Стенли Морган - Оле, Мальорка !
- С удовольствием. - Я повернулся к Патрику. - Займись пока остальными столами - надо помочь своим ближним. Извините, девочки, мы быстро...
В течение последующих пятнадцати минут мы обзавелись двумя дюжинами дружбанов по гроб жизни и навеки сцементировали англо-ирландско-американские отношения.
- Спасибо, парни, - сказал Кинг-Конг, привставая из-за стола и протягивая мне ладонь размером с приличную дубовую дверь. - Меня зовут Барни Колмер. А это мои кореши - Дейв, Льюис и Джил...
- Сокращенно от Джилберта, - подсказал похожий на клистирную трубку рыжий. - Счастлив с вами познакомиться. Даже не знаю, как вас благодарить.
- Мы бы с удовольствием пригласили вас, - поддержал Барни. - Но, может, у вас своя компания...
Я кинул взгляд на Патрика с девицами. Они бы истерли меня в порошок, вздумай я отказаться.
- Отчего же, спасибо, мы не против.
Я жестом подозвал официанта и попросил, чтобы он придвинул наш стол к столу американцев. Бедняга был так счастлив, что выпутался из столь безнадежной передряги, что, похоже, готов был гору своротить, попроси я его о такой услуге.
- До чего же здесь здорово! - воскликнул Барни, стуча по столу здоровенной лапищей. - Вы даже не представляете, как мы предвкушали эту высадку в Пальме. Ребята уже заждались. Мы, едрит его... извините за выражение, мисс. Словом, мы бороздили эти чертовы океаны добрых два месяца, обогнув всю Африку. "Испытание на прочность", так это называют наши начальники. Сухопутные крысы. С десятого апреля моя нога не ступала на берег - и это в такую-то жарищу!
- Значит, сегодня вы зададите тут перцу? - с улыбкой подначил я.
Барни озорно, почти по-мальчишески улыбнулся.
- Ты попал в самую точку, Расс. За последнюю неделю на корабле нам всю плешь проели, поучая, что мы должны вести себя прилично, не напиваться, не буянить и не приставать к испанкам. Впрочем, я свято убежден - они и сами не верят, что мы последуем этим идиотским наущениям. Зато военной полиции они сюда нагнали чертову уйму. На каждого нашего брата - по легавому, заржал он. - Слушай, Расс, как тут насчет выпивки? Нам нужно наверстать упущенное за целых два месяца.
Мы заказали выпивку. Прошлись по кругу, потом - по следующему. Дружелюбные американцы платили сами, не позволяя нам с Патриком лезть за бумажником.
- Мы битком набиты деньгами, - хвастал Барни. - Мне года не хватит, чтобы столько пропить. Расс, будь другом, закажи ещё пару бутылок этого, блин, винца... забыл, как оно называется.
Принесли горячее! Шеф-повар превзошел сам себя. Представьте только: посередине стола на огромном блюде монументально возвышался колоссальных размеров омар, от которого густо валил пар. Вокруг белело море отборного риса, артистически разукрашенного устрицами, креветками и помидорами. Настоящее произведение искусства.
- Ха, вы только посмотрите на него! - воскликнул Джилберт, плотоядно облизываясь. - Братва, я должен это увековечить!
Он выхватил фотоаппарат, взгромоздился на стул и принялся исступленно щелкать затвором.
Когда Барни подали дымящийся бифштекс с кровью, его глаза засверкали.
- Расс, - прогромыхал он, - я навек перед тобой в долгу. Ради тебя, дружище, я готов на все. Только свистни. Ну - понеслась!
Это был не ужин, а настоящая вакханалия. Лукуллов пир. Гимн обжорству. Барни верховодил. Стоило любому из наших стаканов хоть наполовину опустеть, следовал возмущенный вопль:
- Лу, сукин ты сын! Лайла умирает от жажды, а ты, мерзавец, прохлаждаешься. Аманда, киска, двинь этому козлу по ноге, чтобы не зевал!
К одиннадцати часам весь "Эль-Ленгуадо" шумел, как растревоженный улей. Двадцать два американских моряка стояли на ушах. Наевшись до отвала, они буквально разбухли от поглощенного вина, шутили, балагурили, громко хохотали, словом - веселились на всю катушку. Физиономия Барни сперва порозовела, потом ракраснелась, а теперь уже просто полыхала, налившись пунцом.
- Просто не помню, приходилось ли мне когда-либо пробовать такой замечательный бифштекс, - блаженно вздохнул Барни, поглаживая раздувшееся, как бурдюк с вином, пузо. - Должно быть, этого бычка доставили прямиком из Техаса. Или - ещё откуда. Пасся, небось, себе на тучных лугах Кентукки, а потом угодил сюда. Нет, Расс, вовек не забуду.
Трапеза подходила к концу. Большинство тарелок опустело и моряки, опорожнив последние бутылки, закуривали "Кэмел" и "Лаки страйк".
- Чем займетесь теперь, Барни? - полюбопытствовал Патрик.
Барни ухмыльнулся.
- Ребята рванут в город. А я... я отправлюсь на поиски приличного гнезда разврата. Кстати, Пат, где тут обитают подходящие шлюшки?
Патрик пожал плечами.
- В обычных местах - в барах, дискотеках или просто слоняются по улицам. Кстати, мы сейчас как раз собираемся в дискотеку. "Облегающий сапожок" называется. Там девицы шустренькие - на любой вкус. Хотите пойти с нами?
- Спасибо, Пат, но вы, должно быть, и так уже по горло сыты нашей разбитной компанией...
Аманда обиженно фыркнула:
- Ну и пожалуйста, Барни, раз я тебе не нравлюсь, не ходи с нами!
Великан захихикал, как нашкодивший ребенок.
- Ха, вы только её послушайте. О'кей, ребята, мы идем с вами. Давайте только расплатимся. Расс, изобрази-ка свой трюк ещё разок.
Понятия не имею, как это случилось, но каким-то непостижимым образом всю компанию облетела весть, что в "Облегающем сапожке" нас ждет уйма пылких и охочих до моряцких ласк девиц, и пару минут спустя гогочущие американцы набились в шесть такси, которые гуськом покатили к дискотеке.
Наша четверка разместилась в автомобиле, возглавлявшем процессию. Патрик, сидевший рядом с таксистом, со смехом обернулся к нам.
- Вы только взгляните на эту кавалькаду. Теперь нам от них уже не отвязаться.
- По-моему, Барни - просто лапочка, - мечтательно вздохнула Лайла. Он напоминает мне плюшевого мишку. Винни-Пуха. И почему у этих здоровяков всегда такой мягкий и кроткий нрав?
- Не хотел бы я нажить в его лице врага, - усмехнулся я. - И не завидую тому парню, который подставит физиономию под его кроткий кулачок.
Я и впрямь не позавидовал потом Дюку Стаффорду. Бедолага уже никогда больше не примет прежний облик. Ха!
"Облегающий сапожок" разместился в цоколе под несколькими модными магазинчиками. Ступени каменной лестницы сбегают вниз в крохотный дворик, прямо из которого открывается дверь, ведущая в тесный вестибюльчик. В этом предбаннике ютятся гардероб, касса и туалеты. Вход в дискотеку преграждает тяжелая парчовая портьера. Спустившись, мы увидели, что перед портьерой, как и всегда, дежурит неизменная парочка вышибал - Эл и Фрэнк; Стаффорд специально импортировал их из Англии.
Они отлично меня знают; как и я их. Оба не питают ко мне особой симпатии; и я их на дух не выношу. Все предельно просто. Когда я под руку с Лайлой вошел в вестибюльчик, меня едва удостоили колючим взглядом. За мной проследовали Патрик с Амандой, а матросня чуть поотстала.
- А вот и наши братья-неандертальцы, - вполголоса пробормотал Патрик. - Мне кажется, у них на двоих всего одно полушарие.
- И одна извилина, - мгновенно подхватил я. - Да и та образовалась лишь после того, как одного из них огрели по башке дубиной.
- Тсс! - Патрик прижал палец к губам. - Пощади их ранимые души.
Я купил четыре входных билета, а Лайла с Амандой скрылись в дамском туалете. И тут гурьбой ввалились американцы. Эл и Фрэнк мигом насторожились и приняли боевую стойку. Почти тут же, откуда ни возьмись, вынырнул Стаффорд; ума не приложу - как его предупредили.
Надо отдать ему должное - парень он и вправду видный. Настоящий красавчик. Высоченный - около шести футов и четырех дюймов, - с крутыми могучими плечами, всегда одетый с иголочки и безукоризненный. Волосы темные, слегка вьющиеся; глаза бледно-голубые, водянистые, холодные. Самая примечательная часть его лица - конечно же, нос. Длинный, прямой и внушительный; такой шнобель, должно быть, украшал физиономию какого-нибудь римского патриция. Впрочем, уж я то отлично знал, что под оболочкой ухоженного и учтивого аристократа прячется совершенно отпетый мерзавец.
Несколько секунд Стаффорд молча постоял, словно пытаясь оценить происходящее, потом произнес голосом жестким, как наждак:
- Чтоб никаких неприятностей! Одна жалоба - и вашей ноги тут не будет. Я не хочу, чтобы из-за вас пострадала репутация моего заведения.
Барни побагровел. Сказать по правде, в ту минуту я был рад, что нахожусь с ним по одну сторону баррикад.
Огромный моряк набычился, шагнул вперед и, сжав кулаки, прогремел:
- Мы пришли сюда вовсе не для того, чтобы нарываться на неприятности, мистер. Мы пришли повеселиться - выпить, потанцевать. Что касается репутации вашего заведения - можете засунуть её себе в одно место. Мы сами за себя отвечаем.
- Я уже сыт по горло выходками янки, - не унимался Стаффорд. - Все вы одинаковы.
- Это замечательные парни, Стаффорд, - вмешался я. - Мы провели вместе весь вечер. Они умеют себя вести.
