Ольга Баскова - Вуаль темнее ночи
– Возможно, он действительно был пьян, – Зорина наморщила нос.
Ира покачала головой:
– Сначала я тоже так подумала. Однако Васин предоставил мне такой прекрасный материал для очередной статьи, что я не выдержала, заставила себя взглянуть на все с другой стороны и стала собирать информацию. В ее реальность я, разумеется, не поверила. По моему мнению, это могло быть привидение. А если это было привидение, то оно, как известно, на пустом месте не появляется. Я попросила Эдика посодействовать мне и найти информацию о прежних жильцах его квартиры. Васин сделал это с охотой. Вот тут и всплыл один поразительный факт. Эту квартиру когда-то получили его дед с бабкой, а до них в девяностых годах она принадлежала одной очень интересной особе. Эта особа, Елена Скобина, – женщина с необычной судьбой. В общем, деревенская девочка приехала в Приреченск, не поступила в вуз, устроилась продавцом, вышла замуж за шофера, который погиб в катастрофе. В общем-то, погиб случайно, он был дальнобойщиком и заснул за рулем. Лена погоревала лет десять, встречаясь с разными мужчинами, а потом неожиданно для всех вышла замуж за человека, годящегося ей в отцы, а то и в дедушки. Многие охарактеризовали этот брак как типичный случай брака по расчету и ждали, что старичок окочурится и квартирка его отойдет к Лене, ведь с первой покойной женой им деток Бог не дал. Все так и случилось, причем довольно быстро. Скобина стала полновластной хозяйкой квартиры и начала подыскивать себе пару. Все ожидали, что на этот раз женщина выйдет по любви, однако она опять отдала руку и сердце пожилому мужчине с лучшей квартирой, чем у нее. Тот тоже не задержался на этом свете. Тогда уже можно было продавать квартиры, и Леночка переселилась совсем в квартиру мужа номер три, а первую продала. Угадай, что было дальше.
– Она отыскала еще кого-то с квартирой, причем пожилого возраста, – предположила Катя.
Ира кивнула:
– Именно так. Естественно, и этот вскоре отдал концы. Лену прозвали «черной вдовой». Она сетовала: мол, наверное, в ней действительно что-то имеется, раз мужья ее мрут как мухи. И умирали они от невинного сердечного приступа. Ты же читала про черных вдов?
– Нет, – призналась Катя.
– А я читала, – вставила Зайченко. – Но меня профессия обязывает. Хотя, извини, ты тоже журналист. Но я ведущая сама знаешь какой рубрики. Сначала расскажу тебе легенду о ней. В давние времена жила-была очень злая женщина. Каждый день она готовила мужу черное зелье. Он жаловался ей, что ему снятся кошмары, и просил помочь. Злыдня пичкала его этим зельем и обещала: все пройдет. Зелье обладало снотворным действием. Супруг засыпал, а жена превращалась в паука и сосала из него кровь. Так она извела пятерых мужей, и никто ничего не заподозрил. Но однажды ее так скрутила злоба, что она навсегда превратилась в паука. Теперь о научной стороне дела. В общем, про черную вдову пишут так. Имеет ли это на первый взгляд странное прозвище основания?
К сожалению, имеет. В последнее время наукой установлено, что некоторые женщины на физиологическом уровне вырабатывают такие вещества, которые являются ядовитыми для полового партнера. Обычно при сближении женский и мужской организм обмениваются всеми производимыми ими веществами, и таким образом два разных человека постепенно притираются друг к другу, сближаются и становятся примерно одинаковыми, отсюда и пословица: муж и жена – одна сатана.
Но в тех очень редких случаях, когда жена при занятиях любовью постоянно снабжает мужа ядом, он постепенно начинает хиреть и чахнуть и в конце концов в течение двух-десяти лет умирает. Причиной летального исхода может быть любая болезнь, но, как правило, она появляется на том органе, который самый слабый. К сожалению, и официальная медицина, и нетрадиционная проблемами черной вдовы не занимаются, но нетрадиционная советует: если ты, уважаемый, здоровый мужчина, женатый на вдове, вдруг почувствовал, что здоровье твое начало пошаливать, а медицина никак не может найти причин ухудшения твоего состояния, то, видимо, тебе следует подумать о расторжении брака, иначе ты можешь отправиться в лучший мир раньше времени, отпущенного тебе Богом.
– Интересно, – заметила Зорина.
– Тогда слушай дальше, – Ирина отхлебнула кофе и надкусила блинчик, наконец принесенный официанткой, – какой вкусный. Но продолжим наш разговор. Елена бы так и осталась жить припеваючи со своим прозвищем, если бы не один прокол. Выходя замуж в четвертый раз, она не разузнала как следует о муже. Он был, как всегда, пожилой, однако наследники у него имелись – родной племянник. Поскольку трехкомнатная квартирка в центре нашего дорогого Приреченска никому бы не помешала, парень ринулся оспаривать завещание. Он тряс различными справками о состоянии здоровья дяди и клялся его же здоровьем, что у старичка никогда не было никаких проблем с сердцем. Племянник нашел нужные связи и потребовал эксгумации. Правоохранительные органы пошли на это, тем более заступиться за Скобину было некому, а основания для эксгумации нашли быстро – хотя бы смерть предыдущих мужей от подобных сердечных приступов. В общем, старичка выкопали и исследовали. Оказалось, Елена напичкала его алкалоидом, и он действительно помер от приступа, только искусственно вызванного. Тут же решили отрыть и предыдущих мужей, сделали это и обнаружили то же самое. Состоялся суд, и женщину, естественно, осудили. Наказание за подобное преступление тогда предусматривалось одно – смертная казнь. Говорят, на суде Елена защищалась как могла, уверяла, что не трогала мужей и понятия не имеет, как в их организм попал яд, наоборот, она верой и правдой служила им, не жалея себя. Просто кто-то из судейских и госадминистрации решил прикарманить ее квартиры и потому несправедливо обвиняет. Когда ее разоблачили, она стала стращать судей и пообещала всем присутствующим в зале, что обязательно явится в город после смерти и накажет виновных. Скобина сама назвала время, когда это произойдет, – через пятнадцать лет. Ее расстреляли в девяносто восьмом. Теперь считай. В этом году ровно пятнадцать лет.
– Бред, – пробормотала Зорина. – Ты утверждаешь, что она явилась в квартиру к Васину, потому что когда-то это была ее квартира.
– Получается, так, – кивнула Ирина. – Разумеется, одного случая с Эдиком было мало даже мне. Я узнала адреса ее остальных двух квартир и отправилась по ним. И что ты думаешь?
– Правда не знаю, – пожала плечами Катя. – Наверное, она являлась и туда.
– Вот именно, – подтвердила Зайченко.
– Почему же жильцы не обратились в полицию или в нашу газету? – поинтересовалась подруга.
– Один из них, Дмитрий Новиков, вызвал полицию после ее появления, – пояснила Ирина. – Он утверждал: какая-то дама в черном проникла на его территорию неизвестно как, а дверь он запирал, это точно. Однако полицейский, выслушав его рассказ, счел его, как ты выразилась, бредом. После его реакции Дмитрий и сам засомневался в реальности произошедшего и больше никуда не ходил. Вторая, так сказать, пострадавшая, Лидия Алексеевна Мирбах, – не только пожилая, но и больная женщина. Она еле ходит даже по комнатам. К тому же после визита черной вдовы старушка решила: это шалит ее внук, чтобы довести бабушку до сердечного приступа и получить в наследство ее квартиру. Вот почему она никому, кроме внука и дочери, об этом не говорила. Когда же ее внучок попытался отпираться, она не поверила и отлучила его от своего дома. Когда я пришла к ней с вопросом о даме в черном, не поверишь, она чуть ли не целовала мне руки. Я, дескать, не позволила свершиться несправедливости. Вот такие дела, Катюха. Не знаю, как это объяснить, но в нашем городе действительно видели эту черную вдову.
– Верю, – Катя откинулась на спинку стула. – А еще скажу тебе другое. Эта черная вдова прикончила парочку человек в нашем театре кинжалами, коих всего пять. Она заказала их у кузнеца, который описал ее точно как твои потерпевшие. Поскольку ты собирала на нее информацию, не подскажешь, почему она выбрала работников театра? Почему не начала с жильцов своих старых квартир?
– Этого я тебе не скажу, – призналась Зайченко. – Это уже криминал, а он по твоей части. Дальше давай сама, подруга.
Зорина улыбнулась:
– Ты мне очень помогла.
– Рада была помочь, и ты это знаешь. – Ира взглянула на часы, встала и чмокнула Катю в щеку. – До свидания, подружка. Труба зовет.
– Пока, Ириша.
Зайченко убежала, бросив деньги на столик. Молоденькая официантка тут же нарисовалась возле Зориной и схватила деньги. По-видимому, Зайченко знала, сколько полагается с нее по счету, и не оставила чаевых, потому что лицо девушки не выразило радости.
– Вам еще что-нибудь принести? – поинтересовалась она у Зориной.
Та покачала головой:
– Счет, пожалуйста.
Она в одиночестве доедала блинчик со сгущенкой и усиленно думала. Разумеется, журналистка ни на йоту не поверила в мистику, однако теперь понимала, почему преступник или преступница так вырядились. Фантазия подсказала кому-то маскарад черной вдовы, однако если бы эта история с некой Еленой Скобиной натолкнула на мысль, почему в качестве жертв преступник выбрал работников театра, было бы очень даже неплохо. Катя достала телефон и набрала мужа.
