Диана Чемберлен - Кровные узы, или История одной ошибки
– Входите, – крикнула я.
У нее в руках была кастрюля.
– Я принесла вам запеканку из риса с овощами, хочу положить ее в холодильник, – проговорила она, направляясь в кухню.
– А где малышка? – спросила я.
– Я оставила ее с Джейми. Он в церкви, занимается документами. Я хотела бы поговорить с вами.
О нет.
Сара взяла стул и придвинула его к дивану. Я по-прежнему смотрела на экран телевизора. Показывали эпизод, когда Тони и Дженни поженились, – я его терпеть не могла.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Сара.
– Спасибо, хорошо, – сказала я.
Она наклонилась вперед.
– А по правде, как вы себя чувствуете?
Я вздохнула, больше всего на свете желая, чтобы она ушла.
– Я устала.
– Что говорит ваш доктор?
– Насчет чего?
– Насчет вашей усталости.
Мне не нравилась ее настойчивость.
– У меня анемия, – сказала я, весьма сомневаясь в этом.
– Джейми сказал, что ваш доктор посоветовал вам прозак.
– Но это личная информация.
– Он сказал мне об этом, потому что беспокоится о вас. У Джейми довольно старомодные взгляды на антидепрессанты, но я хотела сказать вам, что у меня есть подруга в Мичигане, которая принимает прозак, и он ей помогает.
– У меня не настолько сильная депрессия, Сара, – сказала я. – Я просто устала. Вы бы тоже чувствовали усталость, если бы всю ночь пытались успокоить орущего младенца.
– Лорел, вы же медработник, – сказала она. – Я даже не закончила колледж, но все равно вижу, что у вас депрессия. Вы постоянно хотите спать. Джейми говорит, что вас все раздражает. Особенно Мэгги. – Она почти шепотом проговорила последнее предложение, как будто ее мог кто-нибудь услышать. – Это ненормально – быть такой равнодушной к собственному ребенку.
Я подняла на нее глаза:
– Я хочу, чтобы вы ушли.
– Извините. – Она откинулась назад на стуле, но не сделала попытки подняться. – Я не хотела вас огорчить, но, мне кажется, вам нужна помощь. Несправедливо по отношению к Джейми делать из него… – она щелкнула языком, как будто подыскивая нужное слово, – единственного родителя. Он замечательно с ней обращается, но скоро малышка забудет, кто вы такая. А вы, между прочим, ее мать.
Я услышала, как хлопнула наружная дверь. Это пришел пообедать Маркус.
Сара наконец встала со стула.
– Вы, должно быть, Маркус, – сказала она, протягивая ему руку. – Я – Сара Уэстон.
Маркус пожал ее руку. До меня донесся запах спиртного, исходивший от него.
– Вы будете сидеть с ребенком? – спросил Маркус.
– Верно. Я как раз пришла для того, чтобы…
– …чтобы сказать, что я депрессивная кошелка и недоделанная мать, – перебила я.
– Лорел! Я совсем не это имела в виду, – возмутилась Сара.
– Я велела ей уйти, но она не слушает, – сказала я, глядя на Маркуса и сама удивляясь собственной грубости.
– Сара, вам надо уйти, – проговорил Маркус.
Сара подняла руки, как бы признаваясь в своей капитуляции.
– Хорошо. – Она направилась к двери. Прежде чем переступить порог, она обернулась к нам: – Запеканку надо разогревать в духовке при 150 градусах в течение получаса.
В тот вечер Мэгги простудилась. У нее текло из носа и, должно быть, болело горло, поскольку она, не переставая, кричала с девяти вечера до двух ночи. К этому времени мы оба – Джейми и я – были совершенно измучены. Я заснула так крепко, что, когда зазвонил телефон, решила, что сработала пожарная сигнализация, и, выскочив из постели, рванулась в детскую, что служило доказательством того, что на самом деле мне совсем не безразлична моя маленькая дочка.
Я вернулась в спальню, когда Джейми снимал телефон с ночного столика. Я услышала конец разговора и поняла, что он разговаривал с Маркусом.
– Нет, черт возьми, можешь ждать там хоть до утра! – крикнул Джейми в телефонную трубку и бросил ее на рычаг.
Я села на кровать.
– Это Маркус?
– Я ему все сказал! – Джейми встал с кровати, открыл шкаф и вытащил тенниску. – Его опять забрали за вождение в пьяном виде. Он сейчас в полиции в Джексонвилле. Хочет, чтобы я приехал и внес залог.
– Ты собираешься ехать прямо сейчас?
– Да. – В его голосе звучала усталость. – Я не могу оставить его там. Но это все, Лорел. Это конец. Его здесь больше не будет.
Я знала, что Джейми прав. Это было неизбежно с самого начала.
– Я в последнее время думал об этом. – Сидя на кровати, Джейми надевал сандалии. – Он ведь тоже часть проблемы.
– Какой проблемы? – спросила я.
– С тобой. С твоей усталостью и всем остальным. Ты должна беспокоиться о нем столько же, сколько о Мэгги и обо мне. Ты должна убирать за ним. Никогда нельзя предсказать, что он выкинет, какую женщину притащит домой. Он будит малышку, включая свою музыку. Он почти всегда навеселе. Когда в последний раз ты видела его трезвым?
Я попыталась вспомнить, но потом сообразила, что Джейми не ждал ответа на свой вопрос.
– Он мешает нам создать нормальную семью – ты, я и Мэгги, – и этому надо положить конец. Великий эксперимент по спасению Маркуса от самого себя пришел к концу сегодня ночью.
Маркус покинул наш коттедж «Сторожевой Баркас» на следующий день. Он упаковал свою стереосистему, диски, одежду, взял пиво из холодильника и переехал в другую недвижимость их отца, коих тот имел предостаточно, – в коттедж под названием «Талос», который находился по соседству с нашим домом.
15
Маркус
Впервые после пожара я вынес на рассвете свое каноэ на берег. На воде не видно было даже ряби. Воздух наполняли запахи водорослей и соли. На сорок минут, пока я греб изо всех сил, я смог выбросить из головы воспоминания о пожаре. Временами я ощущал то, что Джейми называл «почувствовать Бога», и жалел, что не успел сказать ему, что был не прав.
Я жил в одной из старых башен, построенных для «Операции Шмель», которую я превратил в дом, и как раз успел увидеть появление Лорел и Энди на телевизионном шоу. Я записал его на всякий случай и к тому же получил культурный шок, увидев их в прямом эфире. У Энди все время дергалось колено. Он отвечал на вопросы ведущей как профессионал. Лорел тоже вставляла словечко, конечно. Мэгги уже послала мне сообщение о случае с зажигалкой, но я все же выслушал подробный рассказ Лорел о том, что произошло. Мне надо будет обязательно поговорить с Энди по поводу курения. Они оба выглядели потрясающе. У Лорел были распущены волосы, и она много улыбалась, благодаря чему я понял, что в моем присутствии она делает это очень редко. Энди тоже выглядел прекрасно, однако казался слишком юным. Тянул скорее на двенадцать, чем на пятнадцать.
Потом начался возврат к реальности. Приехав в пожарную часть, я налил свою первую кружку кофе и шел через холл к своему офису, когда столкнулся – в буквальном смысле слова – с преподобным Уильямом Джесперсоном. Обычно мы с ним старались обходить друг друга стороной, но мое плечо, задев его ухо, сделало это невозможным.
– Прошу прощения. – Я был рад, что не пролил на него кофе. Не дал ему возможности подать жалобу на мое богохульственное поведение, присущее всему семейству Локвудов.
Он посмотрел в направлении офиса пожарной части.
– Ваш шеф на месте? – спросил он.
– Только что вышел, – ответил я. – Вы насчет пожара? Если да, то в любом случае вы должны говорить со мной.
Он бросил на меня хмурый взгляд:
– Занимайтесь своими делами, Локвуд. Вы прекрасно знаете, что я не собираюсь с вами разговаривать, так что просто передайте Питу, чтобы он мне позвонил.
В этот момент в помещение вошел Пит, держа в руках кофе и пакет с булочками. Он остановился в холле, переводя взгляд с меня на преподобного Билла и обратно.
– Могу я чем-нибудь помочь вам, ваше преподобие? – спросил он.
– У вас уже есть какие-нибудь директивы? – спросил его преподобный Билл.
– Не сомневайтесь, мы обязательно известим вас, как только что-нибудь узнаем, – проговорил Пит.
– Ох, ради бога, не надо, – проговорил преподобный Билл. – Ваши парни знают больше, чем вы говорите. Но ведь я имею право знать, чем закончилось ваше расследование, не так ли?
– Оно еще продолжается, ваше преподобие, – сказал я. – Пока ничего определенного.
– Вы видели его племянника – он выступал по ТВ сегодня утром? – Преподобный Билл указал пальцем в мою сторону.
– К сожалению, нет. – Пит глотнул кофе из своей кружки.
Я знал, что ему не терпится заняться тем, что он принес в пакете.
– Так вот, это было чрезвычайно информативно, – сказал преподобный Билл. – Например, вы знаете, что Энди Локвуда не пустили на рейс до Нью-Йорка, потому что он пытался пронести зажигалку в своем носке?
Пит, подняв брови, взглянул на меня:
– Энди?
Вот сукин сын.
– Его не вышвырнули, Пит. Вы знаете Энди. Он увидел табличку, на которой было написано, что нельзя проносить на борт зажигалки, вот и спрятал ее в свой носок.
