Александр Чернов - Музей боевых искусств
— Вы?!
Я приложил палец к губам и закивал, всем своим видом призывая Дашку к молчанию. Хозяйка квартиры растерянно закивала в ответ, что, мол, поняла, а я приблизился к ней и зашептал в ухо:
— Там за мной мент пришел, тот рыжий, что тебя на допрос вызывал. Тихо!
В голове у Дашки прояснилось. Она, очевидно, вспомнила о том, что произошло накануне, так как в глазах у нее появилось осмысленное выражение. В знак согласия она снова затрясла головой. Я опять склонился к уху девушки и еле слышно выдохнул:
— Не открывай!
После вчерашнего возлияния у Дашки, видимо, здорово пересохло во рту.
— Хо… — произнесла она тихонько, всухую сглотнула и наконец выдавила: — Хоро-шо!
Но предупреждать о чем-либо было уже поздно. Майор услышал возглас хозяйки квартиры и застучал по двери кулаком.
— Гражданка Соломина! Я знаю, что вы дома! Немедленно откройте! Мне необходимо с вами поговорить.
Показав Дашке знаками, чтобы она не шевелилась, я бросился к стулу, на котором висела моя одежда, и стал поспешно одеваться. Дашка тоже не осталась на месте и метнулась в комнату. Сквозь арку я видел, что она взялась натягивать джинсы.
Майор, очевидно, понял, что ему не откроют, прекратил барабанить в дверь и забубнил, разговаривая с кем-то. Напялив как попало носки, джинсы и рубашку, я, застегивая на ходу замок на ширинке, прокрался к двери и снова заглянул в глазок. Самохвалов стоял в двух шагах от двери и разговаривал с каким-то чернявым полицейским. Я прислушался.
— Ну, что будем делать, участковый? — отчетливо спросил Джованни.
С дикцией у чернявого было похуже, чем у Самохвалова.
— Не знаю, товарищ майор, — произнес он так, будто у него во рту была вставная челюсть и он никак не мог к ней привыкнуть.
— Я думаю, он там, — вновь произнесла рыжая обезьяна, и у меня не возникло сомнений в том, о ком идет речь. — Подружка его здесь живет.
Та подружка, что здесь жила, уже одетая в джинсы и в блузку, подгребла к двери и, как и я, приложила к ней ухо. От Дашки здорово пахло перегаром. Я помахал перед носом рукой, разгоняя неприятный запах, с осуждением взглянул на девушку и отодвинулся.
— Придется, наверное, ОМОН вызывать и двери вышибать, — продолжал майор. — Иначе его не выкурить. А до того времени, пока омоновцы прибудут, необходимо обложить квартиру, чтобы не смотался.
Услышав решение майора, Дашка вытаращила на меня глаза, а я развел руками. Надежды на то, что полицейские позвонят, постучат и, смирившись с тем, что им не откроют, уйдут, а я смогу ускользнуть, не оправдались. Нужно было срочно сматываться, пока еще была возможность.
Прихватив обувь, я метнулся в комнату. Быстренько надев и зашнуровав кроссовки, подскочил к окну, выходящему в торец дома, и, открыв его, выглянул наружу. С этой стороны дома находился чей-то то ли палисадник, то ли садик — во всяком случае, огороженная живой изгородью полоска земли была засажена фруктовыми деревьями, — и никого видно не было.
— Ладно, Даша, спасибо за все! — сказал я негромко вбежавшей следом за мной в комнату хозяйке квартиры. — Извини за причиненное беспокойство!
С этими словами я взобрался на подоконник, ухватился руками за нижний край оконной рамы и, повиснув с наружной части дома, спрыгнул вниз. Этаж был второй, так что я, пролетев пару метров, легко и бесшумно приземлился. Едва мои кроссовки коснулись бетонной дорожки, опоясывающей здание, я развернулся и побежал в сторону тыльной стороны дома.
Но не успел я сделать и трех шагов, как сзади прозвучал грозный окрик:
— Стой, стрелять буду! — и раздался лязг передергиваемого затвора.
О черт! Неприятное чувство, когда тебе целятся в спину из оружия. Я остановился как вкопанный, не удержал равновесия, упал на руки, тут же вскочил и встал по стойке «смирно».
— Хорошо! — одобрительно сказал все тот же голос. — А теперь медленно подними руки и так же медленно повернись.
Я в точности выполнил то, что мне приказал человек. На углу дома, держа обеими руками пистолет Макарова, стоял участковый инспектор, потерявший где-то свою фуражку. Чернявый оказался выше среднего роста, широкоплеч, в меру упитан. Возможно, женщина сочла бы его симпатичным, для меня же страшнее, чем у него, рожи на белом свете в этот момент не существовало. Конечно, этот парень, судя по тому, как в его руках ходило оружие, сам побаивался меня и мог запросто прострелить мне лоб.
«Ну, все, попал так попал, — думал я уныло, глядя в черную дырочку наставленного на меня пистолета. — Сейчас появится рыжая обезьяна — и прощай, свобода». Старший лейтенант двинулся ко мне, и я уж приготовился к тому, что мне сейчас как следует дадут по мозгам, а потом защелкнут на запястьях наручники, как вдруг мне на помощь пришла Дашка. Из окна ее квартиры вылетел солидных размеров глиняный цветочный горшок, который угодил капитану аккурат в голову. Горшок раскололся, обсыпав землей голову и плечи участкового, а росший в нем кактус какое-то время продержался на затылке чернявого, затем слетел с него, будто сбитый с клоуна шутовской колпак. Сознание капитан не потерял, но зашатался, опустил пистолет и, по-видимому ослепленный попавшей в глаза землей, беспомощно зашарил в воздухе руками. Бить можно было на выбор — хочешь в голову, хочешь в туловище, хочешь по ногам. Я выбрал голову. Подпрыгнув, пнул чернявого в висок. Участкового повело влево. Он сделал шаг, другой, зацепился за штакетник и, взмахнув руками, рухнул в сад. Я перепрыгнул невысокую ограду и поднял с земли оброненный капитаном пистолет.
И в этот момент из окна выпрыгнула и, будто большая неуклюжая птица, грузно приземлилась на бетонную дорожку моя приятельница.
— Ты чокнутая, Дашка! — сказал я укоризненно, но мои слова можно было принять за похвалу.
— Чего же мне, сидеть и ждать, когда ОМОН штурмом мою квартиру возьмет? — буркнула она.
Я хмыкнул:
— Да развели нас с тобой, как лохов, нарочно, чтобы спровоцировать на побег.
— Вы так думаете? — удивленно вскинула брови Дашка.
— Козе понятно. Не такой уж я опасный тип, чтобы ОМОН из-за меня вызывать… Ну, давай, пока участковый не очухался, а майор караулит меня у двери в подъезде, сматываться отсюда. Ох, и попадет же тебе от ментов, девушка! — Я покачал головой и швырнул пистолет в кусты.
— Да ладно, чего уж там! — усмехнулась Дашка. — Отверчусь как-нибудь. Скажу, случайно горшок уронила. А вам я же обещала помочь, вот и помогаю. А теперь идите за мной, я вас выведу из городка.
Она развернулась и пошла к тыльной стороне дома. Немало удивленный тем, что девушка, несмотря на то что вчера была сильно пьяна, все же помнила о своем обещании, я двинулся следом за ней.
Глава 18
Я стоял в том самом подъезде, в котором пару дней назад сцепился с Джигой, и наблюдал за воротами института гинекологии. Вот уже час, как Дашка, выполняя мою просьбу, вошла в них — и как сквозь землю провалилась. Сам я там по понятным причинам, а именно: я не женщина и мне там делать нечего — раз, и может быть, доктора, наблюдавшие Оксану, о моем возможном появлении извещены — два, — показаться не мог. Я здорово нервничал. Кто знает, вдруг Дашка влипла в историю… И когда она наконец-то появилась, я свободно вздохнул.
— Ты чего так долго? — напустился я на молодую женщину, едва она юркнула в подъезд.
— Думаете, мне легко было узнать то, о чем вы меня просили? — вспыхнула в ответ Дашка. Она была взвинчена: очевидно, поход в институт дался ей нелегко.
— Ну, ладно, ладно, — успокоенный тем, что вылазка девушки в интересующее меня учреждение закончилась благополучно и, судя по сказанным ею только что словам, не безрезультатно, примирительно произнес я. — Не обижайся. Просто я переживал, боялся, что тебя замели.
— Блатной вы какой-то, — озорно повела глазами девушка и отерла ладонью со лба пот. — Уф, ну и работенку вы мне с похмелья задали… Разыгрывать перед медиками даму пришлось, а от меня перегаром за версту разит. Да и по виду понятно, что отходняк ловлю.
— Ты у нас зато не блатная, — хмыкнул я. — Ну, ладно, рассказывай, что выяснить удалось.
Выпитый накануне Дашкой алкоголь действительно здорово давал о себе знать. Девушка была бледной, потной. Влажными у нее были даже ладони. Даша вытерла их о джинсы и заговорила:
— В общем, Оксана действительно была беременной и состояла на учете именно здесь, в институте гинекологии. Мне удалось разыскать врача, у которого она находилась под наблюдением. Долгова ее фамилия. Зовут, кажется, Наталья Федоровна. О смерти Оксаны она не ведает ни сном ни духом. Ну, я ее и просветила. Представилась, короче, сестрой Оксаны, ну и говорю, мол, как же так, уважаемая Наталья Федоровна, получается, позавчера девушка у вас аборт делала, а вскрытие показало, что она беременна? Врачиха удивилась и ответила, что никакого аборта Ветрова не делала и, насколько она знает, рожать собиралась, вообще видела она ее в последний раз чуть менее месяца назад. Ну, вот и все, что я узнала.
