Мария Жукова-Гладкова - Герцогиня в подарок
Ко мне тут же подскочила Клавдия Степановна.
– Каллиопа, где ты была? – спросила она, прищурившись.
– В туалете она была, – громко сообщила Настя по-русски.
– Труп в туалете? – спросила у меня Клавдия Степановна.
– Нет, под кустом, – ответила я.
– Веди! – велела Ленкина мать.
Я показала русским гражданам девицу под кустом и отступила в сторону. Тут же начались вопли, бурное обсуждение, высказывание версий.
– Что здесь происходит? – внезапно прозвучал громкий голос Сигизмунда Сигизмундовича, которому удалось перекричать всех. – И не пора ли всем по домам?
– Каллиопа труп нашла, – сообщил Вася.
– Где? – одновременно взревели Доброчинский, Бодряну и Олег.
– Да жива она! – послышался незнакомый мне женский голос.
– Пустите меня к ней! – истошно закричал Олег и стал расталкивать толпу.
Бодряну с Доброчинским переглянулись. Потом Сигизмунд Сигизмундович нашел глазами меня и стал пробираться в мою сторону. Я улыбалась идиотской улыбкой.
– У Олега обморок! – прозвучал мужской голос. – Нашатырь есть в доме?
– И Люське надо бы. И под холодную воду ее поставить, – сказала какая-то женщина.
Ко мне одновременно добрались Сигизмунд Сигизмундович и Клавдия Степановна с дочерью.
– Я видела другую девку, – проговорила Ленка. – Мама, я же вам всем показала место. Правда, сейчас там ее нет, но трава-то примята. Там точно кто-то лежал!
– Может, такая же пьяная шлюха, – заметила Клавдия Степановна.
– Я не понял: труп есть или нет? – уточнил у Клавдии Степановны Доброчинский, которому приходилось задирать голову, чтобы видеть ее лицо.
– Нет, пьяная девка. В бессознательном состоянии.
– Куда Каллиопа ходила? – спросил Доброчинский.
– Писать, – ответила Ленкина мать. – Возвращалась и наткнулась на эту, – она мотнула головой.
– Трупов нигде никаких нет?
– Был, – уверенно заявила Ленка. – И ребята видели. И могила раскопана.
«А ведь Ленка должна была знать Полину, – подумала я. – Или не знала? Хотя если труп лежал лицом вниз…
Олег тем временем пришел в себя и стал уговаривать народ расходиться. Парни, которые не поднимались наверх, первыми тронулись к выходу с территории. С ними отправились проститутки, забрав свою подругу.
– Вообще-то неплохо было бы перекусить, – объявила Клавдия Степановна, когда в парке осталась только компания, дискутировавшая в комнате наверху.
– Я, пожалуй, поеду, – объявил Артем. – Девочек подвезу. Мы же живем рядом.
– Нет, ты как раз немного задержишься, – сказал Сигизмунд Сигизмундович тоном, с которым не спорят. – Девочки, как вы сюда добирались?
– Мы подождем, – объявила брюнетка, не отвечая на вопрос. – Нас Олег может отвезти. Или Вася.
– Они тоже задержатся. Как и Каллиопа.
– Ее вещи у меня в квартире, – мрачным тоном сообщил Артем.
– Много вещей? – спросил Бодряну.
– Одна сумка. Довольно большая.
– Каллиопа, у тебя есть с собой вечернее платье? – повернулся Бодряну ко мне.
Я кивнула.
– Завтра мы сходим с тобой в ресторан, – продолжал он. – Только придется немного изменить прическу. Понимаешь: здесь с такими прическами в ресторан не ходят. Тебе помогут девочки. – Бодряну посмотрел на них и сказал: – Пожалуйста, превратите ее в человека. Деньги возьмете у Артема. – И многозначительно глянул на него.
Артем закивал.
– Я приду помочь, – заявила Клавдия Степановна.
– Пожалуйста, проверьте, что у нее за наряды, – заговорил Сигизмунд Сигизмундович. – Может, потребуется еще и платье покупать. Вообще посмотрите, какая у нее одежда с собой.
Выдачу ценных указаний пришлось прервать – у Сигизмунда Сигизмундовича зазвонил мобильный.
– Да, Боря! Добрый вечер, если он у тебя добрый.
«Братец из Лондона?» – догадалась я.
– Что? – взревел Доброчинский, немного послушав. Затем посыпал вопросами: – Бонни Тейлор в Петербурге? Анонс в «Зарубежном репортере»? Собирается рассказывать англичанам о русских брачных традициях? Анонс после отчета о конференции геев и лесбиянок в Париже? И что тебе рассказала твоя девка? Это Зинка, которая то лесбиянка, то нет? Как Тейлор сейчас выглядит?
Теперь на меня неотрывно смотрели Бодряну и Доброчинский. До остальных, похоже, не доходил смысл полученной информации, вернее, ее последствий.
– Боря, я тебе перезвоню попозже. Если только у меня не случится сердечный приступ.
Сигизмунд Сигизмундович отключил связь. Я убрала с лица идиотскую улыбку.
«Опасность!» – прозвучал в мозгу голос интуиции или моего ангела-хранителя.
– А я-то все думал, кого вы мне напоминаете! – воскликнул Бодряну, разглядывая меня. – Я же и фотографии ваши изучал, и записи смотрел…
– Дорогая Бонни, я давно хотел познакомиться с вами лично. Никак не думал, что встречу при таких обстоятельствах, – заговорил Сигизмунд Сигизмундович, обращаясь ко мне. – Однако я знаю, что вы умеете договариваться с людьми…
Взгляд Доброчинского стал вопросительным.
– Книга, – сказала я по-русски. Больше играть роль не было смысла – Борис ведь описал брату, как я сейчас выгляжу. Ну, Зина… Нашим, вашим, вместе спляшем…
– Она по-нашему лопочет! – пораженно воскликнул Вася с таким выражением лица, словно увидел заговорившую по-русски обезьяну.
– Она «лопочет» на четырех языках, – бросил Васе Николай Бодряну и подошел ко мне. Я протянула руку, он ее пожал, потом поцеловал. – Книга – моя, мисс Тейлор. Господин Доброчинский обещал ее мне…
– За нелегальный вывоз меня за пределы России, – закончила фразу я. – Но необходимость в этом отпала. Я буду выезжать легально. Поэтому господину Доброчинскому не за что вам платить.
– Но вы нелегально въехали! – заметил Бодряну. Все присутствовавшие при разговоре стояли с открытыми ртами.
– Ошибаетесь. Я въехала легально, по своему паспорту, в котором у меня стоит многократная российская виза.
– Но… – вякнул было Артем.
– Заткнись! – гаркнули одновременно Доброчинский, Бодряну, Клавдия Степановна, Ленка и Вася.
– Хотя я, конечно, не могла рассчитывать на такую удачу, когда собиралась в Россию, – спокойно продолжала я, переводя взгляд с Сигизмунда Сигизмундовича на Бодряну и обратно. – Вася с Артемом на самом деле выбрали меня в качестве подарка своему другу. И мне на самом деле заказан цикл статей о русских брачных традициях. Признаться, мальчишник произвел на меня неизгладимое впечатление.
– Вы что, никого другого не могли выбрать? – устало спросил Сигизмунд Сигизмундович, глядя то на Васю, то на Артема.
– Дедушка… – произнес рабочий, подходя к старичку.
Тот повернулся и улыбнулся. На сморщенном личике появилось еще больше морщин.
– Давайте я вам помогу, – предложил рабочий. Он не мог видеть, как старый человек моет окно. Такого не должно быть! А ему все равно нужно чем-то себя занять.
Дедуля очень внимательно его осмотрел.
– Проблемы, сынок?
– Проблемы, – вздохнул рабочий и взял «лентяйку».
Дедуля кивнул, еще раз внимательно осмотрел рабочего и сказал:
– Как закончишь работу, заходи. – И кивнул на дверь. – Я тебя чайком крепеньким напою, бутерброд сделаю, а может, и по рюмочке коньячка с тобой выпьем.
Дедуля скрылся за дверью, а рабочий принялся мыть окно. Он понял, что это единственное окно маленького книжного магазина. Или правильнее будет сказать «витрина»? Нет, в витрине что-то должно выставляться, а тут на стекле лишь написано по-старинному, с твердым знаком и еще с какой-то неизвестной белорусу буквой…
Он справился быстро, правда, воду пришлось менять пару раз. Дедуля показал, где. У дедули уже вскипел чайник, и он накрывал завтрак на маленьком старом (или старинном?) столике за ширмочкой.
– Яишенку? – спросил дедуля, показывая на электрическую плитку, на которой стояла сковородка.
Рабочий понял, что страшно голоден, и кивнул.
Дедуля смотрел, с какой жадностью он ест, подливал ему чайку, потом налил им обоим по маленькой рюмочке коньяку.
– Ну, мил человек, расскажи старику, в чем проблема. Может, смогу помочь? Или посоветую что. Жизнь-то я прожил долгую и трудную…
Дедуля посмотрел куда-то над головой рабочего. Там были книжные полки, но он явно смотрел не на них, а куда-то в глубину веков. Или в свою прошедшую жизнь?
Глава 12
– Надо выпить и закусить, – сказала Клавдия Степановна. – Еда и выпивка в доме остались? – Женщина посмотрела на ошарашенного Олега.
– Найдем чего-нибудь, – промямлил тот, неотрывно глядя на меня. – А это вы с Анькой в Швейцарии учились? – спросил он через некоторое время.
Я кивнула – и увидела, как у Олега меняется выражение лица.
– Значит, это ты, сука английская, Полину…
