилий старшего лейтенанта Зайко и капитана Зафара.
Подполковник внимательно посмотрел на меня, чему-то улыбнулся, затем стал молча постукивать карандашом по столу.
Был поздний вечер. В углу кабинета стоял старый приемник, из которого лилась тихая мелодичная музыка. Я сидела у пристолика, одновременно слушая музыку и разговор, доносившийся из дежурной комнаты. Сначала мне это удавалось без особого труда, но потом все перепуталось в моей голове и я, так же как и подполковник, задумалась.
Не могу припомнить всего, что тревожило меня в то время. Я чувствовала страшную усталость, и мысли, едва родившись, разбивались, как волны, натолкнувшиеся на камни. Прошлое переставало волновать меня. Я даже не упрекнула себя за бестактность, проявленную при допросе Красниковой. Что-то властное и новое родилось во мне…
Мы разговорились с подполковником так же неожиданно, как и умолкли.
— Сегодня, — сказал Игорь Владимирович, кладя карандаш в подстаканник, — я беседовал с Зайко и Зафаром. Они посоветовали мне назначить тебя старшим следователем. Что ты на это скажешь?
