Наталья Солнцева - Шулер с бубновым тузом
– Поглядим, кто кого, – процедил я сквозь зубы.
Это относилось то ли к неведомому врагу, то ли к Анне, то ли к моему язвительному двойнику.
Я запутался и поддался мысли обратиться к ясновидцу или ясновидице. Даже мой отец, материалист и прагматик, не чурался заглядывать «за занавес». Почему бы и мне не прибегнуть к этому малоизученному методу?
«Не все пророчества исполняются, – напомнил мне второй Нико. – Используй по назначению собственные мозги, а не надейся на чужие».
«У меня уже башка трещит от твоих советов!» – вызверился я.
Мой оппонент саркастически расхохотался и замолчал. Он умыл руки.
Я же изнывал от голода, недосыпания и неопределенности, которая никак не разрешалась. Даже моя находка – карта из ларца – добавила вопросов. Я почти не удивился, увидев изображение на обороте карты. Вы тоже догадались?
Это оказался бубновый туз!
– Тройка, семерка, туз! – пробубнил я известную фразу из «Пиковой дамы». – Ваша дама бита! Ваша дама…
Я споткнулся на полуслове, когда на площадку перед клиникой свернул темно-серый «ниссан-кашкай». Мое сердце екнуло при виде этой машины. Похоже, у меня развивалось шестое чувство, которое превосходило мой ум. Я вообще не узнавал себя. Одно то, что я потерял интерес к Лоре, вернее, к сексу с ней, говорило о коренной внутренней ломке, которую я переживал.
«Ниссан» припарковался между белым внедорожником и вишневой легковушкой. Я замер в ожидании. Но из машины никто не вышел. Окна были затемнены, и я, как ни напрягал зрение, не мог рассмотреть водителя. Погода не способствовала наблюдению: сыпал мелкий дождь, капли стекали по лобовому стеклу, и я включил дворники.
Я был уверен, что именно этот «ниссан» ранее следил за мной. Что он здесь делает? Приехал по мою душу? Я подавил желание подойти, вытащить непрошеного соглядатая из автомобиля и надавать ему по шее. Так я все испорчу.
Интересно, видит он меня или ждет, когда я появлюсь? Значит, ему известно о моем знакомстве с Геной Приходько и о пациентке, которую я протежировал. Мы с водителем «ниссана» соревновались в терпении. У кого первого сдадут нервы?
У него они оказались крепкими. Мы сидели, каждый в своем авто, и ничего не предпринимали.
«Что, если он ждет вовсе не меня, а кого-то другого? – гадал я. – Например, сотрудника или пациентку клиники? В любом случае не мешает выяснить, кто он и что ему нужно».
Я остро пожалел об отсутствии Томашина. Он бы лучше справился с этой задачей.
Через час у меня заныл пустой желудок. Напрасно я не перекусил дома, как предлагала Лиза. Вспоминая сочный омлет и румяные оладьи со сметаной, я глотал слюну и злился на себя за безалаберность. Чертов «ниссан» перестал казаться мне подозрительным. Это мог быть обычный автомобиль, а водитель не выходит, потому что на то есть причина. Он просто использовал площадку перед клиникой, чтобы поставить машину.
Следующие полчаса стали для меня сущей пыткой. Мне уже было плевать, кто сидит в «ниссане», и я подумал о гонораре, который заплатил частному детективу. За такую работу он запросил не так уж много.
Легкий на помине Томашин позвонил спустя пару минут и развлек меня подробным докладом. Он сообщил, что великолепный сад в Старом Крыму в интересующее меня время принадлежал некоему барону Боде…
– Секундочку! – перебил я. – Кому-кому?
– Барону Боде, – повторил детектив. – Этого господина привезли в Россию родители, семья обосновалась в Крыму, где получали землю французы-эмигранты. В зрелом возрасте барон Боде управлял имением в Судаке, занимался виноделием, поставлял к царскому двору рислинг и бордо…
– Нельзя ли ближе к делу? – снова перебил я. – Какое отношение барон имел к бриллиантам?
– По сути, никакого. Зато он водил близкое знакомство с княгиней Голицыной и ее приятельницей графиней де Гаше…
Я пытался сообразить, где я слышал о бароне Боде. «Напрасно я рассчитывала на благородство барона Боде!» – вспыхнуло у меня в уме. Эту фразу произнесла Анна, но где… когда? Во сне! Точно… она мне снилась, и…
– Обе дамы бывали у него в гостях, – тем временем объяснял Томашин. – По слухам, барон даже предлагал графине купить у него сад. Боде нуждался в деньгах для виноградников под Судаком, они долго торговались, потом графиня де Гаше заболела… словом, сад она так и не успела приобрести. Вскоре нарочный привез барону сообщение от графини: она-де совсем расхворалась и просит приехать проститься. Боде отправился в Старый Крым, но опоздал.
– Графиня де Гаше умерла?
– Да, – подтвердил детектив. – Накануне, почувствовав себя плохо, она жгла бумаги и отдавала последние распоряжения служанке. Барон прибыл в Старый Крым через сутки после кончины графини. По его же письменному объяснению, данному губернскому чиновнику, он обнаружил в ее комнате кожаный баул и внутри него темно-синюю шкатулку. Шкатулка была опечатана представителем городской власти. По требованию барона ее распечатали при свидетелях, однако она оказалась пуста. Именно барона Боде покойная назвала в числе своих душеприказчиков и поручила ему распродать оставшееся после ее смерти имущество. Часть вещей она подарила на память княгине Голицыной. Все прочее барон выставил на аукцион, а некоторые предметы выкупил сам.
– Откуда такие сведения?
– Я нашел в Судаке одного местного краеведа, учителя истории на пенсии. Просто кладезь полезной информации! Говорит по-французски и переписывается с учеными-историками из Парижа. Они пришли к единому мнению, что таинственная графиня де Гаше и якобы умершая в Лондоне авантюристка Жанна де Ламотт – одно и то же лицо.
Меня бросило в жар, сердце отчаянно заколотилось. Так я и знал! Кладоискатель Сим сказал примерно то же. После своей мнимой смерти в Лондоне Жанна некоторое время скрывалась, а затем объявилась в России, в Санкт-Петербурге под именем графини де Гаше. Она поселилась в скромном, но приличном особняке и жила уединенно, избегая великосветского общества. Постепенно графиня обзавелась полезными знакомствами. По вечерам в ее гостиной зажигались свечи, у парадного останавливались богатые экипажи, откуда выходили знатные особы, среди которых была и госпожа Бирх, придворная дама императрицы.
Крыши домов утопали во мгле, а в уютной комнате пылал камин, в бокалах пенилось шампанское. Дамы в изящных туалетах, раскрыв рот, слушали рассказы француженки о чародее Калиостро и альковных тайнах Версаля. Графиня называла себя ученицей Великого Копта, дамы благоговейно вздыхали, ахали и закатывали глаза.
Мадам де Гаше заинтересовались при дворе. Способствовала ли этому Бирх, или царю доложил об «аристократке в изгнании» начальник тайной полиции, неизвестно. Так или иначе, император пожелал лично встретиться с француженкой.
«Вы носите не свою фамилию, – якобы заявил он графине. – Назовите мне настоящую».
На что дама потупилась и прошептала: «Мой долг повиноваться вам, сир… но я назову свою фамилию только вам одному».
Они долго беседовали тет-а-тет, после чего графиня вышла от государя. По ее лицу ничего нельзя было прочитать. Вернувшись домой, она приказала паковать вещи и собираться к отъезду. А вскоре графиня де Гаше в компании двух благочестивых дам отправилась в Крым…
– …это были княгиня Голицына и баронесса Крюденер, – донеслись до меня из трубки слова детектива. – Они рассчитывали обратить в христианскую веру крымских татар. Де Гаше присоединилась к ним то ли по просьбе царя, то ли по собственной инициативе.
Мои мысли текли параллельно с докладом Томашина и удачно состыковались в финале. В тот же миг «ниссан-кашкай» тронулся с места и выехал с площадки перед клиникой.
– Извини, я перезвоню…
Я бросил мобильник на сиденье и включил зажигание. Номера «ниссана», как назло, были забрызганы грязью. Я ехал на расстоянии, боясь спугнуть его. Он словно не чувствовал слежки, не прибавлял газу и не стремился оторваться. Я расслабился и потерял бдительность. Меня одолевала сонливость. Пару раз я клюнул носом и подумал, что в таком состоянии мне лучше не кататься по городу.
Где-то на Рязанском проспекте «ниссан» потерялся. Куда и когда он свернул в пелене дождя? Я разозлился на себя и поехал обедать в ресторанчик, где подавали блюда французской кухни. Я пристрастился к ней в Европе.
Вкусная еда и две чашки крепкого кофе подействовали на меня благотворно. Ожидая официантку со счетом, я набрал номер детектива. Тот не отвечал. Вероятно, был занят.
Вместо того чтобы ехать в офис, я купил цветы, вино и завалился к Лоре. Мне хотелось отвлечься. Я застал ее сонной и раздраженной. На мой глупый вопрос: «Ты дома?», она заявила, что у нее сегодня выходной.
– Давай проведем его вместе, киска, – предложил я.
Она начала ломаться, но обещание купить ей новые летние наряды сделали ее сговорчивее. На зарплату танцовщицы не разгуляешься, если при этом надо снимать отдельную квартиру в Москве. Время от времени я подкидывал Лоре деньжат, подозревая, что у нее есть и другие «спонсоры».
