Евгения Грановская - Сон с четверга на пятницу
– Разумеется, имеете. Но не сейчас, а тогда, когда я посчитаю вас готовым.
– Готовым для чего?
– Для того чтобы лечить пациентов, не причиняя им вреда.
Галибин нахмурился.
– Не думаю, что я…
– Вячеслав Сергеевич, я ведь достаточно ясно выразился. И хватит дискуссий.
Галибин выпрямился. Он был не только моложе, но и стройнее и выше Макарского. Парень снял черные очки, протер их полой халата и снова водрузил на нос.
– Знаете, Андрей Петрович, – заговорил он обиженным голосом, – я здесь, как вы правильно сказали, человек новый. Но некоторые ваши правила кажутся мне дикими и… сомнительными.
Макарский посмотрел на молодого врача мрачным взглядом и отчеканил:
– Не забывайтесь. Вы здесь только потому, что за вас попросил ваш дядя.
– Верно, – кивнул тот. – Но позвольте вам напомнить, что благодаря моему дяде клиника получила новый корпус. А также другую щедрую спонсорскую помощь.
– Это еще не дает вам права наглеть, – резко сказал Макарский.
– Вы правы, – снова согласился Галибин. – Но это дает мне право получить историю болезни Галины Упоровой. И я ее получу. С вашей помощью или без нее. Клянусь!
Он развернулся и двинулся прочь из палаты, недовольно бурча себе под нос:
– Тоже мне тайны мадридского двора. Ну, ничего, я этого так не оставлю.
Некоторое время доктор Макарский задумчиво смотрел в пустоту перед собой, потом достал из кармана халата телефон и набрал номер начальника охраны.
– Гуськов, – сказал он в трубку, – мне надо с вами поговорить.
3
Проходя мимо комнаты для занятий художественным творчеством, где пациенты, сидя за столами, усердно склеивали из бумаги коробочки, начальник охраны Гуськов поймал на себе взгляд яркой блондинки Анжелы Бологовой и подмигнул ей. А затем кивнул в сторону хозблока.
Он двинулся дальше. Примерно через минуту после того, как он скрылся, Анжела отложила работу, поднялась из-за стола и тоже направилась в сторону хозблока.
Оказавшись внутри, она остановилась возле двери с надписью «Подсобное помещение», поправила прическу, затем открыла дверь и вошла внутрь. Гуськов с сигаретой во рту стоял возле стола.
– Привет, – сказала она с улыбкой. – Ты меня звал?
– Угу.
Анжела выдавила из себя улыбку.
– Твой «боец» опять рвется в бой? Сейчас я его обслужу!
Она подошла к Гуськову вплотную, опустилась перед ним на колени и принялась привычно расстегивать ему ремень. Он ударил ее по рукам, отбрасывая их от ремня.
– Перестань. И поднимись.
– Нет? – удивилась Анжела. На лице ее отобразилось замешательство, но оно тут же сменилось веселой догадкой. – А, понимаю, – с лукавой улыбкой сказала она. – Хочешь, чтобы я обслужила тебя по полной программе. Но для этого я должна сходить в душ. Ты сам говорил, что тебя возбуждают только чистые киски.
– Снова не угадала, – с сухой усмешкой проговорил начальник охраны. – Встань на ноги.
Анжела поднялась. Гуськов вынул окурок и швырнул его в раковину умывальника. Снова посмотрел на Анжелу и произнес:
– Ты должна кое-что для меня сделать. Не со мной, а для меня. И вот твой аванс.
Он достал из кармана пиджака три белые таблетки и протянул Бологовой. Глаза ее замерцали мягким блеском. Она хотела забрать таблетки, но Гуськов сжал их в кулаке и с угрозой произнес:
– Только никому их не свети, поняла?
– Поняла. Я же не тупая.
Гуськов разжал пальцы, и таблетки исчезли в кулачке Анжелы.
– Что надо сделать? – спросила она.
– Знаешь нашего нового доктора?
– Вячеслава Сергеевича? – она улыбнулась. – Да. Он красавчик.
– Обслужишь его по полной программе.
– Как? – удивленно проговорила она. – Он… тоже?
– Тоже, тоже. А теперь слушай меня внимательно и не перебивай.
* * *В клинике было несколько корпусов, и у каждого своя специфика. В одном содержались пациенты, страдающие токсикоманией, алкоголизмом и наркозависимостью, в другом – пациенты с различными сексуальными отклонениями. Был отдельный небольшой корпус для пациентов с аутизмом. Настя находилась в женском отделении корпуса, где лечились пациенты с различными диссоциациями сознания – амнезией, раздвоением личности и т. д. Между женским и мужским корпусами находился зал отдыха и развлечений, который могли посещать пациенты обоих полов. Здесь больные могли поиграть в шахматы, шашки, домино, нарды, посмотреть кино, предварительно надев наушники (были и такие, кто не пользовался наушниками, довольствуясь мелькающими кадрами на экране).
Настя узнала этого парня сразу. Среднего роста, худощавый, темноволосый, лет тридцати пяти на вид. Глаза карие, задумчивые, но с искорками юмора.
Журналист Глеб Корсак сидел за столиком и играл в шахматы – сам с собой. Он делал очередной ход, затем переворачивал доску и снова погружался в размышления, натягивая на себя маску воображаемого противника, после чего опять делал ход и снова разворачивал доску.
Судя по всему, эта игра совсем не казалась ему скучной. Одет Корсак был не в больничный халат, а в потертые голубые джинсы и белую футболку с надписью на груди «Лучше пива только водка!».
Настя присела неподалеку. Некоторое время она исподволь разглядывала Корсака, припоминая слова, сказанные о нем доктором Макарским:
«Глеб Корсак – журналист. Он специализируется на криминальной тематике и любит лезть туда, куда его не просят. А еще он пишет книги… о маньяках и убийцах. Очень оригинальный человек».
Наконец Настя решилась.
– Простите, – негромко окликнула она Корсака.
Он не отреагировал.
– Простите! – повторила Настя чуть громче.
Глеб повернул голову и иронично проговорил:
– Не знаю, в чем вы виноваты, но считайте, что я вас простил.
Настя улыбнулась:
– Вы меня не узнаете? Мы с вами встречались в кабинете…
– Андрея Макарского, – договорил Корсак. – Да, я вас помню. Настя Новицкая. Маниакально-депрессивное расстройство.
– Именно так.
Он повернулся и протянул ей руку.
– С возвращением в прибежище скорби и юдоль одиноких размышлений!
Настя пожала протянутую руку.
– Не думал, что вы так скоро вернетесь, – сказал Глеб с улыбкой. – Собираете материал для новой книги?
– Если бы, – со вздохом ответила Настя.
– Значит, лечитесь?
– Да. – Настя на секунду замялась, а затем проговорила, понизив голос: – Я бы хотела с вами погово…
Глеб быстро глянул в сторону охранников и перебил:
– Сядьте напротив и сделайте вид, что играете в шахматы. Не хочу, чтобы эти олухи проявляли к нам повышенный интерес.
Настя без возражений села напротив и склонилась над шахматной доской.
– А теперь рассказывайте, – тихо велел Глеб.
– Мне кажется, что я нуждаюсь в помощи, – так же тихо проговорила Настя.
Глеб вгляделся в ее запавшие глаза, темные и огромные на бледном лице, и сказал:
– Почему вы обратились ко мне?
– Потому что вы похожи на хорошего человека, – честно ответила Настя. – И еще потому что вы журналист, а журналисты умеют собирать факты и разгадывать загадки.
– Звучит интригующе, – одобрил Глеб. – А теперь переходите к сути дела.
Настя стала рассказывать. Подробно, негромко, стараясь не упустить важных моментов. Когда через десять минут она закончила, Глеб проговорил:
– Похоже на бред писателя-фантаста.
– Знаю, – с грустью проговорила Настя. – Но это правда.
– Я видел Галину Упорову, – сказал Глеб. – Ее болезнь и правда похожа на вашу.
– Значит, вы тоже думаете, что это болезнь?
– Конечно. В противном случае мне придется признать существование параллельного мира. Кстати, вам шах.
Глеб двинул вперед белого офицера. Настя посмотрела на доску, нахмурилась, потом снова перевела взгляд на Глеба и сказала:
– Видимо, я обратилась не по адресу.
– Видимо, так. Хотя…
Он сделал паузу, после чего сказал:
– Многие умнейшие представители человечества считают, что параллельные миры, в которых живут наши двойники, и впрямь могут существовать. Например, физики Стивен Хокинг и Эверетт полагают, что вселенную можно трактовать как волновую функцию квантовой частицы, которая с разной вероятностью пребывает в бесконечном множестве состояний, образуя мириады миров, из которых наш является лишь наиболее возможным.
– Я не сильна в науках, – сказала Настя. – Можете пояснить – человеческим, а не научным языком?
– Могу. Это значит, что у каждого из нас есть мириады двойников в этих мирах. Как бесконечная череда отражений в зеркалах. Но в данном случае каждое из отражений живет своей собственной жизнью – и чем далее тянется цепочка, тем больше различий. Но все эти «отражения-двойники» связаны друг с другом невидимой нитью. Так яснее?
– Да, пожалуй.
Настя увела своего черного короля из-под удара, спрятав его за ладью.
– Вы поможете мне во всем этом разобраться? – спросила Настя.
