Владимир Болучевский - Танцы в лабиринте
- Да. Не его сегодня день, явно. С утра до вечера гости. И все с пиздюлями. То менты с автоматами, то...
- Что еще за менты?
- Потом расскажу. Ты, главное, у него про Жаклин обязательно все выспроси. Обстоятельно. Он должен что-то знать. А то ведь пропадет девка.
- С-слушай, Сань, а... Элис эта, она... тебе не кажется, что она темнит чего-то, а?
- Петь, - Гурский посмотрел на Петра, - ну чего ей темнить?
- Мало ли...
- Она своя, отвечаю. Ты мне веришь?
- Вот в том-то и дело, - Волков шагнул к джипу, - на этом-то каждый раз и покупаюсь.
- Не понял я слов твоих... Объясни.
- Ладно. Разберемся.
33
Черный джип остановился возле дома, над одной из парадных которого была установлена портативная телекамера.
- Приехали, - Петр Волков выключил двигатель, поставил машину на "ручник" и обернулся назад. - Давай, Леш, свободен, отдыхай.
- Ага, пока. С праздничком тебя, Сергеич.
- С каким?
- Так Пасха же наступила уже. Все. Воскресенье.
Петр взглянул на часы:
- И правда. То-то я смотрю, полегчало...
- А как же. Я и в церковь хотел пойти, службу отстоять. Не судьба, видать.
- Так а ты и сходи. Служба-то еще часов до четырех не закончится.
- И то верно. Постою, свечку поставлю. Ну что, Христос Воскресе, Сергеич?
- Воистину.
- Дай тебе Бог.
- И тебе, Леша. Бывай.
Алексей вышел из машины и, устало переставляя ноги, побрел по тротуару.
Волков взял с пассажирского сиденья черную спортивную сумку, вышел из автомобиля, закрыл переднюю дверь и, открыв заднюю, посмотрел на сидящего со скованными руками мужика.
- Ну что, болезный? Вылезай, что ли, приехали.
Тот выбрался наружу.
Петр закрыл заднюю дверь, нажав на кнопку брелока, запер джип и кивнул на дверь парадной:
- Вот из этой двери выйти у тебя только два варианта. Первый - ты выходишь вместе со мной и идешь домой. Второй - тебя выводят совершенно другие люди, и уж куда они потом тебя ведут... Тебе какой больше глянется?
- Домой.
- Вот. И мне так почему-то кажется. Поэтому думай. Мы с тобой сейчас туда зайдем, я пока дела свои решать буду, а ты посидишь где-нибудь в уголочке и подумаешь. Потом я тебя спрашивать буду, и от того, что ты мне скажешь, судьба твоя зависеть и будет. Никто тебя не неволит, волю свою не навязывает. Сам решай. Понял?
- Да.
- Ну пошли тогда. Давай-ка руки-то, нечего людей пугать, - Петр снял с него наручники и убрал в карман.
Подойдя к двери, Волков нажал на кнопки панели и повернулся лицом к телекамере. Замок, щелкнув, открылся.
Они поднялись на второй этаж. Железная дверь квартиры была уже приоткрыта, и в тревожном взгляде хозяина, встречавшего их на пороге, Петр прочел немой вопрос.
Чуть приподняв сумку, Волков указал на нее глазами, а затем кивнул в сторону измазанного засохшей грязью и цементом мужика:
- Вы извините, я не один.
- Это имеет отношение к нашему делу?
- У вас найдется свободная комната?
- Разумеется, - хозяин посторонился и сделал приглашающий жест рукой. Проходите.
Петр пропустил мужика вперед и вошел вслед за ним в переднюю. Дверь за ними закрылась.
- Сюда прошу, - хозяин, приглашая следовать за собой, прошел через гостиную, в которой два очень крепких молодых мужчины, одетых в дорогие костюмы, одновременно подняли глаза от иллюстрированных журналов и, не вставая с кресел, проводили их жесткими взглядами, вошел в короткий коридор и, открыв дверь небольшой комнаты, повторил:- Вот, прошу сюда.
Он вошел в комнату вслед за гостями и притворил дверь.
Волков молча указал своему спутнику на диван (на который тот послушно опустился), повернулся к хозяину дома и протянул ему сумку.
- Здесь все? - спросил старик.
- Извините, я не пересчитывал. Да и вообще, о сумме у нас с вами разговора вовсе никакого не было.
- Да. Что-то я... нервы, очевидно. У меня как раз человек сию минуту в доме... вот по этому, собственно, вопросу. Вы исключительно вовремя.
- Я же обещал.
- Да. Конечно. Я вернусь, с вашего разрешения, к своим делам, а потом мы побеседуем. Вы не против?
- Не против, - согласился Волков. Хозяин вышел из комнаты, Петр закурил сигарету, сел в кресло и откинулся на спинку.
- Закурить хочешь? - спросил он мужика.
- Да, - кивнул тот, - спасибо.
- Держи, - Волков положил на журнальный столик пачку сигарет и зажигалку. - Я передохну маленько, а ты подумай пока.
- Да я уж подумал.
- Нет, - Петр устало прикрыл глаза. - Ты хорошенько подумай. А я тебе помогу, чтоб тебе думалось легче и быстрей. Девчонку, которую мы ищем, зовут Жаклин. Она американка. Приехала сюда язык наш, русский, изучать. Ну нравится ей почему-то наша русская культура, и все тут. Понимаешь? Вот для того, чтобы лучше в ней разобраться, чтобы жизнь эту нашу, для нее загадочную, попробовать понять, она сюда и приехала. Со мной подружилась. А у нее, видишь ли, любимого человека говнюки какие-то убили. Это тебе как, а? Нашего, русского парня, за которого она замуж собиралась. И ее саму, вдобавок ко всему, похитили и где-то прячут. Ну? Мне, например, это обидно. Это же получается, что как будто бы мне самому прямо в рожу харкнули. А ты что-то знаешь и темнишь. И как я к тебе после этого всего относиться должен? Объясни, может, я чего не понимаю.
- Да ни при чем я здесь...
- И застаю-то я тебя на хате, где бабки, вот из этого самого дома украденные, в тайнике хранятся. И опять ты ни при чем. Ты чего меня, за придурка держишь? - Петр открыл глаза, в которых полыхнул нехороший огонек. Ты надо мной что, издеваешься, что ли, в натуре?
Мужик взглянул Волкову в глаза и съежился.
- Ну? - распрямился в кресле Петр. - Давай, рожай помаленьку. Только с самого начала и последовательно.
- Ну как... тут такое дело..: - Мужик погасил в пепельнице сигарету.
- Виктора этого, хозяина дачи, откуда знаешь?
- А-а!.. Ну так это... мы же раньше в коммуналке вместе жили, на Лиговке. Чуть ли не с детства. Потом мои-то развелись, и отец на Кирочную переехал. А мать умерла недавно. А Витька, давно уже, квартиру купил. И тоже съехал. А мать его до сих пор на Лиговке так и живет. А тут, с полгода назад, отец мой заболел. Ну и... я Витьке-то и позвонил, по старой памяти. Он лекарства достать может и... всякое такое. Я уже к старику своему перебрался. Ну и все вроде. Отец тоже помер.
- Сирота, выходит дело.
- Ну... вроде так. А месяца три назад он мне и звонит...
- Отец?
- Да нет... Виктор. Давай, мол, встретимся. Ну и...
- Что?
- Встретились. Он-то знает, что у меня засижено. Ну... ходка была одна, по бакланке. Это когда мать еще была жива. И еще одна, потом. Ну... он...
- Давай, давай.
- -Ну он и спрашивает, нет ли у меня, мол, человека на примете, который хату грамотно мог бы взять.
- А у тебя есть.
- Нет. У меня нету. Я ему так и сказал. А он говорит, дескать, ты не торопись, подумай, у меня, мол, не горит. Но человек нужен свой, грамотный. Тема есть. Я, мол, тебе - долю малую за это дело. В дальнейшем.
- А ты?
- А что я? Сказал, что подумаю. Что тут еще говорить-то? Ну вот... А месяца два назад мне звонок в дверь - дзынь! Я открываю, а там Парфен. Как нашел? Мы с ним карифанили... ну, когда я последний раз парился... Я ему адрес-то свой оставлял, еще тот, на Лиговке. Соседи, наверно, сказали. Ну, я его принял. Все, как положено. Он-то сам из Челябинска, чего его занесло? Ну... в Москве, говорит, был, а в Питере ни разу. Ну, я ему спьяну про Витьку-то и сказал. Это ж как раз его... специализация, Парфена. Ну, сказал и сказал. А он как прицепится - сведи, и все тут! Я и свел. Так вот оно и срослось. А жить Парфен у меня остался... Только на дело я с ним ни разу не ходил. Честно говорю.
- Дальше.
- Так я и говорю... пару дней назад, в четверг, вечером поздно, приезжают они ко мне вместе с Жигуном...
- Это кто такой?
- А я и не знаю. Жигун и Жигун. Парфен его сам где-то нашел, у того тачка своя. Но он - полный отморозок. Мозгов вообще нету. Ну вот... и привозят они с собой девку какую-то. Она поначалу права качать вроде пыталась, но Жигун ей по печени, а потом на пол кинул и ногами. По башке... по голове то есть, попал. Мы с Парфеном еле оттащили.
- А откуда они ее взяли?
- Я толком и не знаю. Чего их расспрашивать-то? Мое дело сторона. Но тут они между собой ругаться стали и... В общем, как я понял, Жигун под кайфом был, впилился в кого-то и решил бабки снять. Но у тех, в кого он въехал, с собой не оказалось, а стояли они рядом с домом своим. Ну, пошли они вместе с ним домой за деньгами, а там Жигун увидел, что хата упакована, и решил ее на уши поставить. Хозяину - в репу, тот башкой об батарею и, видимо, помер. А девка свидетель. Он ее тоже грохнуть хотел, но потом решил с собой забрать. "Мы, это он Парфену говорит, - ее чеченам продадим. И свидетеля уберем, и лавэ наварим одновременно". Но Парфен был против, категорически. Ему это очень не нравилось.
- Что именно?
- А вообще все. Начиная с того момента, как Жигун из-за руля вышел и бабки снимать пошел. Он Жигуна, дома у меня, чуть не порезал. "Придурок, говорит, - мы же из-за тебя, недоумка, сгорим все. Она же американка. Из-за нее такая вонь подымется..."
