Ольга Тарасевич - Тайна «Красной Москвы»
— Простите, в доме неубрано. — Ирина виновато улыбнулась. — Три дня назад я шла в магазин, а на меня налетел парень на скутере. Лед кругом — а он на такой скорости гоняет! Куда только родители его смотрят! В моем возрасте кости хрупкие. Но я все равно рада, что хотя бы ноги целы. Перелом шейки бедра — вот это была бы настоящая катастрофа.
— Ну да, ноги ломать — это еще хуже, чем руки.
— Вы проходите, я очень рада, на самом деле. Я уже и чайник поставила. Только вот банку с заваркой открыть не могу. Поможете?
— Конечно, — вздохнув, я прошла за Ириной на кухню, заварила чай. Потом, выслушивая ее рассказ о духах (надо же было придерживаться ранее озвученной легенды, хотя вопрос с причастностью Ирины для меня был закрыт сразу же, как я увидела гипс), я перемыла гору посуды в раковине.
Я складывала в сушилку тарелки, и мне на секунду стало страшно.
Я смотрела на разговорчивую интеллигентную женщину, такую беспомощную и одинокую — и мне вдруг подумалось, что подобное может произойти и со мной. Вот придется столкнуться с такой бедой — и как ее разруливать?..
Но потом я утешилась мыслью, что к той же Ирине заявилась я, заварила чай и перемыла посуду. Вселенная дружественная. Надо просто верить, что все будет хорошо и в случае необходимости помощь обязательно придет.
Мне пришлось провести в доме одинокой женщины больше двух часов.
Оказалось, у нее тоже обширная парфюмерная коллекция — правда, в маленьких пробирочках-отливантиках.
— Большие флаконы покупать мне ни к чему. Сейчас я почти нигде не бываю, в обществе появляюсь редко. А сколько надо духов наносить? Капельку. Большой шлейф, как сейчас девочки носят, — это, извините меня, вульгарность. Вот я и собираю отливанты. Хоть какое-то занятие, общение, — рассказывала Ирина, щедро нанося на мой руку наиболее интересные, на ее взгляд, ароматы. — К Стансилаву Орехову хожу часто. Но заказываю небольшой объем духов. Он очень талантливый молодой человек…
— В общем, с Ириной Бодягиной случился облом, — пожаловалась я Снапику. — Только вышла от нее — позвонил хакер Пашка. Оказывается, в Москву он сегодня не доберется, потому что у него сломался автомобиль, и сколько времени придется его чинить — непонятно. Но есть и хорошие новости. Сейчас мы с тобой едем к моим родителям. Тебя угостят вкусной человеческой едой, потому что корма у родителей не имеется, а заезжать в магазин у меня уже нет сил. Потом Даринка покатается на тебе верхом…
При упоминании человеческой еды Снапик облизнулся и вильнул хвостом. За куриную отбивную, приготовленную моей мамой, он готов был отдать свою собачью душу без малейших сомнений.
Вечер прошел чудесно.
С Даринкой мы устроились на тахте, включили мультики на ноутбуке, но смотреть их особо не получалось — рот у соскучившейся дочи не закрывался.
— А мы ходили кормить уточек! Уточки ели! Бабушка подарила мне новую книжку, про Карлсона.
— Ты читала?
На личике Дарины появилось хитренькое выражение:
— Сначала читала, а потом устала, и бабушка мне читала.
— Хитруля ты. — Я поцеловала вкусно пахнущую макушку доченьки. — Читать научилась быстро. Но ленишься.
— Я завтра тебе почитаю, — пообещала детка и обеспокоенно на меня посмотрела: — Ты же завтра не пойдешь на работу?
Я вздохнула:
— Завтра, наверное, еще пойду, а потом скоро уже не пойду и буду с тобой, хорошо? Разрешу денек в садик не ходить. Договорились?
— Хорошо!
На погрустневшем личике снова показалась улыбка. Долго обижаться и грустить Даринка уже не умеет. И я этому очень рада.
Помню, годика в два я впервые оставила дочь у бабушки. Дарина вроде бы всегда любила приходить к ней в гости, охотно играла с бабушкой, показывала ей свои игрушки. Но когда я ушла, ребенка как подменили. Она уселась на кресло и повторяла, как робот:
— Титять мамочку. Надо титять мамочку.
При этом из ее огромных голубых глаз безостановочно текли слезы.
Даже ее любимое развлечение — снятие с себя всей одежды с последующим прыганьем нагишом по квартире — было забыто окончательно и бесповоротно.
Ребенок весь ушел в свою беду. Его покинули, и он страдает…
Через три часа нервы моей мамы не выдержали. Она одела Даринку, и они пошли «встречать мамочку», уже летевшую на всех порах домой к брошенной детке…
Теперь, когда Дарина капризничает, мы напоминаем ей, как она собиралась «титять мамочку». Доченька смущается и перестает ныть.
Когда мне позвонил по скайпу Андрей и спросил, как дела, я честно ответила:
— Все в порядке. Для полного счастья только тебя рядом не хватает…
Глава 8
— Здравствуйте. У меня много неотвеченных вызовов с вашего телефона.
Я просыпаюсь мгновенно. Голос Екатерины Савицкой отрезвляет лучше любого будильника.
— Это Екатерина? — подозрительно вопрошаю я и вся обращаюсь в слух.
Хватит с меня уже фокусов прыткой ненормальной массажистки. Я для съемок в программе «Розыгрыш» не нанималась.
— Да, совершенно верно. С кем я беседую?
Ее голос! Зуб даю и голову на отсечение! Это голос именно популярной актрисы Екатерины Савицкой и никого другого. И именно этот голос я слышала во время прошлого разговора.
Я представляюсь, и, к моему большому изумлению, Екатерина заявляет:
— Да-да, я помню, что вы звонили, и мы договаривались встретиться и поговорить. Но мне пришлось срочно уехать, мобильный оставила дома. Извините, не получилось вас предупредить и отменить встречу. Я могу поговорить с вами сегодня, через два часа, если это все еще актуально.
— Очень актуально. — Я вскакиваю с постели, распахиваю шкаф, достаю чистый джемпер. — А где вам удобно встретиться?
— Приезжайте ко мне домой. Антон рассказывал, вы уже заходили. Так что как проехать к нашему домику — не объясняю. Успеете добраться?
— Да! Спасибо! До встречи!
Вылетаю в коридор, встречаю там Снапика, уже сжимающего в пасти поводок, — а верхней одежды родителей и курточки Дарины не вижу. Все понятно: отец с утра пораньше убежал на работу, мама повезла мое чадушко в детский сад. Надо мне до встречи с Екатериной успеть хотя бы Снапика выгулять. А то хороша я, красавица: и ребенка своего на родителей повесила, и собаку, а потом и себя в придачу.
Итак, план простой. Вывести Снапуню, принять душ, выпить кофе с бутербродом — и рвануть в Домодедово.
Екатерина — это, пожалуй, мой последний шанс.
Я не знаю, зачем она устроила кровавую бойню ради дорогой ароматной побрякушки.
Но то, что это она — я почти не сомневаюсь. Мне кажется, я знаю, как развивались события. Она договорилась встретиться со мной, я поехала к ее таунхаусу, — а Екатерина направилась к моему коттеджу и все там перевернула, стараясь отыскать тот самый роковой флакон «Красной Москвы». Не найдя его у меня, она добралась до Орехова, и чуть его не прикончила в попытках выяснить, где находятся духи. Орехов, правда, говорил, что на него напал мужчина. Но Катя же актриса! Короткий мужской парик, свободная одежда, платок на пол-лица — вот и мужчина. И перезвонила она мне сама вовсе не потому, что вся из себя такая вежливая. Ей просто нужна старинная «Красная Москва», любой ценой — вот и все.
К дому Екатерины Савицкой я добралась даже на четверть часа раньше, чем мы договаривались. Но торчать в машине, ожидая, пока пройдет пятнадцать минут, не стала. Да за это время просто свихнуться можно от любопытства и нетерпения!
Катя открыла дверь — и у меня невольно дух заняло от ее красоты.
Конечно, я всегда знала, что она женщина эффектная и что камера ее любит. Но даже удачные роли и правильно выставленный во время телеинтервью свет, как оказалось, не передают в полной мере очень органичного сочетания богемного шика и внутренней теплоты.
На Кате был бежевый спортивный костюм, подчеркивающий стройность фигуры. Светлые волосы падали на плечи мягкими волнами, нюдовый макияж, практически незаметный, очень шел актрисе. Она выглядела как юная девушка, недавно проснувшаяся и полная сил, с предвкушающим интересом ожидающая радости, любви, добра и готовая щедро делиться своим теплом. Не знаю, зачем этой женщине делать пластические операции. Подозреваю, честный хирург просто отказал бы ей — какой смысл терзать скальпелем лицо без малейших признаков возрастных изменений?
— Вы хотите чай или кофе?
— Давайте, я принесу вам плед — у нас на первом этаже прохладно. Поленились полы с подогревом делать — теперь вот мерзнем.
— Подождите минуту, сейчас конфеты достану. Антон их в Москве нашел, ручной работы — невероятно вкусные, мы такими только во Франции объедались.
— Куда же я убрала потрясающее печенье? Нас угостили таким печеньем — пальчики оближете! О, вот оно. Правда, красивая коробочка?
Я не могу заподозрить ее в убийствах.
