Наталья Солнцева - Джоконда и паяц
Лавров же в очередной раз удостоверился, что мнение о людях, внушенное ему Глорией, верно отражает их многоликую суть. В одном человеке поразительным образом сочетаются, казалось бы, взаимоисключающие качества. В каждом сидит пара-тройка чертей, которые до поры до времени не высовываются. Но стоит потревожить их, и бесы тут как тут. Резвятся и щекочут вам нервы, опрокидывают ваши представления о ближних и развенчивают ваших кумиров.
Лавров понял, что в данный момент ему до Алины не достучаться. Это только кажется, будто она стоит рядом. На самом деле барышня блуждает где-то далеко – возможно, она все еще позирует Артынову или сражается с Венерой и ревнует мужа к мертвой сопернице. Небось подозревает, что он неспроста купил полотно. Ишь, как разошлась!
Роман решил поддать жару и сказал:
– «Венеру» приобрел ваш супруг, если я не ошибаюсь. Выложил за картину кругленькую сумму.
– У Миши нет вкуса. Он не понимает… он… не посоветовался со мной…
По ее лицу потекли слезы. Алина, не смущаясь, плакала перед посторонним человеком. Она не владела собой.
– Садясь за руль, вы подвергаете себя опасности, – вернулся к своему «журналист».
– Что же мне, по воздуху летать?
Она полезла в сумочку за бумажным платком. Лавров молча наблюдал, как у нее дрожат пальцы.
«Ты занимаешься чепухой, братец, – заметил внутренний голос. – Донимаешь беременную женщину. От чего ты можешь ее уберечь? От самой себя?»
– Бог с вами, Алина, – сдался он. – Делайте что хотите. Но хотя бы будьте осторожнее.
– Я всегда осторожна, – буркнула она.
– Подвезти вас?
– Не надо. Я сама.
– Давайте лучше я поведу, – покачал он головой, провожая ее к припаркованному в углу двора «пежо». – Вы в порядке?
– Не совсем… нервы разыгрались. Пустяки.
– Значит, отказываетесь от моей помощи?
– Не отказываюсь. Просто у меня еще есть одно дело сегодня.
– Какое? – проявил неуместное любопытство Роман.
Она вздохнула, раздраженная его назойливостью. Но все же ответила:
– Я должна кое с кем встретиться.
Вопрос «С кем?» замер на губах «журналиста». Это был бы явный перебор.
Лавров стоял истуканом и смотрел, как она садится в малолитражку. Что он мог поделать? Не исключено, что Алина отправляется навстречу гибели, а он бессилен ей помешать. Собственная беспомощность бесила его. С другой стороны – имеет ли он право вмешиваться в чужую жизнь или в чужую смерть?
Он предупредил Алину, та его не услышала. Его совесть чиста.
Когда красные огни «пежо» исчезли за поворотом, Лавров подозвал Рафика:
– Эй, старик, выходи!
Художник не появился. Видать, ему надоело топтаться в тени дома, он замерз и пошел к метро.
Лавров еще раз окликнул бывшего одноклассника, хмыкнул, пожал плечами и зашагал к машине. Мысль проследить за Алиной пришла поздно.
– Еще не все потеряно, – пробормотал он, сворачивая в ту же сторону, что и «пежо». – Если мне повезет, я тебя догоню, Джоконда…
* * *Потерпев поражение в разговоре с Алиной, Лавров взял реванш на шоссе. Он легко настиг «пежо» и пристроился сзади, пропустив вперед желтое такси. Спустя двадцать минут малолитражка притормозила у ярко освещенного кафе «Пион».
Лавров бывал в этом заведении, которое славилось вкусной выпечкой и натуральным бельгийским шоколадом. Отличительной особенностью «Пиона» было обилие живых цветущих растений в больших и маленьких горшках.
Он вошел в зал чуть позже Алины, занял столик у двери и огляделся по сторонам. Посетители, увлеченные едой и беседой, не обращали на него внимания. Под потолком горели лампы с розовыми абажурами. Пахло фисташковым мороженым и кофе.
Алина Кольцова сидела одна, уткнувшись в меню.
Мысль о Рафике заставила школьного товарища пересесть и спрятаться за кустом с блестящими резными листьями. Теперь вошедший, если это окажется Грачев, вряд ли его увидит. Зато он сможет рассмотреть человека, которого поджидает Алина.
И все же Роман оплошал. Расслабился и пропустил ответственный момент. Пока официантка принимала у него заказ, кое-кто прошмыгнул мимо. Начальник охраны краем глаза успел заметить, как «объект» уселся за столик рядом с Алиной, причем – нарочно или случайно – укрылся за пышным рододендроном.
– Раззява, блин…
– Что? – обиделась официантка.
– Это я не вам, – не очень вежливо бросил Лавров, отсылая ее движением руки.
Оскорбленная девушка удалилась, а он уставился на таинственного визави Алины. Впрочем, ни рододендрон, ни приглушенный розовый свет не помешали ему узнать в «объекте»… Светлану Артынову.
Она сидела спиной к соглядатаю, ее наполовину скрывал куст, но зеленый балахон художницы, малиновые лосины и высоко взбитый рыжий хохол на макушке ни с чем нельзя было спутать. Алина вымученно улыбалась, Светлана слегка наклонилась вперед. Дамы вели неторопливый разговор.
Как Лавров ни напрягал слух, до него доносился лишь общий звуковой фон – шум голосов перекрывала негромкая музыка.
Он знал, что Алина и Светлана знакомы. Ведь именно декораторша пригласила Кольцову на поэтический вечер, где Рафик впервые ее увидел. Кстати, покойная Слободянская тоже была знакома с художницей. Она не опасалась Светланы и могла впустить ее в квартиру. У бывшей жены Артынова есть мотив для убийства – ревность, обида. Что, если она мстит за разбитую семью, несбывшиеся надежды, за то, что муж не писал ее, в конце концов? Других пишет, а ее – нет. Женская душа темна, как ночь.
Светлана вполне сгодилась бы на роль Паяца. У нее имеются для этого все задатки, включая манеру одеваться. Что, если она явилась художнику в виде «злой Музы» и поселила в его сознании дьявольские мысли о собственной избранности? Розыгрыш, который имеет дурные последствия.
«Притормози, Рома, – охладил он себя. – Кого ты только не подозревал? И разве Паяц – не плод воображения Артынова?»
«Артынов бы узнал жену, – подумал Лавров, не отрывая глаз от двух женщин, которым принесли по чашке кофе и по тарелочке с шоколадными пирожными. – Он прожил с ней не один год. Изучил повадки, жесты, голос. Он бы не обманулся. Хотя… чем черт не шутит? Вдруг они с Артыновым действуют сообща? Муж и жена – одна сатана!»
Лаврову было плохо видно, едят дамы или продолжают болтать. Кажется, едят. Во всяком случае, Алина пробует кофе. Отставила. Видимо, слишком горячий.
Между тем ему тоже принесли заказ – большой кусок торта и зеленый чай без сахара. Он ел и пил, не ощущая вкуса. Мысли завертелись у него в голове, одна хуже другой. Алина отравит Светлану? Светлана отравит Алину? Кто из них? Чутье бывшего опера подсказывало, что эта встреча в «Пионе» – не просто повод полакомиться сладким и перемыть кости подругам.
Но все закончилось благополучно. Светлана подозвала официантку. Алина встала и, похоже, начала прощаться. Точно. Накинула манто, идет к выходу.
Светлана осталась. Она роется в сумочке… вероятно, расплачивается по счету.
Лавров отвернулся, чтобы Кольцова его не узнала. Впрочем, та не смотрела по сторонам. Торопилась.
Что делать? Идти за ней или проследить за Светланой? Начальник охраны выбрал первое. Он оставил на столике деньги, снял с вешалки куртку и поспешил на улицу. «Пежо» неуклюже разворачивался, готовясь выехать на шоссе.
Лавров прыгнул в «туарег» и завел двигатель. Было некогда наблюдать за Светланой Артыновой – когда она выйдет, куда направится. Не потерять бы Алину.
Дальше все развивалось стремительно и неумолимо. «Пежо» ехал со средней скоростью, и вскоре Лавров заметил, что малолитражка как-то странно виляет. Неужели Алине плохо? Она не справляется с управлением…
Вместо того чтобы остановиться, «пежо» рванул вперед. Алина почувствовала слежку или случайно нажала на педаль газа?
Наблюдатель ничего не мог поделать. «Пежо» мчался, не разбирая дороги, и выехал на встречную. Лобовой удар «мерседеса» смял его и отбросил в сторону, прямо под колеса маршрутки…
Глава 19
Когда Лавров заглянул в искореженную машину, сразу понял, что помощь Алине уже не требуется.
Водитель «мерса» получил травму головы. Он держался за разбитый лоб и повторял, что не успел затормозить. Появились свидетели и вездесущие зеваки, которые шумно обсуждали аварию. Из маршрутки высыпали растерянные пассажиры.
– Вызовите «скорую», – сказал им Лавров и вернулся к своему внедорожнику. Сел, положил руки на руль.
В ушах звучали пророческие слова Глории: «Жизнь Алины висит на волоске…»
– Уже не висит, – выдохнул он. – Оборвался волосок.
«Что сидишь, Рома? – подстегнул его внутренний голос. – Гони в «Пион», может, еще застанешь там Светлану».
– Как же! Станет она ждать, пока я прикачу и возьму ее с поличным. Загляну в ее сумочку, обнаружу там порошок, который она подсыпала Алине в кофе. Светлана раскается, прослезится и добровольно признается в убийстве. Держи карман шире!
