Питер Аспе - Дети Хроноса
– Примечательная гипотеза, – одобрила Ханнелоре. – Я задаюсь вопросом, узнаем ли мы когда-нибудь правду.
– Ее надо поискать в недрах НКО, – сказал Ван-Ин, полный решимости. – Если ты обеспечишь ордер на обыск, у Версавела будет шанс взломать все компьютерные файлы.
– Ты знаешь, что я не могу сделать это просто так, – встала она на дыбы. – Ни один следственный судья не одобрит подобное действие на основании нескольких расплывчатых предположений. Представь, что когда-нибудь просочится информация о том, что Версавел незаконно получил доступ к их компьютеру.
Если Ханнелоре переходила на судебный жаргон, Ван-Ин знал, что дальше на нее давить нельзя.
– Тогда не остается ничего другого, кроме как проникнуть в НКО, – сказал он вяло.
План внедрить в НКО агента под прикрытием он обдумал сегодня ночью.
– Неужели ты не можешь придумать ни одного легального способа? – повысила голос Ханнелоре.
– Я открыт для любых дельных предложений, – уступчиво заявил Ван-Ин.
Он знал, что альтернативы нет и что Ханнелоре это тоже осознает. Список имен, вытянутый из Линды Артс Ван-Ином, был бесценным. Люди, которые в нем фигурировали, закон не нарушали. Вилльям Артс, пожалуй, мог бы предоставить полезную информацию о деятельности Love, но он бесследно исчез, и связь между убийствами и НКО «Собственная помощь» основывалась на жалких догадках. То, что империя Лодевейка Вандале основывалась на рискованных делишках, было секретом Полишинеля, но до сих пор никто не смог его ни в чем обвинить.
– О ком ты подумал? – осторожно поинтересовалась она, прощупывая почву.
– В любом случае это должна быть женщина, – сказал Ван-Ин. – И желательно симпатичная.
Ханнелоре улыбнулась. Деликатностью он не отличался, но какая ей разница. Комплимент оставался комплиментом.
– Хорошо, Питер. Но прежде чем ты приступишь, я хочу сначала обсудить дело с прокурором. Если он даст свое согласие, я тебе в этом спокойно помогу.
Ван-Ин осознал, что допустил непростительную оплошность.
– Под симпатичной я вообще-то имел в виду кое-что другое, – усмехнулся он глупо.
– Наверное, кое-кого другого.
– Не пойми меня неправильно, Ханне. Ты беременна. Кроме того, это специфическое полицейское задание.
– Ей меньше тридцати пяти?
Дурачить ее дальше не было смысла.
– Карине Неелс двадцать три, и она специально натренирована для такого рода заданий, – соврал Ван-Ин.
Правдой был только ее возраст. Карине Неелс два года отучилась в полицейской школе. Самыми опасными преступниками, с которыми она до сих пор имела дело, были те, кто парковался в неположенном месте, и пенсионеры, которые не платили налог на собак.
– И ты уверен, что Карине не беременна, – съязвила Ханнелоре.
– Карине – лесбиянка, – снова соврал Ван-Ин.
– А они что, не могут забеременеть? – Ханнелоре смотрела на него воинственно. «Какой же он все-таки милый, – думала она. – Сейчас он еще начнет уверять, что у Карине есть борода и усы».
Ирония, с которой Ханнелоре задала этот вопрос, от Ван-Ина не ускользнула.
– Кроме того, у Карине Неелс вагинизм, – мягко произнес он. – Позавчера я смог лично это установить.
Ханнелоре промолчала. Злить его она не собиралась.
Йос Броуэрс развернул карту Южной Европы. Доминик Верхелст только что ему перезвонил. Шестнадцать миллионов все еще лежали на счете Артса в Риме. Броуэрс пытался влезть в шкуру своей жертвы. Как сказал Вандале, Артс был хитрым типом. Значит, между городом Римом и укрытием беглеца должна существовать связь. Бывший жандарм задумчиво оторвал целлофан с упаковки мятной жвачки, разорвал обертку и положил пластинку жвачки в рот.
Большинство исследователей неизменно делают одну и ту же ошибку. Они думают, что решение проблемы прямо пропорционально ее сложности. Нет большего заблуждения, чем это. Сложность – не что иное, как совокупность простых элементов. Йос Броуэрс знал, что правильный анализ проблемы обычно составляет половину ее решения. Этим он был обязан математическому складу ума, который унаследовал от своего отца. Броуэрс-старший всю свою жизнь проработал младшим сотрудником в банке. Никто никогда не видел, чтобы он пользовался калькулятором. Пределом его мечтаний было то, чтобы сын когда-нибудь стал гражданским инженером. Поставив перед собой эту цель, он изматывал себя днями и ночами. Но судьба капризна, и планы – это всегда творения рук человеческих. Когда уже на первом году обучения Йос Броуэрс смог проявить себя с лучшей стороны, его отец умер от сердечного приступа. В то время социальное обеспечение было еще скудным. Йос Броуэрс был вынужден прервать учебу. Он устроился на работу в жандармерию, прошел тяжелую подготовку, подвергаясь унижениям и произволу со стороны начальства. На протяжении более чем десяти лет он отдавал свою зарплату маме. Вместо него учились его братья и сестры. Когда в один прекрасный день они получили дипломы, то стали им пренебрегать. Им было стыдно, что их старший брат стал всего лишь жандармом. Но у каждой драмы есть поворотная точка. Греки называют ее катарсисом. Сам Броуэрс предпочитал слово turning point[46], имеющее более современное звучание. Шесть лет назад он решил снова взять жизнь в свои руки. Он уволился из жандармерии и поклялся отомстить своей заносчивой семье. Достигнуть этой цели можно было единственным способом: став богаче, чем его брат Якоб – окулист, добившись большего престижа, чем Берт – актер «мыльных опер», заполучив больше свободы, чем Криста – скульптор, и добиться большего влияния, чем Кэти – член совета провинции. Пункты «богатство» и «свобода» он выполнил на «отлично». Престиж и влияние он имел в определенных кругах и был этим доволен. Броуэрс взял циркуль, посмотрел масштаб карты и начертил вокруг Рима круг радиусом пятьсот километров.
Версавел нервно посматривал на свои часы и легкими касаниями поглаживал усы. Ван-Ин, как обычно, оставил свой пейджер. Он снова был заведомо недоступен. Главный комиссар Де-Ки звонил каждые полчаса. Он требовал, чтобы Ван-Ин, как только явится, немедленно доложил о себе. Версавел сделал все возможное. Он обзвонил всех. Госпожа Калмейн заверила его, что комиссар и госпожа прокурор ушли уже больше часа назад. Лео Ванмаэль посоветовал поискать их в «Л'Эстамине», а в суде секретарь сообщил ему, что госпожа Мартенс временно отсутствует.
Версавел еще раз позвонил по всем номерам перед тем, как сообщить Де-Ки. Не отличавшийся крупными габаритами главный комиссар пришел в ярость. Версавел покорно проглотил все проклятия и пообещал до завтрашнего дня связаться с Ван-Ином. Главный комиссар мог спать спокойно. Версавел оставил сообщение на автоответчике Ван-Ина.
Когда Ван-Ин не явился к двенадцати часам, Версавел махнул на него рукой. Ведь его ждал Франк с потрясающим меню.
– Здравствуйте, я говорю с Лодевейком Вандале?
Вандале узнал Броуэрса и прищелкнул скремблер к телефонному аппарату. Это была процедура, от которой они никогда не отступали.
– Здравствуй, Йос. Говори.
Голос Вандале звучал напряженно, и Броуэрс это сразу же заметил.
– Есть проблемы? – поставил он вопрос ребром.
На другой стороне линии на мгновение повисла тишина.
– Провост мертв, – сообщил Вандале. – По-видимому, убит.
– Ничего хорошего. Хотите, чтобы я начал расследование?
– И речи быть не может, – решительно воспротивился Вандале. – Лучше расскажи, как дела у тебя.
Броуэрс чувствовал, что старик что-то от него утаивает, но настаивать не стал.
– Артс на Мальте, – сказал он решительно.
– Мальта. Как ты это узнал?
– Я располагаю уликами, которые подтверждают это предположение.
Вандале не стал задавать лишних вопросов. Он дал Броуэрсу время развернуть свою гипотезу.
– Артс перевел шестнадцать миллионов на счет в «Банко Кондоттьере» в Риме. Если он такой мозговитый, как все утверждают, он чертовски хорошо знает, что эту транзакцию можно отследить. Если он не хочет оставлять следов, то обязан лично забрать эти деньги. Поэтому он взял полмиллиона наличными. Эта сумма ему нужна, чтобы протянуть до тех пор, пока все уляжется. Артс рассчитывает на то, что через пару месяцев суд о нем забудет. На его месте я сделал бы то же самое. Я бы нашел безопасное укрытие и ждал, пока шторм не утихнет.
– Допустимо, – согласился Вандале. – Но мир большой. Почему именно Мальта?
Броуэрс ждал этого вопроса, ведь он сам себе задавал его.
– Я исхожу из того, что Артс будет скрываться на знакомой территории и желательно не слишком далеко от своего капитала. На его месте я бы все-таки выбрал знакомую местность.
– Продолжай, Йос.
– Мальта еще не принадлежит к Европейскому сообществу и в последнее время очень популярна в качестве налогового убежища. Остров находится в пятистах километрах от материковой Италии. Любой, у кого есть даже подобие лодки, может туда незаметно переправиться. Кроме того, в прошлом Артс несколько раз проводил там отпуск.
![Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]](/uploads/posts/books/148319/148319.jpg)
