Владимир Болучевский - Танцы в лабиринте
- Сань, это... не опасайся ты, короче, водку пить. Все у тебя в порядке со здоровьем.
- Да? А ты откуда знаешь? Тоже мне Склифосовский.
- Ну... знаю. Это я тебе... сыпанул чуть-чуть в рюмку, вот тебя и скрутило. Извини, а?
- Чего-о?
- Ну хочешь, ударь меня. Только несильно.
- Как это сыпанул? Чего это ты мне такого сыпанул? - уставился Александр на Волкова.
- Ну... так нужно было. Для пользы дела. - Петр сел за стол и достал сигареты. - Не обижайся.
- Петь, ты чего, совсем мозгами двинулся? Ты чего говоришь-то?
- Сейчас объясню, - Волков вынул из пакета литровую бутылку "Флагмана" и с треском отвинтил крышку. - Стаканы дашь?
- Вот ведь гад... - буркнул себе под нос Гурский, достал из шкафчика широкий стакан тонкого стекла и поставил на стол. - На. Пей, Хоть залейся, отравитель.
- А ты?
- Не буду я теперь с тобой вместе ни хлеб делить, ни выпивать, ни закуривать. До самого того момента, пока ты передо мной не оправдаешься. Понял? Убийца...
- Да ладно тебе, - Петр налил в стакан водки. - Я же все объясню. А на зубок?
- Обойдешься.
- Ну дай хоть колбаски кусочек.
- Ага, сейчас... у меня тут где-то средство от тараканов было, сойдет?
- Грубый ты. И совершенно неженственный, - Волков, закинув голову, выпил стакан водки и демонстративно занюхал собственной подмышкой. - Ох, ядрено...
- Ты этот каботинаж закончишь когда-нибудь? Я жду разъяснении.
- Докладываю, - Петр закурил сигарету. - Дед наш тут дело мне подкинул, с неделю, ну, может, чуть больше назад. Обнесли какого-то... не то чтобы его знакомого, но, в общем, не совсем постороннего ему человека. Он же со многими в контакте, с разными людьми. Ну а человек такой, что в менты со своими проблемами... ну не с руки, что ли, ему обращаться. Вот он к Деду и стукнулся. А тот его головную боль мне переправил. А дело - ну чистая головная боль, голимая. Мистика сплошная. Врагу не пожелаешь.
- Петя, не дави слезу, ты не Чехов. Что за дело?
- Обнесли его. И обнесли настолько чисто, что... У него там и сейф дома, да еще и припрятанный, и квартира на сигнализации, и... в общем, туши свет. А обнесли ну в какие-то минуты, так по всем подсчетам получалось. В общем, такое впечатление, что это он сам и сигнализацию отключил, и на сейф указал, и открыл его, и вообще... ну все сам сделал.
- Так сам и сделал.
- Вот это меня и насторожило. Слишком - понимаешь? - слишком чисто. Ну не бывает так. Не может быть! Стал я думать...
- Чем?
- Думать, спрашивать. И вот, представляешь, всплывает еще один эпизод. Тоже у терпилы сейф в доме, и тоже открыли его за какие-то секунды. Как будто код заранее знали. Ага, думаю! Ну-ка... Встретился я с ним, поговорил, и вот, что выясняется - оказывается и тот, и другой, ну, который мой клиент, понимаешь?
- Понимаю.
- Оба они незадолго до того, как их обнесли, отдыхали в больничке на Васильевском. Один - из номенклатуры бывшей. Ну, у них-то от трудов праведных на благо народа у всех печень посажена, а клиник ведомственных, видимо, уже и не осталось. Ну, он в платную и прилег. Раз средства позволяют, почему нет? А мой клиент - непьющий. Но тоже, знаешь, видать, жизнь потрепала... Вот ему свой человек эту клинику настоятельно и рекомендовал. Обслуга, дескать, комфорт, специалисты, анонимность. Посмотрят, подлечат.
- А на фига ему анонимность?
- Ну а зачем немощь свою афишировать? Очевидно, не хотел он этого. Вот в свою очередь и полежал там, несколько дней буквально.
- Ага. На Васильевском. В той самой?
- Ну да.
- И ты, гад, решил, значит, на меня... типа, как на живца...
- Саш, ты прикинь, одного после его пребывания в этой самой клинике обнесли - ладно, бывает. Двоих - ну, может, и совпадение, но уже... А уж если третьего...
- Ладно, чем кончилось-то?
- Чем... взял я их. У тебя на квартире. И все деньги нашел.
- Поэтому ты на той даче и оказался?
- Ну да. Это наводчика дача. Они там бабки прятали. Я за этими бабками туда и приехал.
- Очень кстати.
- Да напрасно вы опасались. И этот, который с Кирочной, тоже зря друганов своих там ждал. Я же их к тому времени взял уже, я ж говорю. Это вот Парфен как раз с отморозком тем самым и оказались.
- Вот ведь, - Гурский покосился на Петра. - Ну прямо как в кино.
- Ну что ж... бывает.
- И все равно ты гандон. И нет тебе оправдания. Друга травить! Я, понимаешь, мучался, загибался. Здоровьем, жизнью, можно сказать, рисковал...
- Так ведь для пользы же дела.
- Ага... Тебя бы вот так травануть, чтоб загнулся. А я бы посмотрел. Для пользы дела, видите ли...
- Так не задаром же.
- В смысле?
- Сейчас, - Волков вышел из кухни и вернулся с черной спортивной сумкой. Поставил ее на стул и, расстегнув, кивнул Гурскому на содержимое. - А эва?
- Что ты хочешь сказать?
- Без тебя бы у меня ничего не получилось. Это наше, в пополаме. Все по-честноку.
- Купить прощение хочешь?
- Ну ты сам посуди - что делать? Ведь что один терпила, что другой - ну ничего сказать не могут. Подозрительного совершенно ничего не помнят. Это что значит? Гипноз какой-то, под которым они все свои секреты самые сокровенные, все коды сигнализаций и шифры замков выкладывают! А? Я так рассуждал. А если так, то мне самому в больничку эту ну никак лечь невозможно. И никого из своих ребят не направить. Они же под гипнозом раскроются. Да и я сам тоже. Ну? Кого мне туда засунуть? Чтобы и при бабках был, и свой, и в то же самое время под гипнозом не раскрылся. А? Я поэтому тебе и сказать-то ничего не мог. Ты бы тоже все выложил как миленький, а потом бы и не вспомнил. Разве нет? Ну? Ты вот мне скажи, ты кому-нибудь там, в больнице, про деньги свои и про тайник в секретере рассказывал?
- Да меня и не гипнотизировал никто. Меня это дело вообще не берет, я же говорил.
- Это если просто так, а под наркотой?
- Да? Слушай, а ведь и верно, меня там накололи чем-то, я сутки почти проспал.
- Ну?
- Но я же помню, как после укола, в процедурной, сам встал и до палаты дошел. Потом только рубанулся.
- А в процедурной что было?
- Что... капельница. Потом давление мне доктор померил. Потом еще укол какой-то сделал и молоточком у меня перед носом водил, реакции проверял.
- Молоточком? Он перед носом у тебя водил, а ты на молоточек этот пялился? После укола?
- Да. Ах ты, мать твою-у...
- Ну? А доктора как звали?
- Виктор Палыч.
- О! - Волков ткнул в Гурского пальцем. - Именно. Я же у тебя ключи-то, от греха подальше, вытащил и ребят тут своих поставил. Они в субботу на выходе из твоей квартиры этих ухарей двоих и взяли. А уж те, в свою очередь, мне Виктора этого Палыча и сдали. Так что уж извиняй. Я же говорю, для пользы дела ты пострадал.
- До тебя и не дозвониться поэтому было? Или у тебя на самом деле телефон барахлит?
- Саша... телефон у меня барахлить не может. Не такая моя профессия. Я же там, у Славиного дома... ну пошли вы с Алисой в подворотню, а мне-то что делать, уезжать? А тебя травануть? Ты же, гад, за все время ничего не жрал и не пил при мне. Пост у тебя... Вот я и врал, ходил за тобой как привязанный и ждал момента. Только у Герки и получилось, уже потом, когда ты решил водки выпить. А когда ты из больницы раньше времени сбежал и мне позвонил, я от тебя отбазарился, а потом телефон другой на базе взял. А этот выключил. У меня же твоя хата обложена, ребята в засаде сидят, а ты ключи просишь, домой рвешься... Ну? Теперь тебе понятно?
- И все равно ты гад. Нет тебе, Петр Волков, моего дружеского понимания и прощения. Сволочь ты. Ты же, сука, меня втемную использовал как последнего... не знаю кого. Одно слово - Волчара. Но, вынужден признаться, деньги твои несколько смягчили мое сердце, ибо в дружбе я корыстен. Дай мне еще что-нибудь и я, возможно, даже соглашусь выпить с тобою вместе твоей водки.
- Погоди. - Петр встал из-за стола и вышел в переднюю.
Адашев-Гурский достал из шкафчика второй стакан, поставил на стол рядом с тем, из которого пил Волков, и наполнил оба водкой.
- Вот,- вернулся на кухню Петр, неся в руке два пасхальных яичка. Держи.
- Откуда у тебя?
- Кокнемся?
- Я тебя победю. Однозначно.
- Ну что? - Волков поднял стакан. - Христос Воскресе?
- Воистину, - поднял свой Адашев-Гурский.
1 См. роман В. Болучевского "Двое из ларца".
