Александр Смирнов - Раб и Царь
А вы этот коэффициент объявили переменной?
Да, вот посмотрите.
Да, но вы это сделали в другой процедуре. Попробуйте объявить её перед всей программой.
Начальник моментально сделал, что ему посоветовали. Он запустил программу. На экране появилась табличка в которой столбик с требуемым коэффициентом был заполнен цифрами.
Ну, ты корифей! Я же над этим проклятым коэффициентом три дня бьюсь!
Я не программист, в направлении ошибка, — повторил Михаил Александрович.
Сейчас разберёмся. Слушай, — начальник как-то незаметно перешёл на 'ты', - давай посмотрим ещё одну программу. Понимаешь, мне никак не удаётся отсортировать выбранные документы, очень громоздко получается.
Через два часа начальник отдела кадров, так и не дождавшись Михаила Александровича, решил сам сходить в отдел, чтобы узнать результаты переговоров. Войдя в кабинет, он увидел странную картину:
В прокуренной комнате, уставившись в монитор, сидели начальник отдела и Михаил Александрович. Оба были так увлечены, что ничего не замечали вокруг.
Ну, зачем? Так у тебя опять ничего не получится! Давай сведём всё это в отдельную таблицу значений, отсортируем, а затем выберём только то, что удовлетворяет фильтру. — Уже не советовал, а командовал начальником новый сотрудник.
Давай. Я таким способом ещё не пробовал.
Начальник отдела кадров не стал ничего спрашивать. А зачем? Всё и так было ясно.
Домой Михаил Александрович вернулся поздно. Жена была сильно взволнована долгим отсутствием мужа. Как только супруг вошёл в квартиру, она сразу же накинулась на него.
Миша, где ты был? Я уже больницы хотела обзванивать!
На работе, а что?
А время сейчас сколько ты знаешь?
Муж посмотрел на часы.
Ничего себе! Уже половина девятого?
Да, дорогой, скоро девять. Ты, что всё это время на работе был?
Да. У шефа программа не получалась, так мы помозговали немного.
Ничего себе немного! Так тебя на работу взяли?
Я, собственно, не спрашивал, но, наверное, взяли.
То есть, как это не спрашивал? А зачем же ты туда ходил?
Понимаешь, там ошибка какая-то произошла. Им нужен программист, а не специалист по программному обеспечению.
Так почему ты тогда считаешь, что тебя взяли?
Шеф работы мне навалил месяца на два вперёд — выходит, взяли они меня?
А с каким окладом?
Нина, я не спрашивал. Наверное, будет какой-то оклад?
Ты, что же, не спросил даже о зарплате?
Ну, я же говорил, что некогда было. Завтра спрошу.
Миша, это не армия, здесь ты продаёшь свои знания. Тебе могут заплатить мало или много, как договоришься, понял?
Что значит, как договоришься? Это же не рынок. Не торговаться же мне?
Можно и поторговаться. Сейчас экономика рыночная.
Да почему мне должны платить плохо, если я хорошо работаю?
Ладно, — Нина Фёдоровна махнула рукой, — вот молодые придут, ты у них и спроси, они в этом лучше разбираются.
Какие молодые?
Ну, какие у нас есть молодые? Кате я позвонила, сказала, что ты пропал. Они сейчас прийти должны.
Не успела Нина Фёдоровна это произнести, как раздался звонок в дверь.
Ну, что я тебе говорила? Иди, встречай, — сказала Михаилу Александровичу жена.
Он открыл дверь. С порога на него смотрели полные слёз перепуганные глаза дочери.
Папка, ты дома? Господи, как же ты нас напугал!
Что же вы такие пугливые? Просто на работе задержался. Да вы в дом то зайдите, что мы на лестнице говорить будем?
Давайте к столу быстро! Я отца из-за вас не кормлю. Он как на работу ушёл, так и не ел ещё, — крикнула с кухни Нина Фёдоровна.
Молодые прошли на кухню.
Так ты на работу устроился? — спросила Катя.
И на какую должность? — поинтересовался Володя.
Представляете, он даже сам не знает, устроился или нет. Я уж не говорю, про такие мелочи, как должность и заработок, — ответила за мужа Нина Фёдоровна.
Так что же ты там так долго делал? — не поняла дочь.
Там вообще какая-то путаница произошла, — начал объяснять отец. — Представляете, они меня приняли за программиста, а я им начал объяснять, что это ошибка.
Значит, тебя не приняли на работу? Зачем же было так долго сидеть там? — спросила Катя.
У них там завал с программами, а я с такими встречался в своё время.
Значит вас приняли? — переспросил Володя.
Точно не знаю, но полагаю, что да. Шеф передо мной столько задач поставил, что и за год их не разгрести.
Разве ты заявление не писал? — допытывалась дочь.
Я же говорю, что некогда было, мы как увязли с шефом в проблемах, так и очнулись, когда нас охрана выгонять стала. Если бы не охрана, то я бы ещё позже домой пришёл.
Если бы не охрана, ты бы вообще домой не пришёл. Кто-кто, а я то тебя знаю. — Нина Фёдоровна улыбаясь, посмотрела на мужа.
Володя и Катя громко рассмеялись.
Здорово ты, Володя, с этим резюме придумал. Если бы не ты, я бы ещё долго работу искал.
Папа, а что это за фирма? Что они делают?
Да, кто ж её знает, я в программах разбирался, а не в фирме. Володя, ты куда это резюме отправил?
Никуда я его не отправлял. Просто скинул в интернет, а уж кому оно на глаза попалось, я не знаю. — Володя о чём-то задумался, а потом спросил: — А кто там генеральный директор знаете?
Господи, да зачем мне это знать? Я же с программами работать буду, а не с генеральным директором? Вот ты, когда в армии служил, знал фамилию командующего вашего округа? Тебе это надо было?
Я знал, ответил Володя.
Да? Странно. А мне это совершенно не интересно. Я думаю, что и он не знает про нового сотрудника. У каждого свои проблемы. У него свои, а у меня свои.
Какие же у тебя проблемы? — спросила Нина Фёдоровна. — Если тебя взяли на работу, то наоборот проблем нет.
Это у меня вчера их не было, а сегодня уже появились. Понимаете, мне сейчас столько сделать надо, что на работе всё не успеть, а дома компьютера нет.
Тоже мне проблема! Купишь себе компьютер. — Успокоила мужа жена.
А зачем покупать? Возьмите у нас. Он мне не нужен, — неожиданно предложил Володя.
Действительно, папка, зачем покупать? И у нас посвободнее в доме будет, а то этот компьютер весь письменный стол занимает.
Тащите свой телевизор, — приняла вместо мужа решение Нина Фёдоровна.
Вот и славненько, завтра же и принесём его вам, — пообещала Катя. — А сегодня хватит о делах. Давайте отметим твоё начало гражданской трудовой деятельности.
Работа так увлекла Михаила Александровича, что он, практически, выпал из семьи. Приходя на работу, он погружался в океан формул и наслаждался свободным плаваньем, как рыба, выпущенная из неволи в море, наслаждается родной стихией. Он даже не подозревал, какие способности вдруг открылись в нём. Раньше он считал, что служба в армии было единственным занятием, достойным настоящего мужчины. Теперь он познал радость творчества. Он придумывал замысловатые формулы, и дух захватывало от того, какие неограниченные возможности порождало его воображение. Он восхищался своим изобретением, но через минуту, другую, он снова видел новые пути для решения поставленной задачи. Михаил Александрович решительно уничтожал сделанное, и снова начинал всё сначала. Так продолжалось до тех пор, пока решение задачи не принимало единственное и неповторимое значение. Тогда создатель откидывался на спинку стула и смотрел на своё детище, не в силах отвести глаз. А самое главное, это то, что его работа была востребована, её ждали люди. Они видели его талант и восхищались им.
Заметив, что программист уже ничего не делает, а только любуется своим детищем, начальник осторожно подходил к Михаилу Александровичу и заглядывал в его монитор.
А ещё говорил, что ты не программист! Да таких ещё поискать надо!
Я и сам не знаю, откуда это у меня. В наше время мы проходили только самое начало. Алгол и фортран — теперь этих языков и в помине нет.
От Бога, — коротко отвечал начальник. — Откуда же ещё такое может взяться?
Парадокс состоял в том, что чем больше Михаил Александрович решал задач, тем больше новых задач перед ним открывалось. Но он был только рад этому. Он, как будто, хотел реализовать весь свой творческий потенциал, который так неожиданно открылся в нём и который до сих пор был не востребован.
Уходя с работы домой, он записывал на диски свои программы и уносил их с собой, чтобы дома снова работать, работать и работать. Странно, но ни начальство, ни служба безопасности не препятствовала ему, а между тем сведения, которые он уносил, содержали коммерческую тайну, за которую конкуренты готовы были заплатить очень большие деньги. Но это службу безопасности не волновало. Они знали, что деньги Михаила Александровича вообще не интересовали. Он был фанатик, помешенный на своей работе, отделить которую от программиста было невозможно.
