Александр Чернов - Музей боевых искусств
— Понятно, — я прислонился к стене и задумался.
В общем-то, то, что сообщила мне сейчас Дашка, не было для меня неожиданностью. Ее рассказ лишь подтвердил мои догадки, возникшие после того, как майор Самохвалов сказал, что убитая девушка оказалась беременной. Итак, Оксана никакой аборт не делала. Я вновь почувствовал укоры совести. Какой же я негодяй — давил на нее, требуя избавиться от ребенка… А она, бедная, загнанная в угол, до такой степени любила меня и так хотела родить от меня, что была вынуждена пойти на обман, разыграть спектакль с абортом, чтобы сохранить со мной отношения и в то же время оставить ребенка… Во всей этой истории, правда, был неприятный момент. Оксана содрала с меня за мнимый аборт кругленькую сумму, но о мертвых нельзя думать плохо. В конце концов, она имела право наказать меня за мое отношение к ней. И я постарался вытеснить то неприятное чувство, которое возникло у меня при мысли, что меня здорово лоханули.
— Э-эй! — Дашка коснулась меня рукой. — Все в порядке?
Я тряхнул головой и постарался придать глазам осмысленное выражение, так как все еще думал об Оксане, которой, увы, уже нет на этом свете.
— Нормально, — я окончательно переместился из воображаемого мира в мир реальный. — Ладно, спасибо за то, что ты узнала. Пойдем!
— Куда? — Большие темные глаза Дашки смотрели на меня с любопытством.
Отклеившись от стенки, я в нерешительности замер.
— Действительно, куда? Нас вроде нигде, кроме как в полиции, не ждут.
— Не-е, я туда не ходок, — хихикнула Дашка. — Как вспомню, какой участковый кайф поймал, когда у него на голове горшок с моим любимым кактусом раскололся, смех разбирает, — пояснила она, чем вызвано ее веселое настроение. — Ничего, будет знать, как пистолетом размахивать… А насчет того, чтобы пойти куда, есть у меня одно местечко, где можем осесть ну и переночевать, само собой. Подруга тут неподалеку живет. Только прежде чем к ней отправиться, неплохо позавтракать было бы. Деньги у вас есть?
— Немного, — я достал из кармана несколько смятых купюр и пересчитал. Действительно, негусто.
— А у меня ни копейки нет, — посетовала девушка. — Я же в чем была, в том и выпрыгнула из окна. Ни сумку, ни кошелек не прихватила. Хорошо, хоть ключ от дома в кармане джинсов оказался, а то входную дверь открыть бы не смогла. Кстати, окно в квартире незакрытым осталось.
— Ничего с твоей квартирой не станется, никто не влезет. Сама понимаешь, появляться там сейчас опасно.
— Понимаю, — вздохнула Дашка. — Ладно, пойдемте, кафешку найдем, перекусим и… — девушка запнулась. — Пива выпьем…
Пряча деньги в карман, я недоуменно взглянул на собеседницу.
— Ты что, алкоголичка?
Даже в темноте подъезда было заметно, как Дашка покраснела.
— Да нет, что вы! — преодолев смущение, произнесла она. — Просто пожар внутри, сами знаете отчего, потушить хотела… Впрочем, — девушка гордо передернула плечами, — можно и без пива обойтись.
Может, действительно обойдется, но что-то мне подсказывало, что если я в кафе в дополнение к пиву куплю сто, а то и двести граммов водки, выпить их Дашка не откажется.
— Хорошо, — согласился я. — Будет тебе пиво, ты его заслужила.
Однако нашим планам в ближайшее время не суждено было осуществиться: ни Дашка пива не попила, ни мы с ней в то местечко, о котором она говорила, не попали. Едва мы, миновав лестничную площадку, приблизились к противоположному входу в подъезд и девушка, шедшая впереди, открыла дверь, ее кто-то схватил за шиворот и, словно морковку с грядки, выдернул из подъезда. А в следующее мгновение в дверь влетел огромных размеров кулак и врезал мне точно в глаз. Я отлетел на пару метров в глубь подъезда и растянулся на лестнице. Перед глазами поплыли яркие звездочки — красные, синие, желтые. Вернее, не поплыли, а хаотично задвигались. Я некоторое время наблюдал за ними, точнее, вынужден был наблюдать, ибо не мог пошевелиться, потом они выстроились в круг, который после нескольких оборотов вдруг разорвался, и звездочки гуськом и змейкой исчезли где-то в глубине моего сознания. Я открыл глаза и приподнялся на локте. На меня тотчас надвинулась тень, и еще один удар, на сей раз ногой и в челюсть, сотряс мои мозги. Больше я не вставал. Сознание не потерял, а находился на грани памяти и беспамятства, если так можно выразиться, когда все слышишь и ощущаешь, а управлять своим телом не можешь. Я слышал, как Дашка кричала, визжала, на нее кто-то орал, раздавались хлопки, шлепки; потом все стихло, меня взяли за руки, за ноги и потащили. В глаза ударил яркий солнечный свет, когда меня вынесли из подъезда, и вновь потемнело, когда швырнули в машину.
С кем я ехал, куда и сколько времени, я понятия не имел, так как во времени не ориентировался из-за своего полуобморочного состояния; местность и типов, захвативших меня, не видел, ибо, когда более-менее оклемался, обнаружил, что лежу на полу машины в узком тесном пространстве, в котором не только невозможно было привстать и глянуть в окно, но и приподнять голову, чтобы посмотреть на хозяев ног, обутых в шикарные туфли, уткнувшись носом в которые я лежал, вдыхая запах кожи, смешанный с запахом грязных носков.
Наверное, нет ничего хуже в жизни, чем неизвестность и томительное ожидание, когда лежишь в неудобной позе лицом вниз, с заломленными за спину руками и закованными — как оказалось — в наручники запястьями. Когда тело от желания распрямиться зудит, когда все внутри кипит от злости, когда хочется плакать от своей беспомощности, а все твои помыслы только об одном — когда же наконец закончится этот проклятый бесконечный путь.
К счастью, как это ни банально, но у всего плохого, как и у хорошего, бывает конец. Машина, сделав несколько крутых поворотов, в конце концов, сбавила ход и куда-то, судя по лязгу открывшихся ворот, въехала.
Несколько мгновений спустя автомобиль остановился, хлопнули двери, несколько сильных рук выдернули меня из машины, держа верхнюю половину туловища на весу, лицом вниз протащили по двору, а затем сволокли вниз по ступенькам в темный подвал. Меня заставили принять горизонтальное положение, наручники за моей спиной разомкнули, но только для того, чтобы сомкнуть мои руки над головой вокруг деревянной балки.
Наконец кто-то догадался включить свет, и я смог разглядеть, куда же меня на этот раз черти занесли и кто они такие, эти самые черти.
Находился я в строящемся, судя по валяющемуся кругом строительному мусору и стройматериалам, большущем подвале частного дома. Очевидно, подвал собирались разделить на два уровня. Верхний должен был быть собственно подвалом, а нижний подпольем или погребом — как хочешь, так и называй, — для чего на уровне выше человеческого роста были установлены балки, на которые должны были настелить полы или потолок, в зависимости от того, на каком уровне находиться. Вот я и стоял, обхватив одну из таких балок руками, на запястьях которых были защелкнуты наручники.
А людьми, захватившими меня, были те самые качки, с которыми я с Лехой Пироговым и Владиславом Зотовым схлестнулся у ворот родного стадиона. Выследили все же. Наверняка тому, что меня впереди ждет, никто из моих знакомых, да и незнакомых тоже не позавидует.
— Ну что, рассчитаемся? — Ко мне подошел смуглый парень со скошенным лбом и выступающей вперед челюстью, фамильярно похлопал меня ладонью по щеке, а потом неожиданно с силой ударил кулаком по моему носу. — Это тебе за то, что нос мне разбил, там, у стадиона, — гнусно улыбнулся он. — И это только цветочки.
Ударил, подлец, со знанием дела. Из моего носа тут же закапала кровь.
— Может быть, хватит? — стараясь держать лицо так, чтобы кровь не капала на рубашку, спросил я. — По-моему, ваша компания со мной в подъезде, где меня взяли, рассчиталась сполна.
— Это твое мнение, — подмигнул смуглый. — А оно для меня ничего не значит.
— Ладно, позабавься, если тебе удовольствие доставляет, — сказал я с деланым безразличием. Мне вовсе не улыбалось быть лишним раз избитым, но не показывать же слабость перед врагом.
Смуглый снова размахнулся, но ударить не успел. В этот момент на улице раздался автомобильный сигнал.
— Ладно, потом с ним поговорим, — вступил в разговор верзила с туповатой знакомой мне физиономией. — Пошли, Флинт, у нас еще дело есть.
Верзила с Флинтом направились к выходу из подвала, за ними потянулись и звероподобный с гнусавым.
Я думал, что компания уйдет надолго, однако в скором времени все четверо вновь вернулись в подвал, да не одни — они притащили извивающуюся и отбивающуюся от них Дашку.
— Вы что, мужики, охренели?! — ревела девушка, покуда ее волокли по земле парни, держа с двух сторон за руки. — С бабой справились, да?!
— Заткнись, сука! — сказал гнусавый и дал Дашке подзатыльник.
— А-а!.. — прорычала девушка, разворачивая свои мощные плечи и расталкивая парней. — Ты меня посмел ударить, ублюдок! Да я тебя!..
