Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)
Холодный сумрак, который хотел было окутать инспектора и Кэмпиона, стоило им только выйти из машины, мгновенно разбился вдребезги. Когда инспектор позвонил в звонок, откуда-то изнутри, кажется из малой гостиной, до них долетел приглушенный визг и истерический женский хохот.
Почти сразу дверь распахнулась: на пороге стоял Маркус Фезерстоун, бледный как смерть. Его рыжие волосы стояли дыбом. Сзади толпились взбудораженные слуги. Жуткие звуки в малой гостиной не утихали.
Маркус вцепился в Кэмпиона и инспектора.
– Проходите! Я как раз собирался вам звонить.
Станислав Оутс в кои-то веки был слегка удивлен. Он грузно шагнул в холл, и Кэмпион вошел следом.
– Что случилось?
Маркус затравленно огляделся по сторонам.
– Эти страшные звуки издает Китти. Джойс сейчас с ней, но старухе совсем дурно. Возвращайтесь на кухню, пожалуйста, готовьте ужин, – обратился он к слугам. – Бояться совершенно нечего, уверяю вас! Инспектор, а вы пройдите пока в библиотеку. И ты тоже, Кэмпион. Все домашние немного напуганы…
Они с любопытством и волнением отправились вслед за Маркусом в большую, заставленную книгами комнату, где бедный дядя Уильям никогда не видел отца в хорошем расположении духа.
Большую часть мрачной величественной библиотеки занимали огромный дубовый письменный стол и желтое парчовое кресло c высокой спинкой. Шторы на окнах были опущены, и Маркус включил свет.
Он пришел в себя, но все еще слегка робел.
– Знаете, – проговорил он, сдавленно хохотнув, – я, наверно, тоже слишком перенервничал. Я привел вас посмотреть на эту штуку, которая вызвала истерику у Китти, и теперь мне даже неловко. У всех в этом доме нервы стали ни к черту. Я опустил шторы, потому что горничные то и дело заходят сюда поглазеть – комната не запирается.
Маркус прошел к узкому высокому окну за желтым креслом и потянул веревку: шторы мгновенно подскочили вверх, явив взору гостей лужайку для игры в шары и таинственный объект, приведший в ужас всех домочадцев.
На одном из стекол был начертан алый символ – загадочный и в самом деле немного зловещий. Он состоял из двух небольших кругов и вертикальной черты; все вместе было заключено в круг побольше:
Инспектор уставился на рисунок.
– Когда это здесь появилось?
– Не знаю, – ответил Маркус. – Но вчера вечером рисунка не было, а обнаружила его Китти – примерно пятнадцать минут назад. Она теперь вместо Джулии протирает пыль в комнате отца. Вчера шторы здесь опустили только после вашего ухода, инспектор, и до утра никто сюда не заходил. Китти вошла в комнату с тряпкой, подняла шторы и увидела рисунок. Неожиданное зрелище ее напугало, да к тому же она и так была на нервах… На крики явились все слуги и я сам. Мы с Уильямом приехали после слушания пообедать. Ну, дальше вы знаете. Все жутко перепугались. Да и было с чего.
Инспектор осторожно подошел к желтому креслу и осмотрел окно.
– Нарисовано мелом, причем снаружи. Дождь сдувало ветром в противоположную сторону, поэтому рисунок остался цел. Удивительно! Кто-то дурачится. Под окном остались какие-нибудь следы? Там вроде клумба.
Он открыл окно, высунулся наружу, хмыкнул и в следующий миг уже вновь был в комнате – его лицо выражало крайнюю степень удивления.
– И как это понимать? – спросил он. – Вы только взгляните!
Кэмпион с Маркусом с живостью приняли предложение и высунулись из окна. Между стеной дома и дорожкой, окаймлявшей лужайку для игры в шары, была узкая цветочная клумба. Прямо посреди нее красовался четкий отпечаток босой ноги, словно бы отлитый в гипсе.
Было в нем что-то нелепое, почти карикатурное: словно бы эту огромную ногу с растопыренными пальцами изобразил насмешливый художник. Кэмпион с Маркусом переглянулись, подумав одно и то же. Такие ноги не спрячешь. Кэмпион широко улыбнулся инспектору.
– Не ваш ли это коллега постарался? С «штатским» он явно переборщил.
Инспектор Станислав Оутс даже не подумал улыбнуться в ответ.
Глава 14
Кот в мешке
– Как можно не иметь телефона в таком громадном доме! – ворчал инспектор, возвращаясь от соседей после короткого телефонного звонка. – Конечно, этот след и рисунок – чья-то глупая шутка. Будем надеяться. Правда, обычно такие шутники пишут письма, а вот когда они начинают лезть в дом – это уже перебор, извините меня. Я распоряжусь измерить и сфотографировать след, а потом прикажу кому-нибудь обыскать владения – нет ли где таких же следов. Это все стандартные процедуры, мистер Фезерстоун, и скорее всего – пустая трата времени.
– А что, если это была не шутка? – медленно проговорил мистер Кэмпион. – Вы когда-нибудь видели такой символ, Станислав? Он вам знаком?
Инспектор подозрительно взглянул на приятеля. Он уже давно усвоил, что эти предположения Кэмпиона, брошенные словно бы невзначай, вовсе не так уж глупы, поэтому всерьез обдумал его вопрос.
– Ничего подобного не припоминаю. Вроде немного смахивает на метки, какие оставляют бездомные, но такого я никогда не видел. Обычно у них с собой красный и белый мел, – пояснил он Маркусу. – Метки означают, есть в этом квартале чем поживиться или нет. Что-то вроде масонских символов. Конечно, эта штука может быть цифрой 18, но что она значит? Белиберда какая-то. А вам, Кэмпион, о чем говорит рисунок? Вы же у нас ходячая энциклопедия.
Молодой человек помедлил с ответом.
– Может, я несу чушь, но мне кажется, что это буква «Б». Я однажды видел, как ребенок пишет алфавит – в детском уме отпечатались только внутренние пустоты букв. Буква «А», например, представляла собой треугольник и некое подобие воротец для крокета. Вот так. – Он вытащил из кармана конверт, начертил на нем символ и показал друзьям.
Маркусу идея Кэмпиона явно не приглянулась, а вот инспектор, сам любящий отец, сразу оживился.
– Да, запросто, – закивал он. – Когда вы сказали, я тоже вспомнил, что дети часто так изображают буквы. Вот только в нашем случае это вряд ли был ребенок. Видели ли вы когда-нибудь такую ножищу? Попрошу сделать для меня слепок – на память.
Все трое решили обойти дом и взглянуть на клумбу поближе. Станислав незадолго до этого велел накрыть отпечаток ноги газетными листами, придавив их по углам камнями.
– Художник – мужчина, – сказал он. – И весьма увесистый, хотя ему и пришлось перенести вес тела на одну ногу, чтобы добраться до окна.
– Почему же он был босиком?! – выпалил Маркус чуть ли не со злостью. Как свойственно представителям его профессии, все иррациональное скорее раздражало его, нежели привлекало.
Инспектор присел на корточки, осмотрел клумбу и вдруг просиял.
– Он был в носках! Точнее, в гамашах – только пятка прикрыта. Смотрите, тут остались грубые шерстяные нитки. Я прикрою, если не возражаете. – Он положил газету на место и выпрямился. – Похоже на босяка, о котором говорил старик Боудитч.
– Точно! Уж не хозяин ли это нашей фетровой шляпы? «Таинственный бродяга подает знак о соучастии в загадочном преступлении».
Инспектор буквально замер на месте: новая версия заиграла в его уме всеми гранями и открывающимися возможностями. Он на секунду обратил на Кэмпиона задумчивый взгляд, но тут же опомнился и помотал головой.
– Нет, овчинка выделки не стоит. Надо сосредоточиться на главном. Не беспокойтесь, – сказал он Маркусу, – мы внимательно изучим все улики и проработаем все версии следствия. Это стандартные процедуры, которые отнимают массу времени. Все самое приятное доверяю вам, Кэмпион, – со злорадной ухмылкой добавил инспектор. – Гадайте себе на здоровье. Вчера около полуночи я отозвал охрану, но сегодня опять их приглашу. Нечего тут всяким босякам разгуливать и попусту тревожить семью. Мы теперь – сама деликатность и чуткость, знаете ли.
Они вошли в дом с черного хода и оказались в небольшом коридоре, параллельном главной лестнице.
– Вообще-то я пришел переговорить с мистером Уильямом Фарадеем, – заметил инспектор, наблюдая, как остальные снимают плащи. – Он дома?
На лице Маркуса появилось слегка сконфуженное выражение.
– Мистеру Фарадею нездоровится. Он у себя в комнате. Вам обязательно его видеть?
Инспектор улыбнулся, но не отступил.
– Да, обязательно. Если хотите, вы оба можете присутствовать при нашем разговоре. Нынче любой имеет право позвать адвоката, когда его допрашивает полиция.
Кэмпион взглянул на Маркуса.
– Как мы с тобой сегодня договорились, я выдал инспектору всю информацию о мистере Фарадее, которую тот не счел нужным сообщить на первом слушании. Полагаю, беседа с инспектором – в его интересах.
Встревоженное выражение не исчезло с лица Маркуса.
– Мистер Фарадей у себя в комнате, – повторил он. – Пойду скажу ему, что вы пришли. Инспектор, вы ведь снимете плащ? А то с вас прямо течет.
