Наталия Антонова - Сон без пробуждения
– Когда?
– Когда закончится эта история.
– Марина! Но именно сейчас, в трудную для нас минуту, я хочу быть рядом с тобой.
– Это невозможно.
– Почему?! – кричал он.
Марина молча отключала связь.
Так повторялось изо дня в день, а порой и не единожды за сутки.
Да, он понимал, что таким образом Марина старается оградить его от неприятностей. Но порой Сергею начинало казаться, что она больше не любит его, и поэтому перестала впускать в свою жизнь.
Фролов безумно ревновал любимую к мужу. Конечно, его соперник проигрывал ему в молодости и красоте… Но нельзя было не признать, что Лев Наумович Замятин был достойным человеком. К тому же, он был опытен и богат.
– Проклятые деньги, – цедил сквозь зубы Сергей.
Именно они, деньги, очаровали юную Марину, заворожили и увлекли в плен брака с нелюбимым человеком.
Сергей понимал, что ему никогда не заработать столько, сколько имел Замятин. Не было у Фролова коммерческой жилки, да и не стремился он к большим деньгам. Ему нравилось просто жить, заниматься любимой работой и наслаждаться простыми земными радостями: небом, рекой, цветами, весенним ветром и ночным дождем.
Но Марина… Марина, которую он любил давно и страстно, думала иначе… Ради нее Сергей пошел бы на многое. Теперь перед ним стоял выбор – после института идти в ненавистный бизнес или отказаться от Марины.
В конце концов, Фролов вспомнил о своем приятеле, отец которого занимался ресторанным бизнесом. Возможно, он сможет пристроить его на хлебное место.
При одной мысли об этом у Сергея ломило виски и разрывалось сердце. Он чувствовал себя загнанным в угол.
Фролов позвонил приятелю и попросил о встрече. Тот согласился.
Они встретились в тот же вечер в маленьком кафе, погруженном в разноцветный полумрак. Блуждающие огни бродили по залу. На столиках горели свечи. Играла негромкая музыка.
– Странное заведение, – обронил Сергей.
– Не нравится? – спросил приятель.
В ответ Фролов тяжело вздохнул.
– Ладно, – усмехнулся приятель, – я знаю, что ты не ходок по ресторанам. Что у тебя случилось?
– С чего ты взял? – растерялся от неожиданности Фролов.
– Давно не звонил… и вдруг, – приятель оборвал фразу.
– Да, ты прав. Мне срочно нужна работа.
– Рад помочь, но ты ведь знаешь, в моей сфере твоим способностям применения нет.
– Твой отец держит ресторан…
– Да, – улыбнулся приятель, – а я – это кафе.
– Так это твое заведение? – совсем растерялся Сергей.
– Мое. Поэтому и спросил, нравится ли.
– Слушай, возьми меня к себе на работу.
– Шутишь?!
– Какие уж тут шутки, – взмахнул рукой Фролов.
– Но кем же я тебя возьму? – задумался приятель.
– Все равно, хоть официантом, хоть ночным портье. Лишь бы платили! – вырвалось у него в отчаянии.
– Конечно, я могу пойти тебе навстречу…
– Так пойди!
– Слушай, Серега! Ты что, сдурел?! Зачем тебе это надо?
– Мне нужны деньги.
– Я могу дать тебе в долг по-приятельски, и торопить особо с возвратом не буду.
– Нет, не пойдет, – упрямо проговорил Фролов, – мне нужна работа.
– Глупо, – обронил приятель.
– Почему же?!
– Это из-за Маринки?
– Допустим.
– Дурак.
– Слушай!
– Это ты слушай! – повысил голос приятель. – Ты – талант, может, гений, я в этом не разбираюсь, но тебе нужно заниматься тем, что душа просит, иначе сгоришь ты. Из-за бабы!
– Не смей!
– Ладно, черт с тобой! Твоя жизнь, хочешь ломать, ломай.
– Значит, поможешь? – с надеждой в голосе спросил Сергей.
– Если ты называешь это помощью…
– Когда выходить на работу? – не дал договорить ему Фролов.
– Завтра.
– Спасибо! – обрадовался Сергей и даже не спросил, на какую, собственно, должность его берут, пожал приятелю руку и выбежал из кафе.
– Сумасшедший! – бросил ему в след приятель и направился к стойке бармена.
– Видел, сейчас парень со мной за столиком сидел? – спросил он.
– Да…
– Завтра будет тебе помощником.
– Но…
– Никаких «но». Потом придумаю для него что-нибудь другое.
Бармен промолчал, сочтя за благо не вступать с хозяином в спор.
Сергей тем временем бросился звонить Марине.
Сотовый долго не отвечал. Наконец, после нескольких безуспешных попыток он услышал голос любимой.
– Да? – тихо сказала Замятина.
– Маринка! Ты где?
– В машине. Сережа, это ты?
– Я!
– Извини, я сейчас не могу…
– Подожди, ради бога, – заторопился он, – я только хотел сказать, что нашел работу.
– Работу? – удивилась она. – А как же учеба?
– Одно другому не помеха, – оптимистично отозвался он.
– Даже не знаю, что сказать…
– Только то, что ты любишь меня!
– Сережа, – укоризненно вздохнула Замятина, – я же просила…
– Марина, пойми, теперь я буду зарабатывать хорошие деньги и смогу обеспечить тебя.
– Сережа…
– Пожалуйста, скажи Льву Наумовичу, что разводишься с ним.
– Сережа, поговорим позже.
– Постой! Ты только скажи, что разведешься!
– Я подумаю.
– О чем!?! – закричал он.
– О том, о чем ты просишь, – отозвалась она тихо.
– Марина! Я же говорю тебе, что деньги будут!
– Не в этом дело.
– А в чем?!
– Мне сейчас тяжело.
– Я знаю, но я для тебя сделаю все! Слышишь, все! Возможное и невозможное!
Он ждал ответа. Она молчала.
– Ты слышишь меня? – не выдержал Фролов.
– Слышу…
По ее голосу он догадался, что она плачет.
– Не надо, Марина, – попросил он тихо.
– Не буду…
– Ты сейчас где?
– Мне нужно съездить по делам.
– Мы увидимся сегодня?
– Не знаю. Но спасибо тебе за все.
– Маринка!!!
– Я позвоню потом. Прости, – и она отключила связь.
Несколько секунд Сергей слушал длинные гудки, потом повесил трубку.
Фролов твердо решил, что рано или поздно он уговорит Марину развестись с Замятиным и женится на ней.
Он слишком далеко зашел, и отступление было бы теперь для него полным крахом.
Снег падал на его горячие губы и таял, превращаясь в крохотные прозрачные капли, такие странные на вкус…
* * *Дон растянулся посередине комнаты, которую затопило яркое зимнее солнце.
Казалось, кот купается в расплавленном янтаре. Его густая черная шерсть блестела и переливалась в волнах света.
Тонкие ниточки зрачков были едва заметны в огромных желтых глазах.
– По-моему, скоро наступит весна, – сказал Морис.
– Возможно, – отозвалась Мирослава, не отрываясь от кипы бумаг.
– Дон солидарен со мной в этом вопросе, – настаивал Миндаугас.
– Он уже давно во всем с тобой солидарен, – усмехнулась Мирослава.
– Но каково мне было завоевать его расположение!
– По-моему, Дон не нравится Шуре, – вздохнула Волгина.
– Не то слово, – заулыбался Миндаугас.
– Да?.. – недоверчиво откликнулась Мирослава.
– Шурочка Дона не жалует.
– Что верно, то верно, только непонятно почему…
– Для меня это тоже остается загадкой.
Мирослава отложила бумаги и потянулась.
Глядя на нее, Миндаугас подумал, что она сама похожа на большую кошку, например, на бенгальского тигра… Те же повадки… грация… властность…
– Все, – заявила Мирослава, – отчитаемся перед клиенткой и сможем взяться за новое дело.
– Кстати, она звонила.
– Но ты не сказал!
– Не хотел отвлекать вас от работы. Это же не к спеху.
– Что она сказала? – нетерпеливо перебила Марина.
– Что подъедет к нам в двенадцать. Вернее, она спросила, можно ли подъехать в это время. Я ответил, что да.
– Хорошо. Сейчас десять. Пойду выпью чаю. Ты будешь?
– Составлю вам компанию.
Едва хозяйка скрылась за дверью, кот поднялся, зевнул, потянулся и отправился следом. Дон терпеть не мог одиночества.
* * *Марина затормозила и остановила машину у обочины. Она не могла ехать дальше, потому что слезы текли и текли из ее глаз. Она уронила голову на руль и, не сдерживаясь, зарыдала.
– Гражданка, вам плохо? – раздалось, казалось, над самым ухом.
Марина подняла заплаканное лицо.
– Что случилось? – строго спросил гаишник.
– Ничего, – покачала она головой.
– Здесь нельзя останавливаться.
– Простите. Ах, да, – она полезла за деньгами и секунду спустя неловко протянула стражу порядка мятую купюру.
Он тяжко вздохнул, посмотрел на зареванную женщину и отчеканил:
– Уберите баксы, вытрите слезы, постарайтесь побыстрее успокоиться и уезжайте.
Марину почему-то развеселило такое количество распоряжений, выданных одновременно. Она улыбнулась сквозь слезы.
– Ну вот, – констатировал гаишник, – я вижу, вам лучше, возьмите себя в руки и поезжайте домой.
– Слушаюсь, мой генерал, – удалось пошутить Марине.
Но он не оценил ее шутки.
– Я сержант, – заметил сухо правоохранитель, – поезжайте, – он махнул рукой.
Марина послушно тронула автомобиль с места.
– Надо же, – подумала она, – даже гаишник посочувствовал… А еще говорят, что им только деньги нужны. Мог ведь оштрафовать, а не стал, значит, и полиции не чуждо человеческое отношение к людям. Если бы он знал, что меня в убийстве подозревают… Впрочем, звонил следователь и сказал, что дело закрыто, и ко мне у них нет претензий.
