Екатерина Островская - Мотылек атакующий
Бойцовский вечер открыли два поединка боксеров. Сначала четыре раунда отпрыгали легковесы. Потом вышли оплывшие жирком тяжеловесы, но их бой длился недолго: во втором раунде один из соперников пропустил сильный удар, его качнуло. Рефери не мог не заметить этого, но не остановил бой. После чего последовала еще пара ударов, и несчастный парень оказался в глубоком нокауте.
Маша следила за боксерскими поединками, стоя у входа в зал, откуда было видно и ринг, и ложу, в которой сидел Кущенко с друзьями. После первого боя в ложу вошел некто в белом костюме. Кущенко обнялся с вновь прибывшим, и мужчины коснулись друг друга щеками. Маша узнала прокурора Порываева.
После боксерских поединков объявили перерыв, а затем должны были начаться бои без правил. Диксиленд заиграл что-то из репертуара Фрэнка Синатры. Маша вышла в коридор, направляясь в раздевалку, и увидела бегущего к ней Олега Валентиновича.
– Слава богу! – воскликнул он, задыхаясь. – Я уже и Колю послал тебя искать, и сам, как видишь, помчался.
– Что-то случилось? – удивилась Маша.
– Ничего. – Менеджер вдруг рассмеялся. – Просто кому-то вдруг показалось, что ты слинять хочешь. А вообще мы все пары перетасовали. Теперь Гонирубель с Мясорубкой будет драться, а Дровосек с Мальвиной. Так хоть ставок будет больше, потому что почти равные поединки получаются. А тебя на конец вечера передвинули – оказалось, что на твой бой с Кувалдой многие ставят. Но пока против тебя, Кувалда-то здесь в авторитете.
Они вдвоем двинулись по коридору, а в переполненном людьми зале зазвучал усиленный микрофоном ласковый баритон:
Strangers in the night exchanging glances
Wondering in the night
What were the chances we’d be
sharing love
Before the night was through…
В раздевалке работал телевизор. Мальвина с Кувалдой смотрели «Дом-2» и делились впечатлениями. Рядом пристроилась пришедшая из зала Надя Мясорубка, которая заматывала жгутом кисти.
– Хорошо ребятки устроились, – вздыхала Мальвина, – ничего не делают, болтают, спят друг с другом, и еще деньги получают.
– А тебе кто мешает? – не отрывая взгляда от экрана, откинулась Кувалда. – Пойди да запишись туда.
– Там же селедки нужны. А настоящее женское тело вона где…
Мальвина звонко похлопала себя по ляжкам и зло посмотрела на Машу. Кувалда тоже глянула, но быстро отвернулась.
– Вот подзаработаю немного, – продолжала Мальвина, – соберу собственную бригаду из таких вот лохушек, как эти селедки, и поставлю их на трассу: пускай трудятся…
В первом бою проиграла Мальвина. Она вернулась с оплывшей скулой, прижимая к разбитым губам махровое полотенце. Потом долго стояла под душем, а когда вышла, голая, проходя мимо Маши, бросила ей:
– Чего зубы скалишь? Я ж в следующий раз на тебе отыграюсь, селедка.
Маша и не думала смеяться. Она ждала боя. Ждала того, что будет после него, почти наверняка уверенная: Кущенко опять позовет ее в свою ложу. Придется разговаривать с ним, улыбаться и терпеть его взгляд.
На ринг вызвали Аню Врубель и Надю Мясорубку. Маша пошла следом. Участницы боя поднялись на ринг, а она осталась в коридоре, и мимо нее пробегали официанты с подносами. Переполненный зал орал «Го-ни-ру-бель!» и «На-фарш-на-фарш!».
Мимо проскочил молоденький официант, который вдруг остановил свой бег и вернулся.
– Девушка, – произнес он вкрадчиво, – вы что, заблудились? Здесь служебное помещение.
Маша не ответила. А к парнишке подскочил его коллега и потащил за рукав.
– Работай давай, а то пролетишь мимо кассы!
Раздался удар гонга. Бой начался. Маша внимательно следила за поединком, переживая за Аню.
Поначалу бой был равным. Обе соперницы старались не обострять схватку, пытались достать друг друга издали и в борьбу не ввязываться. Но вскоре Аня пропустила сильный удар, пошатнулась и едва устояла на ногах. Надя Мясорубка могла бы бросить ее на настил и сесть сверху, но вместо этого решила закончить бой в стойке. Она еще дважды попала Ане по голове, но та все же устояла и даже смогла ответить единственным, но достаточно сильным ударом. Мясорубка продолжала наседать, Аня с трудом закрывалась и уходила. Порой казалось, еще пара секунд – и все, схватка закончится ее поражением. Но Аня достояла до конца первого раунда. Публика надрывалась от крика – бой явно нравился зрителям. Теперь жаждущее крови большинство поддерживало Надю.
Второй раунд начался тем же, чем закончился первый, – атаками Мясорубки. Аня по-прежнему отступала, касалась спиной канатов и уходила в сторону. Надя злилась, видя, что противница избегает боя. Она даже рукой помахала, призывая зрителей поддержать ее. Публика начала свистеть, Мясорубка ринулась в атаку и – провалилась. Пропустила лоу-кик по приводящей мышце бедра, оступилась и тут же получила второй в то же место. Со стоном Надя опустилась на настил и сразу повалилась набок. Поняв, что судья не собирается останавливать бой, начала колотить по дерматину ладонью.
Кущенко в ложе поднялся на ноги и начал аплодировать. Двое его приятелей казались расстроенными, а прокурор Порываев, скучая, рассматривал публику за столиками.
На ринг Маша вышла уже после полуночи. А поскольку ее схватку с Верой Кувалдой определили как главный бой вечера, то представление соперниц затянулось. Сначала представили Кувалду, назвали ее рост и вес. Вера с полным безразличием отнеслась к тому, что ее рост метр восемьдесят, а вес восемьдесят четыре килограмма, зато вскинула руки, когда ведущий вечера объявил количество ее побед.
– Тридцать четыре победы на профессиональном ринге, из них двадцать девять досрочно…
Про Машу и вовсе сообщили сплошную неправду. Будто ей всего девятнадцать лет, из которых половину она провела на Окинаве, где изучала кудо у лучших мастеров. В Японии же и начала профессиональную карьеру, а потом перебралась в Париж, где успешно трудилась в известном модельном агентстве. Однако по не зависящим от нее причинам Мотылек вынуждена была вернуться на историческую родину…
Маша слушала эту чушь и смотрела в пол под своими ногами. А зал начал закипать. Все ждали долгого и жестокого боя. Но закончилось все быстро.
Когда начали сходиться, Маша посмотрела на Веру и поняла, что та ее боится. Боится, но наступает, прикрывая плечом подбородок. Тактика ее известна: левой прямой, правой боковой, левый в печень, потом она должна отступить и ударить ногой в живот… От первого удара Маша отступила, нырнула под второй удар, причем могла со встречным ударом, но не стала бить. Просто прошла Вере за спину и стала ждать, когда соперница развернется. Та повернулась и тут же ударила снова. И опять промахнулась. То есть Маша опять ускользнула из-под удара. Вера снова пошла вперед. Маша увидела, что Кувалда, оставаясь в боксерской стойке, уже совсем по-борцовски широко расставляет ноги, и, нырнув под следующий удар, обхватила ее бедро. Поймала Кувалду «на мельницу» и могла просто перевернуть ее на спину, а потом завершить все удушающим приемом, но вместо этого слегка выпрямилась и рухнула на предплечье. Поднялась и пошла в свой угол ринга. Вера после удара головой о настил осталась лежать на спине.
– Честно говоря, не ожидал, – произнес Кущенко, когда Маша вошла в его ложу. – Чтобы вот так легко, как девочку в постельку, уложили нашего лучшего бойца…
Он подвел Машу к столу и усадил в кресло. В ложе теперь находились только Кущенко и прокурор. Стол был застелен чистой скатертью, и на нем стояло ведерко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки шампанского. На плетеном блюде лежали фрукты.
– Как девочку! – повторил Кущенко и посмотрел на прокурора. – Ведь так, Альберт Степанович?
Порываев скользнул по Маше равнодушным взором и отвернулся. Кущенко достал из ведерка бутылку и начал сдирать фольгу.
– Мне Алик все уши прожужжал: «Такая девочка! Такая девочка!» А я, признаться, не поверил.
Бутылка открылась с хлопком. Кущенко начал наполнять бокалы и посмотрел на Машу.
– Шампанское будешь?
Та покачала головой.
Порываев, внимательно следивший за всеми действиями Кущенко, произнес недовольно:
– Мы еще с вами не закончили.
– Давай завтра.
– Договорились на сегодня. И потом, где мне завтра получать, если я с утра в Москву поеду? С собой, что ли, тащить или посоветуете в камере хранения оставить? Нет уж, дорогой Алексей Филиппович, сегодня – значит, сегодня.
Кущенко вскинул руку и посмотрел на часы.
– Ну, тогда жди, когда Артем подъедет.
– Ваш сын уже второй час как должен быть здесь.
Кущенко подвинул ему бокал, а второй взял сам.
– Потерпи немного. Такие бабки и подождать можно. А пока давай-ка за нашего Мотылька выпьем…
Кущенко залпом осушил свой бокал, Порываев лишь пригубил.
– Ты даже не представляешь, какой она мне подарок сегодня сделала, – сказал Кущенко, возвращая бокал на стол. – Не в том смысле, что завалила дуру Кувалду, а в том, что дала мне надежду.
