Анна Князева - Подвеска Кончиты
– Вызови врача и отнеси «пшикалку». Там, в гостиной, у Елены приступ.
Охранник кинулся выполнять приказ.
– Что с ней? – Крестовский понемногу пришел в себя.
– Астма. – Патрон недовольно поморщился и сел в кресло. – Нужно было проверить ее у врачей, прежде чем жениться. Оплоша-а-а-л… В следующий раз умней буду. А ты, Крест, женат?
Впервые они заговорили о его личной жизни. Крестовский покачал головой. Страх на время оставил его. Вадим Николаевич нетерпеливо заерзал в своем кресле.
– А ну-ка, расскажи, расскажи… А я послушаю… Неужели один? Мне всегда казалось, что ты женат.
«Каза-а-алось! – мысленно огрызнулся Крестовский. – Тебе до меня и дела-то нет».
– Не женат, но живем вместе.
– Давно?
– Одиннадцать лет.
– Молоденькая?
– Моя сверстница.
Рак недоверчиво покосился:
– Да ну?
– Ей, как и мне, сорок.
– Геро-о-о-й… – Вадим Николаевич ухмыльнулся.
От обиды у Крестовского запылало лицо. «Педофил вонючий!» – он испытал невыразимое желание защитить свой выбор и свою не слишком удавшуюся жизнь.
– Она в цирке работала. Сначала на трапеции, потом, когда получила травму…
– Так-так… И что с ней случилось?
– Упала с большой высоты. Сильно покалечилась. Долго лечилась.
– Бедняжка… – Вадим Николаевич хлебнул виски и скорбно покачал головой.
– Когда мы познакомились, все было в прошлом.
– А что у тебя с той девчонкой?
Крестовский не сразу сообразил, что речь идет о Дайнеке. Его застали врасплох. Это была излюбленная тактика Вадима Николаевича.
– Проблемы больше нет, – ответил он с опозданием.
– Ты в этом уверен?
– Аб-со-лют-но! – на сей раз Крестовский действительно не сомневался в сказанном.
Но тут случилось то, чего он никак не ожидал.
– Как ее звали, эту девчушку?
– Людмила Дайнека.
– Так вот, чтоб ты знал, – Рак определенно смаковал ситуацию. – Она жива.
– Кто?
– Девчушка твоя – жива.
– Не-е-ет… – Крестовский непроизвольно ухмыльнулся. – Я уверен. Все кончено.
Вадим Николаевич поднял руку, рассматривая на просвет золотистую жидкость в своем стакане.
– Засунь свою уверенность себе в задницу! – Неожиданно он с силой швырнул стакан в дверь.
Раздался звон, и стеклянный витраж рассыпался на осколки. На звук тут же прибежал охранник.
– Пошел прочь!
– Слушаюсь.
Они снова остались вдвоем.
– Сейчас ты пойдешь домой, трахнешь свою циркачку и хорошенько пораскинешь мозгами, как поправить дело. Этот шанс для тебя последний.
Крестовский едва сдерживал себя, чтобы не побежать. Весь путь от дома до ворот его не оставляло ощущение, что в спину вот-вот выстрелят…
Глава 18
Красноярск, наши дни
Рабочий день приближался к обеду. Предвыборное напряжение висело в воздухе, как духота перед грозой. Очумевшая от усталости, Дайнека всерьез подумывала о том, что угодила в чужую жизнь, из которой пора уносить ноги.
Завтра, и послезавтра, и послепослезавтра все будет так же безрадостно. Здесь, на ее родной земле, вовсю хозяйничают политики, устраивая глобальные сеансы гипноза и поворачивая вспять реки народного самосознания. И в этом «сатанизме» теперь зачем-то участвует она!
Дайнека закрыла глаза, чтобы унять раздражение. За спиной распахнулась дверь, и в ее крошечный кабинет зашла Ирина.
– Устала? – с ходу спросила она.
Дайнека призналась:
– Надоело.
– Быстро. А мне в этом говне еще плавать и плавать, – Ирина холодно улыбнулась. – Идешь на обед?
– Лучше на кладбище.
– Это ты так шутишь?
– Нет, серьезно. – Дайнека напомнила: – Ты рассказывала, что гроб с прахом Резанова перезахоронили. Можешь меня туда отвезти?
– Зачем тебе?
– Я только постою, и мы быстро уедем.
– Зачем тебе? – повторила Ирина. – Может, я чего-то не догоняю, или это особенный вид сопричастности? Только сдается мне, здесь пахнет клиникой…
– Хочу почувствовать и понять.
– Что?!
– Любил или нет.
– И ты думаешь, что, постояв на могиле, во всем разберешься?
– Нет, – Дайнека выглядела школьницей, забывшей дома тетрадку.
Ее вид тронул Ирину, и та сообщила:
– Хочу тебя успокоить. Крест, что стоит на предполагаемой могиле Резанова, поставили на примерное место.
– Что значит примерное?
– Значит, плюс-минус.
– Много? – Дайнека отчего-то взгрустнула.
– Плюс-минус? Это знает только один человек.
– Кто?
– Валерий Борисыч Старков, преподаватель педагогического университета. Я рассказывала тебе, что когда делала передачу…
Дайнека перебила ее:
– Читала документы, донесения, письма. Все это я знаю.
Ирина добавила:
– И встречалась с людьми.
– Ну?
– Так вот, этот Старков рассказал мне, что, будучи студентом, присутствовал при случайной эксгумации тела командора Резанова.
Дайнека вскочила с места:
– Едем!
– Куда? – оторопела Ирина.
– В педагогический институт.
– Университет, – поправила ее Ирина и достала из сумочки ключи от машины.
– Какая, хрен, разница… – пробурчала Дайнека, выходя из кабинета.
Судя по расписанию, Валерий Борисович Старков находился в пятой аудитории на втором этаже. Пройдя по коридорам старинного здания, они остановились перед дверью. В тот же момент из-за нее появился старик.
– Валерий Борисыч! – Ирина протянула ему руку. – Помните меня?
– Конечно, Ирина Ивановна, помню, и хорошо, – Старков пожал ее кисть.
– Можем поговорить?
– У меня всего тридцать минут. Потом лекция.
– Этого достаточно.
Старков пригласил обеих девушек в аудиторию. Усевшись за парту, Ирина сказала:
– Тема разговора все та же: точное место захоронения командора Резанова.
Старков улыбнулся:
– Как же вас зацепило!
– Это не меня зацепило – ее, – Ирина кивнула в сторону Дайнеки.
Та вмешалась:
– Можете рассказать, при каких обстоятельствах нашли прах Резанова?
– Гроб, – уточнил Валерий Борисович.
– Ну да, – кивнула она.
– Когда снесли Воскресенский собор, я был студентом. Нас, стройотрядовцев, отправили грузить на машины битый кирпич. Грузим себе, грузим, вдруг слышим – шумят. Неподалеку от нас экскаваторщик стоит у траншеи и смотрит вниз. Я подошел первым, он меня попросил спрыгнуть туда и проверить. Ну, спрыгнул, со мной еще пара ребят. Откопали железный ящик. А в нем – гроб Резанова!
– Откуда стало известно, что это именно Резанов, а не кто-то другой?
– Когда гроб открыли, меня возле него не было. Я звонить бегал в крайком. А вот когда его увозили, я запрыгнул в машину. Сначала поехали в краевой музей. Вышла директриса и говорит: «А зачем мне покойник?» Среди сотрудников нашелся старик, залез в кузов. Осмотрел мундир, ордена и со всей уверенностью заявил, что это Николай Петрович Резанов. Он был в камергерском мундире. Других камергеров императорского двора в Красноярске не хоронили.
– И что было дальше? – нетерпеливо спросила Дайнека.
– А дальше директриса подсуетилась. Стала звонить по инстанциям, и гроб на том же грузовике увезли.
– На кладбище у Покровской церкви? – уточнила Ирина.
– Не совсем.
– Вы же говорили…
– Говорил, – Старков не отрицал. – Но тот крест, что якобы поставили на могиле, находится на кладбище, а Резанова захоронили за его пределами, у забора.
– Откуда вы знаете? – спросила Дайнека.
– Видел, как зарывали. Я ведь приехал туда вместе с гробом. Милиционеры вытащили его из кузова и отправились восвояси. Из кладбищенской конторы пришли двое. Один оказался из нашего дома. Он разрешил мне остаться. Пока они рыли яму, я сидел под березой и ждал. Перед тем как гроб опускать, дядя Саша, сосед, ненадолго его открыл, обшарил покойника… – Старков встрепенулся: – А я не рассказал вам, что тело хорошо сохранилось?
– Нет… – Дайнека притихла и посмотрела на Ирину.
– Лежал, будто живой. В траншее, где нашли гроб, был ледник. Так что условия – как в морозильнике. Пока возили, он, конечно, весь потемнел. Но мужик был красавец: высокий, стройный, светловолосый…
– Так что там про соседа? – напомнила Ирина. – В прошлый раз вы этого не рассказывали.
– Что было – то было. Лишнего не скажу. Обшарил дядя Саша покойника и, как мне показалось, стащил с мундира какую-то безделушку. Может, крест, может, и орден. Я далековато сидел, ближе подойти опасался.
– Это все?
– Все. Заколотили гроб и зарыли. Если хотите найти точное место, то от креста – за забором кладбища метрах в пяти.
– Спасибо вам, Валерий Борисыч, – поблагодарила Ирина.
Они собрались уходить.
Но Старков вдруг оживился.
– И вот еще что! Дядю Сашу, соседа, вскоре убили. И убил его наш участковый. Из табельного оружия застрелил. Вроде бы дядя Саша с ножом на него бросился. С чего это вдруг… Мужик был спокойный. Выпивал – это да. Но чтобы с ножом на участкового… Тогда все во дворе удивлялись. Участкового отдали под суд, но потом оправдали.
