Василий Сретенский - ОТ/ЧЁТ
Текст ксерокопии обрывался на полуслове, но это не важно. Судьба, выражаясь языком Аглаи Апраксиной, явила мне цепочку интересных совпадений. Она (Аглая, не судьба) пишет, что Алексей Хвостинин получил какие-то документы, запрятанные в винный погреб в конце XVI века. Сам он в своих мемуарах специально отмечает участие его предка в кружке осужденных властью московских еретиков начала того же XVI века. Я пошел в комнату с колокольчиками разгребать кучу с книгами. Вот то, что мне надо.
[файл АПХ-IV]
«Кружок московских еретиков образовался в 80-е годы XV века в кругу лиц, приближенных ко двору Ивана Молодого, старшего сына Ивана III и его наследника. Создателем и руководителем кружка, видимо, был дьяк посольского приказа Федор Курицын. Исходная точка возникновения — возвращение Курицына из посольства в Венгрию и Молдавию, где тот познакомился с кем-то кз балканских еретиков. Встречался он и с детьми Влада Цепеша, позже написав о нем свою повесть.
О составе кружка известно из приписки к „Елинскому летописцу“, сделанной в 1485 году одним из его участников, Иваном Черным: „Бяша же нас, иже в заповедях повелениа царя, два чиновнаа рядовника, раби же и сослужебници двадцать и четыри“. Расшифровок записи множество, и все они неудовлетворительны. Если „чиновнии рядовники“ — это московские приказные люди, дьяки к подьячие, то при чем тут рабы? И кто такие „сослужебники“? Ясно лишь одно: участников кружка было двадцать четыре человека, что сближает их с гипотетическими пока иудаитами.
После смерти Ивана Молодого кружку покровительствовала вдова князя Елена Стефановна, дочь молдавского господаря. Отец ее по смерти князя Влада правил его землями, так что Елена могла стать тем звеном, что связывало балканских еретиков и московских каббалистов. Еще один возможный покровитель Курицына со товарищи — тот самый митрополит Зосима, которого Иосиф Волоцкий упрекал в неверии в посмертное Воскресение. Возможно, к деятельности кружка был причастен и сын Ивана Молодого, князь Дмитрий, венчанный дедом на великое княжение и объявленный наследником 4 февраля 1498 года.
Но у Дмитрия Внука был конкурент — Василий, сын Ивана III от брака с греческой принцессой, Софьей (она же Зоя) Палеолог — племянницей последнего византийского императора. После захвата турками Константинополя ее семья переехала в Рим. Там Софья выросла и получила воспитание. Став женой великого князя всея Руси в 1472 году, она еще около года поддерживала связь с Римом через легата Антония и других „фряз и греков“, сопровождавших ее в поездке из Италии в Московию. Между прочим, в некоторых летописях содержатся вполне прозрачные намеки на странную смерть Ивана Молодого, чья фигура закрывала дорогу к престолу сыну Софьи Василию. Да вот хотя бы Никоновская летопись: „Тоя же зимы месяца марта в 7 день, с субботы на неделю, в 8 часъ нощи, преставился благоверный и христолюбивый великий князь Иван, сын великого князя Ивана Васильевича всея Руси старейший, первыя его [жены] великия княгиня Марии, дчери великаго князя Борисовы Александровича Тверскаго. А болел камчюгою в ногах… И нача его лекарь лечити, зелие пити даде ему и начя жеши сткляницами по телу, впивая воду горячую; и оттого ему тяжжьче бысть и умре. И того лекаря мистръ Леона велел князь великий Иван Васильевич поймати, и после сорочин сына своего великого князя, повелел казнити, его головы съсечи“.
Просто так в то время головы на Москве не секли. Да и в летопись не каждая казнь попадала. Видимо, летописцу было важно указать на связь между лекарем, выписанным из Италии, и Софьей, да напрямую он этого сделать не мог, потому что в апреле 1499 года без объяснения причин великим князем и наследником престола был объявлен конкурент Дмитрия Внука Василий Иванович. А 11 апреля 1502 года на Дмитрия Внука была наложена опала. Он вместе с матерью был удален от двора. Через два года после опалы Дмитрия Внука, когда положение Василия Ивановича и его матери Софьи при дворе угасающего Ивана III стало незыблемым, последовала казнь московских еретиков. Среди них: брат Федора Курицына (к тому времени уже умершего) Волк и, как теперь выясняется, Никифор (Никишка) Хвостинин».
Если притянуть за уши слова Куарда о том, что иудаитов было всегда двадцать четыре члена в одной общине, то московских еретиков можно причислить к этой гипотетической секте. Тогда действия Софьи и ее сына Василия по уничтожению «московских еретиков» приобретают дополнительный мотив. Не только и не столько борьба за власть, практически уже выигранная, но и выполнение одного важного и секретного поручения. Вопрос: что это нам дает? Ответ: без текста второго варианта поэмы — ничего. Посему — еще полстакана «Glenfiddih'а», чтобы выкинуть из головы Сергея Сергеевича, с его потными ладонями и липкими рассуждениями, и — спать, спать. Пока Сципиона не выставили на балкон.
ВОСКРЕСЕНЬЕ. УТРО И ДЕНЬ
Шлецер.
С этим словом я проснулся в семь часов утра. Долго соображал, что оно значит. Замок? Затвор? Слесарь? Господи, это же фамилия! Шлёцер Август Людвиг. 1735–1809. Историк. С 1769 года — иностранный почетный член Петербургской академии наук. Один из авторов «норманской теории». Видно, снилось что-то библиотечно-историческое. Ладно, это мы выяснили. Теперь разберемся с тем, что делать одинокому, не очень старому мужчине в воскресенье в семь утра.
Ну… умыться, одеться, позавтракать — само собой. А дальше? Снова на антикварный рынок? Нет и еще раз нет.
Во-первых, я ездил туда всего неделю назад и за эту неделю: а) получил и упустил шанс приобрести самый ценный колокольчик из тех, что я когда-либо видел; б) мою квартиру перевернули вверх дном; в) меня обвинили в сексуальных домогательствах и потворстве деятельности ватиканской разведки.
Во-вторых, того, что во-первых, более чем достаточно. Ноги моей не будет в Измайлове. В этом месяце.
Другие варианты. Всегда можно затеять генеральную уборку или сесть за компьютер составлять каталог. Можно дочитать материалы Романыча, хотя я уверен, что без текста поэмы они не дадут ничего. А можно поехать на шашлыки со студентами, окончательно испортив свой имидж, тем более что дождь окончился и тучи куда-то спешат в направлении, похоже, норд-норд-вест. Меня приглашали. Меня приглашали?
Лихорадочные поиски чего-то туристического в моей экипировке дали определенный результат: старые джинсы, футболка с надписью «Gines by night», кроссовки, куртка с капюшоном на случай дождя. По дороге, с трудом вспомнив, что мы в молодости брали на шашлыки, я прикупил три бутылки «Мукузани», сулугуни и шашлычный соус.
Уж не знаю, что тому причиной — русская ли безалаберность моих дедов и прадедов по отцу, или испанская manana предков по матери, но приходить вовремя я совершенно не умею. Оно и к лучшему. По крайней мере, опаздывая в аудиторию на десять — пятнадцать минут, я застаю студентов в количестве, пригодном для начала занятий. Один мой коллега, пунктуально приходящий к началу занятий, каждый раз портит себе настроение, начинает нервничать, злиться, потеть и кричать. Неудивительно, что студенты его не любят и регулярно промывают ему кости на Сачке. ru.
На «Белорусской» я был минут десять десятого, на площади — пятнадцать, что давало молодежи возможность уехать как со мной, так и без меня. Подходя к переходу на пригородную платформу, я углядел четырех своих студентов: девушку и трех юношей. Андрея среди них не было, никаких припасов для шашлыка тоже. Только переносной музыкальный центр. Я уж подумал, что это совпадение и они едут куда-то еще. Но пока я неуверенным шагом подходил, к компании подрулила и остановилась новенькая «шкода». Андрей, покинув место водителя, открыл багажник, и три ждавших его приятеля, не говоря ни слова, слаженно и быстро выгрузили оттуда пластмассовое ведро с мясом, пакет с овощами, три упаковки пива в двухлитровых баллонах, складной мангал и большой бумажный пакет. Сразу видно: взаимодействие у них отработано годами упорных тренировок. Сам же Андрей помог выбраться из машины еще одной девушке.
Бог ты мой — это была она. Девушка из троллейбуса. Девушка с губами-йогуртом. Она. Вообще-то в обычной жизни так не бывает, но в обычной жизни я и не езжу на шашлыки со студентами, не отправляюсь в Испанию читать спецкурс и не перехожу на работу в альмаматерь. Так что я не стал глотать язык, а благосклонно, нет, с достоинством, просто и сердечно, в общем, позитивно поздоровался с компанией и был представлен девушке. Ее звали Ладой, и, похоже, имени своего она стеснялась. Ну еще бы. Имя, возникшее лет сорок назад из недоразумения, из припева популярной песенки, совершенно ей не шло. И ладно, опять же — не мое дело.
Девушки сразу взяли надо мной опеку, не позволив ничего тащить к электричке и чуть ли не под локотки проводив меня на платформу. Та, что была моей студенткой, Света, кажется, внешне — вылитый бобер из рекламы («Привет, бобер!»). Два передних верхних зуба постоянно на виду. Впрочем, бобер, вернее, бобриха очень симпатичная: светлые тонкие волосы волнами, кожа персикового цвета, в тон ей свитер, нефритовая черепашка на шее, карие глаза за тонкой оправой очков, очень смешливая. Из парней выделялся Игорь: очень высокий, выше Пола, с крупными, грубой отливки и не ошкуренными чертами лица, торчащими во все стороны коленями и локтями. Парень очень добрый, но туго соображающий. Пятерку я ему поставил на первом курсе за упорство и упертость при ответе. Еще двоих толком разглядеть не удавалось. Когда я с огромным напряжением воли отрывал глаза от Лады, немедленно упирался взглядом в клетчатую рубашку Игоря, его локти или очки девушки-бобрихи.
