Питер Ловси - Смерть за кулисами (в сокращении)
Даймонд припарковался у тротуара.
— Который дом ее?
— Вон тот, с желтой дверью. Проверить, дома ли она, шеф?
— Валяйте. Если дома, помахайте мне.
Под прицельными взглядами юных футболистов Роджерс поднялся на крыльцо дома и позвонил. Футболисты бросили игру.
Дверь так и не открылась.
Роджерс вскоре вернулся.
— Ничего не выйдет. Мальчишки говорят, что когда Кейт дома, это сразу видно: она паркует свою синюю «астру» у тротуара.
Тревожное подозрение шевельнулось у Даймонда, однако он поспешил отмахнуться от него и еще раз посмотрел на дом.
— Когда вы подходили к двери, не заметили, случайно, открыто вон то окно на первом этаже или нет?
— Открыто, можете не сомневаться.
— Неблагоразумно с ее стороны. Наш гражданский долг — выяснить, почему окно открыто.
Они приблизились к дому вдвоем. Незапертая створка окна была довольно узкой.
— Попробуйте влезть внутрь и открыть окно, — велел Даймонд.
Пока Даймонд помогал Роджерсу вскарабкаться на узкий наружный подоконник, футболисты подошли ближе, и самый маленький из них спросил:
— Что это вы делаете, мистер? Лезете в чужой дом?
— Мы из полиции, — отозвался Даймонд, — проверяем, все ли здесь в порядке.
Роджерс отпер шпингалет и распахнул окно, Даймонд тяжело перевалился через подоконник. В доме Кейт, в отличие от ее рабочего места, было чисто. Черный диван, лиловое покрывало на нем. Шерстяной плед. Плоский телевизор.
— Поищите ее компьютер и попробуйте прогнать лист белой бумаги через принтер.
— Он здесь, у стены. — Роджерс убедился, что бумага в лотке чистая, прогнал через принтер пару листов и протянул их Даймонду. — Не знаю, что вы ожидали на них увидеть, шеф.
— То, чего не увидел, — ответил Даймонд: листы были девственно чисты. — Но она могла воспользоваться другим принтером.
Краткая экскурсия по небольшому дому помогла убедиться, что в доме нет ни другого принтера, ни прочих вещей, имеющих ценность для следствия. Даймонд уже осматривал спальню, как вдруг вздрогнул от неожиданного звонка мобильника.
— Кейт попала в аварию по пути домой, — сообщила Ингеборг. — Ее машина перевернулась неподалеку от города.
Мысль, которая уже некоторое время не давала Даймонду покоя, злорадно забилась в голове: ага, что я говорила!
— Кейт жива?
— Вроде бы да. Ее увезли больницу Солсбери, в реанимацию.
— Мы на полпути туда. Скоро выясним.
В справочной реанимации Даймонд узнал, что состояние Кейт не вызывает опасений. У нее подозревают сотрясение мозга, сейчас она проходит обследование.
— Оно может затянуться, — сказал Даймонд спутнику.
— Принести вам кофе?
— Было бы неплохо. И бутерброд с мясом.
Он снова позвонил Ингеборг. За сегодняшний день его мобильник уже выполнил месячную норму работы.
— Как произошла авария? — спросила Ингеборг.
— Пока не знаем.
— Может, в ней участвовала не одна, а несколько машин?
Даймонд сразу догадался, о чем она думает: что Кейт вынудили съехать с дороги, пытаясь убить. Но если Кейт чуть не стала жертвой, уже выстроенную версию предстояло пересмотреть.
— Трудно сказать, пока мы не поговорим с Кейт. А что у вас нового?
— Почти ничего. Пол закончил проверку всех принтеров в театре. Ни единого совпадения с предсмертной запиской.
— Пусть теперь побывает в домах у подозреваемых. И осмотрит машину Кейт — ее эвакуировали. Кто еще на месте?
— Джон Лимен — он только что просветил меня насчет количества пакетов в закромах театра. Фред уже ушел на репетицию «Суини Тодда». Но перед этим проделал отличную работу, пообщавшись с предыдущими работодателями Биннса. По-видимому, раньше Биннс никак не был связан с Клэрион, Дениз и театром «Ройял».
— А как ваши успехи с Мелмотом?
В трубке послышался тяжелый вздох Ингеборг.
— Не знаю, что и думать, шеф. Из него лишнего слова не вытянешь. Уверена, он превосходный глава совета попечителей — еще бы, при такой-то скрытности! Лично мне Мелмот показался обаятельным человеком. По-моему, судьба театра ему действительно небезразлична. Но его решение ангажировать Клэрион привело к катастрофе, и мне кажется, он что-то скрывает от нас.
— Как скрывал увольнение Кейт? Кстати, как вам удалось узнать о нем?
— Намекнула на близкие отношения между Шерманом и Кейт, и выяснилось, что Мелмот понятия не имеет, что местом для встреч им служит костюмерная. Потрясенный, он выпалил, что Кейт уже уволена.
— Шерман тоже умолчал об увольнении.
— Ну ему-то было выгодно скрывать этот факт, верно? Чтобы Кейт продолжала считать, будто бы связь с ним обеспечит ей заступничество. Напрасные надежды: Шерман не имеет никакого влияния на Мелмота.
— Вы думаете, Кейт соглашалась на близость с ним, чтобы не вылететь с работы?
— Я бы выразилась иначе: Шерман пользовался своим служебным положением.
— А я думал, обоих привлекал только секс.
— Типично мужское заблуждение. Уж извините.
Вступать в споры по этому поводу Даймонд не стал.
Закончив разговор с Ингеборг, он снова подошел к администратору и спросил, нельзя ли увидеть Кейт. Ему посоветовали настроиться на ожидание. Ждать Даймонд терпеть не мог. Но на этот раз бездействие навело его на дельную мысль.
Дождавшись Роджерса с кофе, Даймонд объявил:
— Раз уж я здесь, я не прочь проведать еще кое-кого. В Уилтоне. По личному делу. А вы остаетесь за старшего примерно на час. Не возражаете?
— А куда мне деваться? — невозмутимо ответил Роджерс.
— Только без рукоприкладства, — твердил Даймонд вслух, огибая Солсбери и выезжая на шоссе, ведущее в Уилтон. Ближайший час обещал Даймонду испытание. Гнев, медленно закипавший в нем уже несколько дней, грозил выплеснуться наружу. Нет, надо почаще напоминать себе, с какой целью он едет к Чудику Уайту: чтобы узнать, что именно произошло с ним в детстве. Только истина поможет ему избавиться от препятствия на пути к воспоминаниям, которое воздвиг его мозг, и довести расследование до финала.
Он задумался: не позвонить ли Уайту заранее, чтобы предупредить о визите? Нет, без эффекта неожиданности ему не обойтись. Правда, нет никаких гарантий, что Уайт дома.
Уайт жил в приземистом каменном строении, напоминавшем бывший амбар. Но Даймонда в эту минуту занимали не архитектурные детали дома, а свет, горевший в его окнах.
Он позвонил в дверь и с облегчением услышал шаги за ней. Дверь приоткрылась на длину цепочки, разглядеть в щель хозяина дома Даймонду не удалось.
— Мистер Уайт?
— Да, — послышался в ответ недружелюбный голос.
— Мое имя — Питер Даймонд, когда-то вы учили меня рисованию. Да, я в курсе, что для визитов уже поздновато, но…
Не говоря ни слова, Уайт убрал цепочку. Ростом он был ниже, чем запомнилось Даймонду, одет в тонкий кардиган, вельветовые брюки и ковровые шлепанцы.
— Входите, — предложил он.
И вдруг протянул руку.
Такой ловушки, как рукопожатие, Даймонд не предвидел. Одно дело — заглянуть в гости к старому педофилу, и совсем другое — пожимать ему руку. Даймонд сказал себе, что это просто формальность. Сколько рук ему приходилось пожимать в жизни! К его ладони прикоснулась ладонь Уайта — вялая, костлявая, неприятно тепловатая. Не удержавшись, Даймонд поспешил прервать рукопожатие, а потом вытер ладонь о брюки.
Уайт, видимо, ничего не заметил.
— Сейчас поставлю чайник.
— Прошу вас, не надо, — остановил Даймонд. — Я ненадолго. В этих краях я оказался потому, что заезжал в больницу, куда должен скоро вернуться.
Старик любезно заверил:
— Как бы там ни было, встреча с бывшим учеником — неожиданная радость. Проходите на кухню. В гостиной у меня мастерская. Да, я до сих пор рисую.
Путь в кухню лежал через гостиную-мастерскую. На планшете Даймонд увидел рисунок тушью, изображавший городскую улицу, — несомненно, выполненный талантливым мастером.
— Как, говорите, вас зовут?
Даймонд повторил.
— Я учился у вас в начальной школе Лонг-Лейн.
— Помню такую школу. А вот учеников пофамильно — к сожалению, нет. У вас были способности к рисованию?
— Ни малейших. В то время меня не интересовало ничто, кроме спорта. Может, вы помните моего школьного друга Майкла Глейзбрука?
Уайт покачал головой:
— Боюсь, нет.
— А вот он вас помнит. Какое-то время назад он видел ваш рисунок в одном журнале.
Уайт нахмурился и явно занервничал.
— В статье об иллюстраторах книг, — подсказал Даймонд.
Морщины на лице Уайта разгладились, он с облегчением подхватил:
— Ах да! Для этой статьи меня даже фотографировали.
— Помнится, во время работы в той школе вы поддерживали связь с местным театральным кружком. Мы с Майком Глейзбруком даже сыграли в одном из спектаклей — о Ричарде III.
