Владимир Дурягин - Подельница
— Из них такие же штукатурки, как из тебя попадья. Не волнуйтесь, девочки, сейчас съездим в одно место и подбросим вас до дома.
— О-ой, так это же долго… — возмущенно протянула одна из них.
— Долго — отрежь, коротко — брось, — прекратил никчемный базар Замятин. — Так, снимите с шофера наручники. Сержант, садись в кабину, будешь держать его на прицеле. Если что, стреляй без предупреждения. А мы в малиннике поедем. Девчонки не против?
— Не про-о-тив, — хором пропели они.
— Ну, вот и договорились. Широков, перед воротами дашь шоферу трубку, пусть придумает причину внезапного возвращения… ну, там… трусики забыли или еще чего.
— Понял, — ответил сержант.
Широков сидел на пассажирском сиденье, положив автомат на колени, направив его на шофера, чтобы при малейшем неповиновении можно было прострелить тому ногу. Шофер, хитровато улыбаясь, покусывал нижнюю губу, в его голове вертелись варианты, как выкрутиться из создавшегося по его глупости положения.
В кабине было душно. Стоял смрадный запах выхлопа сгоревшего топлива в двигателе машины. Стекло не опускалось — не было ручки.
— Чего стоим? Кого ждем? — спросил Широков шофера.
— Что, уже ехать? — вопросом ответил тот.
— Не ночевать же тут. Давай вперед! — скомандовал сержант, и машина тронулась с места. — Куда телок-то повезли?
— Домой, куда еще… на выходные, — спокойно ответил шофер, заметив испарину на лбу сержанта. — Что, душновато тут? Чего поделаешь, старая уже кобыла. Новую пятый год обещают да, наверное, не дождусь. Ох, и жадны нынче стали начальники! Тут деваха одна ко мне подсела, так на полдороге в обморок рухнула. Форточка не работает, вентиляция тоже. Вот теперь вожу в бардачке пузырек с нашатырем… на всякий случай. — Он посмотрел на сопровождающего сержанта и качнул головой. — Тоже вон раскраснелся как. Нюхни, если хреново. Мне помогает.
Простодушная речь шофера располагала к себе, и Широков действительно почувствовал головную боль. «Что-то и в самом деле хреново стало. Не отключиться бы…» — подумал он, морща лоб.
— Так, говоришь, помогает? — переспросил Широков и, открыв крышку бардачка, достал стограммовый пузырек с надписью на этикетке «нашатырный спирт». — Притормози-ка малехо, — попросил он шофера. — Нюхну на всякий случай, а то действительно у тебя тут угореть можно. — Он отвернул пробку, ногтями вытащил из горлышка вторую и поднес пузырек к носу. Машина услужливо остановилась, и вдруг шофер молниеносно, держа тряпку в левой руке, прижал ею пузырек к носу сержанта. Через считанные секунды тело сопровождающего обмякло. Шофер забрал у него автомат, сунул его в угол за свое сиденье, вытащил наручники и, заломив сержанту руки за спину, защелкнул их. Чтобы не было вопросов из салона, он закрыл пузырек, быстро сунул его в бардачок и сразу взял с места. На ходу, из сумки, висевшей с боку за сиденьем, он достал рулончик скотча и залепил рот сержанта. Сбросив скорость, искоса поглядывая на дорогу, он обрезал скотч у самого рта сержанта и швырнул остаток в бардачок. Затем запустил руку в сумку, изъял оттуда гранату-лимонку и сунул ее себе в другой карман.
— Вот так вот, — насмешливо проговорил шофер вслух, вынимая свой телефон из кармана сержанта. Впереди виднелись дома села Покровского. Шофер набрал номер своего хозяина.
— Слушай, босс, нас менты замели, на дороге. За тобой приказали ехать, да я одного тут в кабине скрутил, спит он. А двое в салоне Гошу пасут, и телки там с ними. Чего делать?
— Чего делать, чего делать!? Бгать гужье и сгать в дуло! — послышался в ответ истерический вопль. — Связался, дугак, с сопляками!.. Где вы сейчас?
— Так к тебе подъезжаем… — растерянно сказал шофер.
— А на кой вы мне здесь нужны!? Вы на них напоголись, вы сами и гешайте, чего делать. Мне ваших пгоблем не надо! У меня тут догогие клиенты должны подъехать! Все, пока!..
— Так нам сдаваться что ли!? — уже не выдержав, заорал в телефон шофер.
— Не знаю! Попгобуй спгятать их на стагом месте.
— А потом чего?..
— Потом не мне тебя учить! В гасход их, а сами — в гассыпную, кто куда! Все!
Хозяин отключил телефон, бросив товарищей на произвол судьбы.
— Ну, сука картавая! — злобно выругавшись вслух, шофер сделал разворот, описав круг прямо перед воротами коттеджа Потапова.
Замятин настороженно оглядел окружавших его людей. Через минуту его телефон дал о себе знать. Он поднес трубку к уху.
— Слушаю, Семеновна, — стараясь выглядеть спокойным, сказал Замятин. В трубке послышался громкий шепот:
— Сообщаю, что машина их вернулась обратно. Только потом у ворот развернулась и поехала по другой дороге. Не по бетонке, а вдоль берега, в сторону, где раньше стояли военные.
— Понял. Спасибо, Семеновна. Пока.
Машину подбрасывало на ухабах, заносило зад на поворотах, и было понятно, что водитель выжимал педаль газа до пола. Жрицы любви начали изредка взволнованно повизгивать. Замятин дотянулся до перегородки и громко в нее постучал рукояткой пистолета.
— Не дрова везешь! — крикнул Замятин в перегородку и только сейчас понял, что эта машина оборудована для темных дел. Обычно в газелях перегородок между водителем и салоном не бывает. Он вынул телефон и не успел набрать номер, как вдруг машина резко затормозила и встала. По звукам было понятно, что водитель выпрыгнул из кабины и по шуршащему гравию идет к задним дверям салона. Когда распахнулась дверь, к всеобщему удивлению, перед ними предстал водитель с автоматом, наведенным на них. Все растерянно молчали. Водитель сплюнул себе под ноги и крикнул:
— Телкам сидеть на жопе ровно! Ментам бросить оружие на землю! Быстро, я сказал!..
Зайцев с Замятиным переглянулись и подчинились требованию. Водитель осторожно поднял оружие, автомат Зайцева повесил на плечо, а пистолет Замятина держал наготове.
— Ну и дальше что? — спросил его с ухмылкой Зайцев.
— Руки в гору! Чего в подсумке? Баллон? Мне баллон! Быстро!
— Пожалуйста, — Зайцев расстегнул висевший на ремне подсумок и извлек из него какую-то штуковину, положив ее на ладошку правой руки.
— Бросай сюда! — снова прикрикнул водитель.
— Пожалуйста, — сказал спокойно Зайцев и нажал кнопочку. Вдруг все увидели, как водитель трясется и корчится в конвульсиях. — Что, не нравится? Десять тысяч вольт! Брось оружие! — уже сердито крикнул Зайцев и отпустил кнопку. Водитель корчиться перестал и с вытаращенными глазами стоял, как статуя, ничего не соображая. — Я сказал, оружие на землю! — снова гаркнул Зайцев.
— А? — спохватился водитель и быстро отшвырнул от себя в сторону Зайцева оба автомата и пистолет. Замятин наклонился и поднял свой травматический. Зайцев защелкнул наручники на запястьях водителя. В салоне все сидели ровно и удивленно молчали. Молчал и второй бандит, прижавшись в угол и смирившись со своей участью. С минуту назад в нем еще теплилась надежда на освобождение, но теперь все встало на свои места. Одна из жриц с кривой усмешкой смотрела на него и откровенно радовалась его беспомощности.
— Ну, что, ебун толстоголовый? Сколько раз ты меня бесплатно трахнул? Не помнишь? Зато я помню! — она оглядела подруг, — а давайте его кастрируем!
— А что, давайте! — поддержали ее. Глаза бандита забегали по сторонам, он не знал, куда деться. У него были руки за спиной, в наручниках. Девчонка схватила пятерней его добро и, через джинсы, начала больно сжимать. Другая, порывшись в сумочке, извлекла из нее небольшие ножницы и, просунув пальцы в кольца, пощелкала ими перед носом бандита.
— Да вы что, долбанулись, что ли? Вы знаете, что вам за это грозит!? — залепетал бандит.
— Знаем, путевка на Канары.
— Ничего, съездим, — поддержала ее другая. — Расстегивай, Маша.
Маша нащупала молнию и медленно потянула ее вниз, всматриваясь в испуганные глаза бандита.
— «Да где эти менты поганые!? — подумал в отчаянии тот. — Ведь и впрямь кастрируют!»
Подобрав оружие, Зайцев кинулся к кабине, оставив Замятина с шофером наедине. В кабине спал скованный наручниками сержант Широков. Зайцев осмотрел его голову. Заглянул в бардачок, раскрыл пузырек с нашатырем и нюхнул. Нашатырь не вонял нашатырем. Он нюхнул поглубже, и перед глазами у него все поплыло. Зайцев, пошатываясь, подошел к Замятину и рухнул перед ним на землю. Семен Львович поначалу растерялся. Он посмотрел на шофера, на Зайцева, на девчонок, поднявших какой-то кипиш в салоне.
— Там, в бардачке, есть нашатырь… — посоветовал шофер Замятину. Тем временем из салона послышался дикий визг кабана.
— О-о-ой, помогите! Кастрируют!!! — орал во все горло второй бандит. Замятин кинулся к дверям.
— От-ставить! — крикнул он во все горло. Жрицы послушно отпрянули от испуганно трясущегося евнуха. Одна из них швырнула на землю мимо опешившего Замятина отрезанные яйца бандита. Шофер, увидев окровавленное нечто на земле рядом с собой, принялся блевать. — Да вы что? — тихо проговорил Замятин, — он же умрет! Это же групповуха! Это же…
