Тесс Герритсен - Пропавшая девушка
Адам смотрел в конец улицы.
– А если источник – ваша падчерица? Что тогда?
– Сам не знаю. Вряд ли она выпутается. Ей предъявят обвинения по нескольким статьям. Кража опасного вещества. Продажа. Этим будет заниматься суд. Я уже бессилен что-либо сделать. Три трупа – это не мелкая кража в магазине.
Они снова замолчали.
Теперь он понял: Мэв уже не спасти.
Время, когда ее можно было направить на путь истинный, давно прошло. Упущенные возможности. Месяцы и годы, когда он еще мог что-то сделать. Чувство вины будет преследовать Адама до конца жизни. Этим мучаются родители всех оступившихся детей.
В тишину салона вклинился звук извне: ритмичные удары скакалки. Повернувшись, Кэт увидела приближавшуюся Селесту. Ее спутанные волосенки подскакивали в такт. Поравнявшись с машиной, девчонка продолжала прыгать, совершенно не обращая внимания на взрослых.
– Селеста! – окликнула ее Кэт.
– Привет, – ответила девчонка, поглядывая искоса.
– Смотрю, ты сегодня повсюду успеваешь.
– Развлекаюсь, как могу. – Селеста тяжело дышала. – Мама всегда так говорит.
Девчонка подошла ближе. С любопытством заглянула через окно в салон машины.
– Нравится мне ваша тачка.
– Благодарю, – улыбнулась Кэт.
– Она вам ничего не сказала?
– Ты про кого?
– Да про Фрэн, про кого же. Будет она говорить, когда Лиланд рядом.
– Она боится Лиланда? – спросила Кэт.
– Все его боятся. Он человек Джоны.
– Джоны?
– Он здесь главный. У нас шагу не ступишь, если Джона не позволит.
– Мы просили у Джоны помощи. Он прислал Лиланда.
– Правильно. Кого же еще? Ему надо знать, о чем вы там говорили.
Селеста оглянулась через плечо и увидела мальчишку. Тот стоял и как будто подпирал собой входную дверь дома. Селеста снова запрыгала по тротуару. Кэт решила, что их разговор окончен, но девчонка обогнула машину спереди и выскочила на проезжую часть, оказавшись возле окошка Адама.
– Джона, он волнуется, – сообщила Селеста, прыгая на одном месте.
– Почему? – спросил Адам.
– Он думает, вы один из них. Но это глупо. Я знаю, что нет. Сказать почему? Вы слишком… заметный.
– А как понимать…
Селеста попрыгала дальше, к багажнику машины.
– Эта девчонка – готовая полицейская осведомительница, – пробормотал Адам.
Селеста обогнула задний бампер и снова приблизилась к окошку Кэт.
– Кого он боится?
– Людей, которые убили Никоса.
– И Зинию?
– Да.
– Селеста, ты о ком говоришь? О каких людях?
Девчонка перестала прыгать и посмотрела на взрослых, как на отъявленных идиотов:
– О полицейских! Вот о каких!
Она запрыгала прочь.
– Что за чушь? – поморщился Адам. – Это сидит в крови и передается по наследству. Они боятся властей. Неудивительно, что у них во всем виновата полиция.
– Но Фрэн точно чего-то опасалась, – сказала Кэт.
– Джону. Он тут на всех страху нагнал.
Однако Селеста не считала разговор законченным. Просто жизнь научила ее осторожничать. Попрыгав по тротуару, она снова оказалась возле окошка Адама.
– А почему Джона думает, что это полицейские убили Никоса? – спросил он.
– У него и спросите.
– Как мне с ним встретиться?
– Никак, – ответила Селеста, сжимая скакалку. – Он с чужими говорить не будет.
– Понятно, – вздохнул Адам.
– Покажите ей фото Мэв, – предложила Кэт. – Вдруг девочка ее знает.
Адам достал из бумажника снимок:
– Ты видела эту девушку?
Селеста замерла. Она перестала прыгать и нагнулась к окошку, чтобы получше рассмотреть.
– Очень на нее похожа.
– На кого?
– На женщину Джоны.
Селеста отскочила от окошка и начала удаляться.
– Боже мой… Мэв.
Слова девчонки вышибли Адама из колеи.
– Попросите Селесту посмотреть еще раз.
На этот раз их разговор с Селестой закончился. Маленькая попрыгунья стремительно удалялась. Теперь к их машине направлялся Лиланд.
– Пора уезжать, – сказал он, наклоняясь к окошку Кэт. – Сейчас же.
– Я хочу поговорить с Джоной, – заявила Кэт.
– Он ни с кем не говорит.
– Скажи ему, что я на его стороне. Скажи, что хочу всего лишь…
– Вашу тачку подтолкнуть или сами уедете?
Это была угроза. Пока что не высказанная прямо, но достаточно ощутимая. Их присутствие начинало мешать.
– Мы тебя услышали, – сказал парню Адам и завел двигатель.
Немного проехав вперед, он развернул машину. Лиланд сердито смотрел им вслед.
– Парень не хочет рисковать? – спросил Адам, глядя в зеркало заднего обзора.
– Парень выполняет приказы Джоны.
Они нагнали Селесту, скачущую по тротуару. Девчонка ненадолго остановилась и помахала им. Затем, сообразив, что за ней тоже наблюдают, схватила концы скакалки и запрыгала по Южному Лексингтону.
Вот уже два дня доктор Герберт Эстерхаус не появлялся дома. Он жил под вымышленным именем в захудалом отеле с громким названием «Кров святого Франциска». Он не спускался в ресторан, заказывая еду в номер. Отель не был из разряда комфортабельных. Чаще всего в таких местах останавливались коммивояжеры, весьма ограниченные в средствах. Обветшалые простыни, вытертый ковер. Вода, текущая из гостиничных кранов, имела ржавый оттенок. Однако номер вполне отвечал потребностям Эстерхауса. Здесь он мог спрятаться и обдумать следующий шаг.
Выбор у него был невелик.
Эстерхаус не сомневался, что его вскоре арестуют. В «Сигнусе» началось расследование о хищении зестрона-Л. Не сегодня завтра полиция займется личными делами сотрудников лаборатории и проверками на детекторе лжи. Эстерхаус знал, что провалится. По одной простой причине: он виновен.
Он мог бы бежать из города. Сменить имя, документы. Такое с ним уже было. Страна большая. В ней полным-полно городишек, где можно спрятаться. Но он устал прятаться, устал привыкать к новому имени. Целых десять лет он вживался в личность Герберта Эстерхауса. Он любил свою работу. В «Сигнусе» его профессионализм ценили и уважали. Что еще важнее, там ценили и уважали его самого. Даже мистер Куонтрелл.
Сохранятся ли хоть крупицы этого уважения, когда в корпорации узнают, чтó он сделал?
Эстерхаус подошел к окну номера. День был ветреным. Ветер нес по улице обрывки бумаги. Отель находился в центральной части Альбиона. Отнюдь не город его мечты, но он привык к нему. Здесь у него был дом, хорошая зарплата, работа в одной из самых современных и динамичных корпораций. По субботам он ходил в клуб народных танцев, а воскресными вечерами посещал занятия по акварельной живописи. Правда, рядом не было любимой женщины, но он не оставлял надежд, что Мэв к нему вернется.
– Здесь мой дом, – сказал он себе, вздрогнув от звука собственного голоса. – Я здесь живу. И я никуда не собираюсь уезжать.
Второй вариант: во всем сознаться.
Естественно, будут последствия. Скорее всего, с работы его выгонят. Но, учитывая обстоятельства, понимая, что он действовал по принуждению, возможно, к нему проявят снисхождение. Особенно когда он назовет имена и укажет места.
«Ей-богу, на этот раз я никуда не побегу».
Эстерхаус схватил телефонную трубку и набрал домашний номер Адама Куонтрелла. Говорят, признания облегчают душу.
Но Куонтрелла дома не было. Человек, ответивший Эстерхаусу, спросил, не желает ли он что-то передать хозяину.
– Передайте ему, что мне необходимо с ним поговорить. Но не по телефону.
– Можно узнать о чем?
– Это… сугубо личное.
– Я обязательно передам мистеру Куонтреллу. Как он сможет с вами связаться, доктор Эстерхаус?
– Я буду…
Назвать номер этого задрипанного отеля? Тогда Куонтрелл и впрямь подумает, что он сбежал. А если сбежал, значит виноват. Совесть заела.
– Я буду дома.
Повесив трубку, Эстерхаус почувствовал себя лучше. Теперь, когда он определился со стратегией, всю энергию, которую растрачивал на сомнения и терзания, он направит на действие. Вещей с собой у него было не много: зубная щетка, бритва, смена белья. Собрав их, Эстерхаус выписался из номера и поехал домой.
Поставив машину под навес, он через боковую дверь вошел в кухню. Его сразу же окружили знакомые запахи. Запах жидкости для мытья раковины. Запах краски в недавно отремонтированном коридоре. Здесь, дома, он чувствовал себя в безопасности.
В гостиной зазвонил телефон. Куонтрелл? От этой мысли у него заколотилось сердце. Приготовившись сказать боссу всю правду, он взял трубку.
– Дебби позовите, – раздался в трубке детский голосок.
Он не слышал шагов на крыльце. Не слышал, как подергали ручку. Но стук он услышал. Повесив трубку, Эстерхаус прошел в коридор и распахнул дверь.
