Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)
– Можете дать мне адрес вашего врача, сэр?
– На кой черт? – возмутился дядя Уильям, широко распахивая глаза. – Он вам ничего не расскажет. Врачам запрещено направо и налево болтать о пациентах, знаете ли. А вот я, так и быть, кое-что вам шепну, чтобы вы к нему попусту не приставали. Он мне тоже не шибко поверил, болван. Спросил, неужто у кошки был всего один коготь. Его зовут Лаврок, если вам так уж хочется лезть в мои личные дела. Больше мне сказать нечего.
Инспектор поднялся.
– Очень хорошо, сэр. Должен вас предупредить, что вам скорее всего придется повторить свою историю коронеру – если он сочтет, что она имеет отношение к делу.
Маркус тоже встал.
– Инспектор, будьте так добры – выйдите на пару минут, хорошо? Я хочу переговорить с клиентом, пока вы еще здесь.
Впервые за время разговора на лице инспектора появилась улыбка.
– Не волнуйтесь, мистер Фезерстоун, я здесь надолго.
Они с Кэмпионом вышли из комнаты, оставив Маркуса наедине со строптивым клиентом. В коридоре инспектор вдруг остановился.
– Знаете, я бы зашел на чердак. Хочу взглянуть на этот шнур и пустую кобуру.
– Приношу свои извинения за дядю Уильяма, – пробормотал мистер Кэмпион. – Он был не в лучшей форме.
Инспектор фыркнул.
– Терпеть не могу таких свидетелей. Будь моя воля, я бы его посадил за одно только наглое вранье. Но суду ведь не объяснишь… Честное слово, это у него не царапина, а ножевая рана – нанесенная, судя по виду, острым перочинным ножом. Он кого-то прикрывает и наверняка знает, кто убийца.
Кэмпион покачал головой.
– Не знает. Но запросто может думать, что знает.
– Отведите меня на чердак, – решительно попросил инспектор. – Все надо делать по порядку – только так и можно чего-то добиться.
Глава 15
Кто-то извне
Было уже почти три часа, когда работа инспектора в «Обители Сократа» наконец-то приблизилась к завершению. Мистер Боудитч и полицейский фотограф сделали снимок и слепок отпечатка в цветочной клумбе, а теперь стояли и молча разглядывали коллекцию разнообразных башмаков и туфель: Станислав распорядился, чтобы каждый житель дома принес свою пару обуви, включая обоих Кристмасов, отца и сына, живших в небольшом домике на краю поместья.
Дело, по всей видимости, зашло в тупик. Инспектор был мрачен, фотограф растерян, а неутомимый Боудитч изумлен до глубины души.
– Что ж, – сказал он, – вот фотография, вот слепок, а вот мерки. Похоже, нашей Золушки среди домочадцев нет. По размерам ни одна нога даже близко не подходит.
– М-да, – проворчал Станислав. – Можно бы устроить парад босоногих, да что толку – если бы у кого-то из домашних были такие ножищи, все остальные прекрасно бы об этом знали.
Боудитч громко захохотал.
– Факт! Даже у старика Табби Лейна с Боу-стрит ноги поменьше будут. Этот слепок как будто прямиком из музея естествознания доставили.
Станислав нахмурился.
– Полагаю, розыгрышем это быть не может? След настоящий?
– Еще какой настоящий! – заверил его Боудитч. – Вот здесь отчетливо видны следы ногтей, а на пятке осталась пара волокон синей шерсти. Как бы вам ни хотелось верить в обратное, след оставил живой человек. Таких ног я в жизни не видел!
Инспектор нахмурился еще сильней.
– Ближайшие по размеру – вот эти, – проворчал он, указывая на башмаки молодого Кристмаса. – Сходите-ка и снимите мерки с ноги этого малого, Боудитч. Только перестаньте смеяться – ведите себя прилично, как подобает полицейскому.
Перспектива встречи с хозяином чудесных ног чуть не убила Боудитча. Он побагровел и чуть не подавился от смеха; в его голубых глазках застыли непролитые слезы.
– Я мигом! А вы, уважаемый, идемте со мной, – обратился он к фотографу. – Мы должны это запечатлеть и повесить потом в рамочку.
– Законченный идиот, – сказал инспектор Кэмпиону, когда за полным надежд Боудитчем и его помощником захлопнулась дверь. – Мне нравятся люди с чувством юмора, но этот, ей-богу, просто клоун.
Мистер Кэмпион предпочел не комментировать слова друга.
– Вы в самом деле считаете, что это чья-то шутка? – после недолгого молчания осведомился он.
– Нет, не считаю, – с горечью ответил инспектор. – Я передумал. Силы небесные, да у нас и так хлопот полон рот – а тут еще какой-то плоскостопый босяк рисует мелом на окнах! Обувь можно вернуть хозяевам, мне она больше не нужна. Войдите!
Последнее распоряжение предназначалось тому, кто только что тихонько постучал в дверь.
На пороге появился Маркус, усталый и опечаленный. При виде коллекции башмаков на полу он удивленно приподнял брови, но ничего не сказал – за это инспектор тут же проникся к нему безмерным уважением.
– Прямо не знаю, что и поделать, – угрюмо произнес Маркус. – Мистер Фарадей настаивает, что его поцарапала кошка.
Инспектор хмыкнул.
– Вы ему объяснили, что он должен будет рассказать то же самое под присягой в коронерском суде?
– Да, – кивнул Маркус. – Но он как будто искренне верит, что все так и было. Впрочем, его беда ведь действительно никак не относится к делу, я прав?
Оутс ответил не сразу. Удар пришелся в точку.
– От меня вам защищать клиента необязательно, мистер Фезерстоун, – заметил инспектор. – Если его и надо от кого-то защищать, так это от самого себя.
Мистер Кэмпион принял весть об упрямстве дяди Уильяма близко к сердцу.
– Похоже, мне придется самому пройтись по барам, дабы спасти честь дядюшки, – сказал он, многозначительно посмотрев на инспектора. – Маркус, нам с вами предстоит кое-какая работенка. Вы ведь уже написали сэру Гордону Вудторпу?
Маркус, отвечавший на этот вопрос ранее, удивленно посмотрел на друга, но тут увидел лицо инспектора и выпалил:
– Разумеется!
Станислав Оутс стал чернее тучи.
– Пока рисунок не стираем. Можете успокоить домашних: в саду будут дежурить мои люди в штатском.
– То есть вы склонны полагать, что это не розыгрыш, инспектор? – спросил Маркус. Он готов был ухватиться за любую соломинку, лишь бы уйти от щекотливой темы дяди Уильяма.
Несмотря на природную нелюбовь полицейских к вопросам штатских, мистер Оутс ответил вежливо, но уклончиво:
– Я совершенно уверен, что человек, оставивший след на цветочной клумбе у дома, не мог носить ни одну из представленных здесь пар обуви. Больше я ничего сказать не могу.
Мистер Кэмпион, все это время задумчиво разглядывавший красный символ на окне, вдруг заговорил, не оборачиваясь:
– А если предположить, что это вовсе не шутка? Что кто-то в самом деле хотел подать кому-то из домочадцев знак? Если следовать этой логике, к каким выводам мы приходим? Во-первых, художник не знает дом: иначе бы он не оставил послание на окне комнаты, в которую никто не заходит. Во-вторых, он знаком лишь с одним из обитателей поместья, в противном случае он нанес бы визит обычным образом.
Кэмпион обернулся к друзьям. Его хрупкий тонкий силуэт четко вырисовывался на фоне окна.
– Послание такого рода должно быть крайне простым. Готов спорить, Станислав, что этот символ означает одно из трех: «Встретимся в условленном месте», «Дело сделано» или «Я снова в деле».
– Все домашние как один уверяют, что видят символ впервые. А обманщик, насколько нам известно, в этом доме всего один.
Тут их разговор прервали: в библиотеку вошел слегка упавший духом Боудитч.
– Даже близко не он! Я измерил парню правую ногу. Длина – двенадцать дюймов и три четверти, ширина – около пяти дюймов. А у нашей Золушки ступня тринадцать дюймов с четвертью в длину и шесть с небольшим – в ширину. – Эти цифры Боудитч произнес с заметной гордостью. – Гаррисон прочесывает сад в поисках других следов. Но там почти везде – коротко подстриженный газон, а ночью прошел дождь… Найти что-либо будет непросто. Наш отпечаток чудом уцелел.
Мистер Оутс кивнул.
– Ладно, – пробубнил он, – пора закругляться.
Кэмпион пошел провожать инспектора и его жизнерадостного помощника к машине, а Маркус тактично остался в библиотеке.
– Все улики собрали? – спросил Кэмпион, помогая полицейскому надеть плащ. – Образец веревки и все прочее?
– Да, – коротко ответил Станислав. – А вы, мой друг, отнюдь не так внимательны и умны, как думаете. Смотрите, что упустили. – Он достал из кармана ключ и положил его в ладонь Кэмпиону. – Это от вашей двери. И заодно – от всех дверей на втором этаже. Замки везде одинаковые и открываются одним ключом! Вчера я этого не заметил, но мог бы и догадаться, конечно. Таких домов полно. Ну, до свидания.
Мистер Кэмпион, ничуть не расстроившись, убрал ключ в карман.
– Завтра я к вам заеду – расскажете новости, – сказал он, – если, конечно, меня не сожрет какой-нибудь великан.
Инспектор фыркнул и завел мотор.
– Все вы одинаковые, зеленые юнцы! Хватаетесь за самое очевидное, яркое и блестящее. Вот увидите, это чья-то шутка. Готов биться об заклад.
