Маргарет Трумэн - Убийство на Потомаке
Актеры заняли свои места в начальной сцене. Флетчер сел в третьем ряду перед Венделем и Чипом Тирни.
— Начали! — крикнул он.
— А где Карл? — спросила Сюзен Тирни.
— Да, где же Карл? — оглядел зал Флетчер. — Карл Мейберри исполнял роль Филипа Бартона Ки. Флетчер встал. — Где же, черт возьми, Карл? — Не получив ответа, Флетчер вскочил на сцену и в отчаянии простер в зал руки. — Позвоните ему, — обратился он к своей помощнице, — передайте, чтобы он немедленно приехал сюда.
Она позвонила по имевшемуся в церкви телефону и вернулась нахмуренная.
— Он сказал, что не приедет.
— Почему?! — завопил Флетчер. — Разве он не знает, что у нас генеральная репетиция?
— Я ему так и сказала, Си, но он ответил, что ему это безразлично. А еще он просил передать, чтобы вы сценарий и пьесу… засунули куда-нибудь подальше.
— Не могу поверить, — несколько раз повторил весь побагровевший Флетчер. — Генеральная репетиция и…
— Чип может заменить Карла, — предложила Сюзен.
— Кто? — резко повернулся к ней Флетчер.
— Мой брат Чип, он знает все роли.
— О нет, — раздались голоса, послышался смех.
Флетчер вышел на авансцену, сложив ладонь козырьком, и посмотрел в зал.
— Чип, дружище, — попросил он, — ты не мог бы нам помочь? Я хочу сказать, не можешь ли ты выйти сюда и сыграть вместо Карла, чтобы другие актеры смогли прорепетировать?
— А что будет в субботу? — поинтересовался Тирни.
— Когда будет нужно, мы все уладим, — пообещал Флетчер. — По крайней мере, у остальных будет возможность повторить свои роли. Это нам очень нужно. — И добавил, обращаясь к Чипу: — Пожалуйста, Чип, если надо, возьми сценарий.
— Давай, — сказал Тирни сыну, — нельзя, чтобы из-за одного безответственного актера сорвалась генеральная репетиция.
В другой ситуации Чип отказался бы, но его просил отец. Он вздохнул, медленно встал и присоединился к актерам на сцене. Суфлер протянула ему сценарий, но он отказался.
— Сюзен права. — На красивом, по-юношески свежем лице Чипа появилась широкая улыбка. — Я действительно знаю все роли.
Репетиция началась и прошла на удивление гладко, принимая во внимание сделанную в последнюю минуту замену. Флетчер был поражен. У Чипа обнаружилось умение прекрасно держаться на сцене, и реплики свои он произносил убедительно и без лишних эмоций. Не чувствовалось ожидаемой неловкости в любовных сценах, где он играл вместе с сестрой и которые через день предстояло показать на одной из сцен в парке Ла Файет. И сцену смерти Ки, сраженного выстрелами Сиклса, Чип играл натуральнее, чем Карл Мейберри.
Репетиция затянулась до полуночи. Вендель Тирни уехал в одиннадцать часов. Перед уходом он поднялся на сцену и поздравил Чипа с прекрасной игрой, а также сказал Флетчеру:
— Чип будет играть и в субботу, если нужно. — При этом он не потрудился спросить согласия у сына.
Актеры не торопились расходиться, обсуждая прошедший вечер. К Флетчеру подошел ассистент режиссера по техническим средствам, в реальной жизни — программист, он хотел выяснить ряд вопросов, касающихся записанных на пленке звуковых эффектов, которые беспокоили Флетчера, словно заноза. И неудивительно: пистолетные выстрелы слышались, когда должен был греметь гром, грохотание грома неслось из динамиков вместо щебета птиц.
— Постарайся, чтобы все было в порядке, и следи внимательно за действием.
— Один из магнитофонов меня беспокоит, — пожаловался программист-помощник режиссера.
— Отрегулируй его.
— Я постараюсь. Может быть, нам стоит проверить пистолет, из которого стреляет Сиклс?
— Нет, не нужно, — ответил Флетчер, представляя, как в тишине подвала раздается оглушительный выстрел, и на фреске, изображающей Тайную Вечерю, появляется внушительная дыра. Конечно, холостой выстрел не может дать подобного результата, но такое уж было у Флетчера образное мышление, часто убеждавшее его в правильности принимаемой решения.
— С пистолетом будет все в порядке. Оружие мистера Танклофа никогда не подводит.
Флетчер спросил о заключительных замечаниях и предложениях, и они посыпались одно за другим. Большую их часть Сеймур оставил без внимания.
— Может быть, мне стоит примерить на мистера Тирни костюмы? — предложила костюмерша. — На всякий случай.
— Хорошая идея, — поддержал ее Флетчер, и Чип последовал за костюмершей в комнату, где облачился в черный фрак и надел черный котелок. И то и другое сидело отлично. Чип был одинакового роста и комплекции с Карлом Мейберри, даже размер головы у них совпадал.
— Выпьешь что-нибудь? — спросил Чип сестру, вернувшись после примерки в зал.
— Не могу. Должна лететь первым рейсом в Нью-Йорк.
— Еще один урок у гуру?
— Да. — Она не могла определить, прозвучала ли в его словах насмешка или это был обычный вопрос.
— Желаю летной погоды, — сказал Чип.
— Надеюсь, бури не будет. Между прочим, ты здорово сыграл. Может быть, тебе стоило стать актером?
— Нет, это занятие не для меня, — от души рассмеялся Чип. — Если составить список из тысячи профессий, которыми я бы хотел овладеть, то слово «актер» заняло бы последнюю строку. — Он поцеловал сестру в щеку и ушел.
Со сцены убрали декорации и мебель. Два пистолета, переданные Сэмом Танклофом в распоряжение театральной труппы, были заперты в костюмерной и ключи переданы Си Флетчеру.
— Здравствуйте, Алисия, — сказал Смит, сняв трубку в своем кабинете. — Как поживаете?
— Отлично, Мак. Тони просил позвонить вам.
— Звучит интригующе.
— Тони для меня всегда загадка, — рассмеялась жена Буффолино. — Он позвонил по таксофону и попросил связаться с вами. Если можно, он хотел бы встретиться с вами сегодня вечером.
— Где и зачем?
— Могу ответить на первую часть вопроса: вы встречаетесь в маленьком баре в здании Уотергейт.
— По какому поводу, не догадываетесь?
— Нет, он сказал только, что дело важное и вы не пожалеете, что пришли.
— И когда же должна произойти эта таинственная встреча?
— Через час. Конечно, если вы сможете прийти. Тони сказал, что подождет вас немного.
Было одиннадцать часов. Анабела рано легла спать. Ей нездоровилось, и она хотела пресечь недомогание в зародыше, чтобы не разболеться.
— Хорошо, — ответил Смит Алисии, — я выезжаю через несколько минут.
Смит выпустил Руфуса побегать в их маленьком огороженном забором дворике, потом свистом позвал обратно. Предложенное хозяином пашущее колбасой собачье угощение без звука исчезло в широко раскрытой пасти пса.
— Да, Руфус, — заметил Смит, — не мешало бы тебе сходить к дантисту. Есть у меня тут один на примете. — Он погладил собаку по голове. — Не буди хозяйку. Подремли, я скоро вернусь.
Мак взял желтый блокнот, которым они пользовались, если нужно было оставить сообщение, и записал: «Должен отлучиться ненадолго, Тони попросил встретиться с ним, зачем, не знаю. Сейчас одиннадцать часов. Вернусь, как только смогу. Люблю».
Когда Смит вошел в зал, Буффолино уже сидел за столиком. Вид у него был вконец измученный. Его щеки покрывала щетина такой густоты, словно он не брился не один день, а целый месяц. На Тони была зеленая с черным фланелевая рубашка, черные мешковатые брюки и желтовато-коричневая ветровка. Его одежда не совсем подходила для престижного столичного бара, где одетые в темные костюмы мужчины потягивали спиртное, похлопывали друг друга по спине и рассказывали анекдоты, а сухощавые женщины чересчур громко смеялись, при этом их глаза горели честолюбивым огнем от сознания близости к влиятельным темным костюмам.
— Ты выглядишь черт знает как, — сказал Смит, поздоровавшись с сыщиком. — Должно быть, потому они тебя и усадили за этот столик между туалетами.
— Все это результат напряжения и давления, Мак. Чего стоит следить, чтобы парни приходили на смену. А еще Алисия долбит меня, как дятел. Если на человека слишком сильно давят, это может для него плохо кончиться.
— Может, тебе нужен отпуск? — предположил Смит.
— Алисия говорит то же самое. Может, возьму его, после того как закончу работу у Тирни. Хочешь что-нибудь выпить? — На столе стоял наполовину пустой бокал и бутылка «Роллинг рок».
Появился официант, на которого произвели впечатление рубашка и галстук Смита. Мак заказал один коньяк.
— Итак? — спросил он.
— Да, — самодовольно улыбнулся Буффолино. — Ничего, что я вытащил тебя из дома среди ночи, а?
— Ничего. — Смит поднял свой бокал. — Твое здоровье.
— Твое тоже. — Буффолино взял конверт, который был прислонен к спинке его стула, и поднял его над столом.
— Что это? — спросил Смит.
— Подарок.
— Подарок? Мне? Так поэтому я здесь?
