Наталья Солнцева - Шулер с бубновым тузом
– Вы бледная, – покачал головой великан. – Ни кровинки. Сбегать за водой?
– Не надо…
– Телохранитель ожидает вас в каминном зале, – торжественно доложил Санта и подал ей руку. – Я вас провожу.
Глория была благодарна ему за заботу. Вряд ли она сейчас поднялась бы вверх по лестнице без посторонней помощи. Ноги казались ватными, а сердце трепыхалось, как птичка в клетке. Таких провалов с ней еще не случалось, и она не знала, насколько это опасно.
Лавров сидел на диване и попивал холодный компот со льдом. Увидев Глорию, он вскочил и радостно поздоровался. Она ответила, продолжая обдумывать то, что с ней произошло в мастерской. Княгиня Анна Сергеевна Голицына, как ни крути, приходится ей дальней родней.
«Агафон наверняка изучил мое генеалогическое древо, – предположила она. – Он разобрался в моей родословной лучше, чем я сама. Вернее, я вообще не знаю своей родословной».
– С тобой все в порядке? – всполошился начальник охраны.
– Да, а что?
– Ты меня совершенно не слушаешь!
– Ой, прости, Рома… я жутко переутомилась. Полдня корпела над рукописями.
Он протянул ей стакан с компотом.
– Глотни, полегчает.
Она отказалась и пробормотала:
– Господин Витт подослал своего агента к княгине Голицыной не по приказу сверху, а по собственной инициативе. Он сам был не прочь завладеть бриллиантами. Знаешь, кем был этот агент? Женщиной! Прелестной и ветреной Каролиной Собаньской.
Лавров оторопело уставился на Глорию, встал и осторожно потрогал ее лоб.
– У тебя жар…
– У меня – озарение, – возразила она. – Хотя и жар тоже.
Он ничегошеньки не понял и спросил:
– Кто такая Каролина Собаньская?
– Полячка, весьма знатного рода и сверхъестественной красоты. Ее выдали замуж совсем девочкой. Вскоре она сбежала от своего законного супруга и осталась без средств. Витт подобрал ее в бедственном положении, принудил к сожительству и заставил работать на себя. Проживая в его крымском поместье Верхняя Ореанда, Каролина получила задание выведать всю подноготную французской графини де Гаше, которая на правах приятельницы гостила у Анны Сергеевны Голицыной.
– И что, выведала?
– Думаю, не все. Граф Витт был опытным разведчиком и контрразведчиком, мастером интриг и провокаций. Его презирали, ненавидели и боялись. Он превратил обольстительную, но нищую Каролину в свою пособницу и вертел ею, как хотел. Мало кто мог устоять перед ее чарами, даже догадываясь о ее презренном промысле. По сути, она находилась на содержании у российской тайной полиции… и ее интерес к де Гаше не случаен. Кое-что Витту было известно, но главная тайна, – судьба камней из ожерелья, – оставалась недосягаемой. Ее-то и предстояло разгадать Каролине.
– Удалось ей это или нет? – нетерпеливо спросил Роман.
– Полагаю, Жанна де Ламотт унесла свою тайну в могилу…
Воцарилось напряженное молчание. Первым его нарушил начальник охраны:
– Откуда ты все это знаешь?
– Сорока на хвосте принесла, – отшутилась Глория.
– Не смешно, – обиделся он.
– Если честно, все, только что сказанное мной, было известно княгине Голицыной. Граф де Витт владел поместьем по соседству с ее усадьбой в Кореизе, они многое знали друг о друге. Голицына была прекрасно осведомлена об истинной роли любовницы Витта Каролины Собаньской.
– Извини, но… с тех пор двести лет прошло.
Глория пожала плечами и усмехнулась.
– Ты поверишь, что я видела княгиню как наяву и ее мысли перетекли ко мне?
– В каком смысле? – поперхнулся Лавров.
– В прямом.
Глория вдруг сообразила, что мысли Анны Сергеевны были похожи на ее собственные. Она как будто заняла место другого человека, в данной ситуации – княгини Голицыной.
– Н-да… – озадаченно буркнул гость.
Повисла долгая пауза, во время которой Лавров глотал компот, пытаясь освежить разгоряченную голову, а Глория переживала новое открытие. Оказывается, она умеет ощущать чужие чувства и мысли. Это произошло спонтанно, как полчаса назад в мастерской, и впервые так явственно, отчетливо.
Вся жизнь княгини Голицыной будто пронеслась перед внутренним взором Глории подобно ленте кинофильма, многократно ускоренной. Причем она по своему желанию могла приостановить любой кадр и рассмотреть любую подробность. Например, венчание Анны Сергеевны. Та обладала огромным состоянием, но засиделась в девушках. Вдруг ей сделал предложение писаный красавец князь Голицын, и оно было принято. Сцена венчания поразила Глорию своей несуразностью.
В храме в ладанной дымке пылали свечи, переливалось золото иконостаса. Невзрачная невеста в пышном свадебном наряде стояла рядом с блестящим женихом и держала в руках… битком набитый портфель!
Приглашенные недоуменно переглядывались, перешептывались.
– Господи, Боже наш, славою и честию венчай их, – трижды провозгласил священник.
Жених и невеста выпили красное вино из чаши, и их повели вокруг аналоя. Певчие затянули «Исайе, ликуй…».
Едва таинство свершилось, новобрачная повернулась к супругу, вручила ему портфель и во всеуслышание заявила: «Здесь, князь, половина моего приданого. Возьмите его себе, а засим – мы с вами простимся. Каждый из нас пойдет своею дорогою и сохранит за собою полную свободу действий!»
Ее голос громом раздавался под расписным куполом, откуда за происходящим наблюдали кроткие и всепрощающие святые.
Собравшиеся оторопели, по церкви пронесся изумленный ропот.
– Благодарю вас, моя дорогая… – с этими словами Голицын принял из рук жены набитый ассигнациями портфель, поклонился и тотчас уехал…
– Браво! – воскликнула Глория и захлопала в ладоши.
– Ты чего? – удивился Лавров.
– Ой, – спохватилась она, – не обращай внимания.
– Хочешь знать мое мнение? – рассердился он. – Невежливо игнорировать собеседника. Я тебе не интересен, это ясно. Я не умею читать чужие мысли и вообще… действую топорно, по-ментовски. Но выслушай хотя бы!
– Я тебя слушаю, – кивнула Глория, прогоняя образ Анны Сергеевны в белоснежном подвенечном платье и украшенной флердоранжем фате.
– Эта Жанна де Ламотт, она же графиня де Гаше – феерическая женщина! – заявил Лавров, желая уколоть хозяйку. – Она провернула аферу века. За ее плечами – скандальный уголовный процесс, суд, наказание плетьми, клеймо воровки, бегство из тюрьмы, мнимое самоубийство… и наконец, появление в Крыму в обществе эксцентричных дам…
– …где она возбудила к себе любопытство шефа тайной полиции, – подхватила Глория. – На какой почве француженка сошлась с княгиней Голицыной и обрела в ее лице рьяную защитницу?
– Поделилась с ней бриллиантами?
Глория от души расхохоталась. Роман нахмурился, не понимая причины ее веселья.
– Не думаю, что Анну Сергеевну волновали какие-то камешки, пусть даже королевские. Она была достаточно обеспечена, чтобы ни в чем не нуждаться, ходила в мужском платье, ездила по-мужски в седле и не расставалась со своей плетью. В выражениях не стеснялась, а при случае могла пальнуть из ружья или пистолета. Местные жители называли ее «старуха со скалы» и откровенно побаивались ее сурового нрава.
– Это тебе сверху нашептали? – поднял палец к потолку начальник охраны.
– Допустим, нашептали. А откуда, не важно.
– Тогда ты должна знать, что скрепило дружбу княгини Голицыной и Жанны де Ламотт.
Он наделся своей репликой поставить Глорию в тупик, но просчитался.
– Мистика, Рома, – уверенно заявила она. – Вот, куда упало зерно и на чем взросла эта странная привязанность. Анна Сергеевна увлекалась вещами загадочными и необъяснимыми. Она сама являла собой образец смелой и необычной женщины. Одно ее замужество чего стоит! Впрочем, я не о том. Графиня де Гаше была особой с темным прошлым, – уже этим одним она выделялась среди скучных и язвительных светских дам. Она хорошо разбиралась в людях и сумела подобрать ключик к сердцу княгини. Ей было что рассказать и чем удивить. Она называла себя помощницей Калиостро, сообщала подробности его знаменитых сеансов… и этим покорила Голицыну. В каждом человеке живет тяга к чему-то неизведанному. Глубоко запрятанная романтическая натура Анны Сергеевны откликнулась именно на зов неизведанного. Бриллианты интересовали ее меньше всего.
– Она хотя бы подозревала, что де Гаше и Жанна де Ламотт, одно и то же лицо?
– Полагаю, да. Она была умна и проницательна. А долгое совместное путешествие из Петербурга в Крым сблизило ее с «французской изгнанницей».
Лавров молчал, обдумывая услышанное.
– Куда же подевались драгоценные камни? – вырвалось у него.
– Если графиня де Гаше, умирая, оставила намек на клад, то Анна Сергеевна – самый вероятный претендент на часть этой тайны.
– Только на часть?
