Чарлз Тодд - Доказательство виновности
— Луис Френч страдает эпилепсией?
— Нет, не настолько все серьезно. Он просто… на секунду или две вдруг замирал, как будто выключался, а потом продолжал жить дальше, словно ничего не случилось.
— Братья не ссорились? И какими были их отношения с сестрой Агнес?
— Дети довольно неплохо ладили. Миссис Френч — вот кто больше всех подрывал дисциплину. У нее часто бывали приступы тревоги и беспокойства, и она причиняла близким много хлопот. Очень жаль, потому что в остальном дети не отличались ни избалованностью, ни замкнутостью. Учить их было одно удовольствие.
— Мне говорили, что Луис завидовал брату.
— Может быть. Но не больше, чем любой младший брат завидует старшему. После того как Луис уехал в школу, он быстро обрел уверенность в себе. Мне отрадно думать, что и я внес маленький вклад в формирование его характера. Я обращался с ним точно так же, как с Майклом, несмотря на его недостаток — припадки.
— У семьи Френч — и, кстати, у Трейноров — были враги?
— Странные вопросы вы задаете домашнему учителю! Насколько мне известно, нет. Кузен, молодой Мэтью, часто гостил в доме Френчей. Его родственники жили на другом конце деревни. Когда умерли его родители, он на несколько лет сдал дом, потому что сам постоянно проживал на Мадейре. Жаль, что теперь у Трейноров никто не живет. Дома не любят, когда их оставляют необитаемыми. Но вы спрашивали меня о Мэтью Трейноре… Он славный молодой человек, как и его кузены.
— Насколько я понимаю, мисс Уитмен также часто гостила у Френчей.
— Да, славная девушка. Она дружила с Агнес и часто бывала у них в доме. Не знаю, что между ними произошло, но они как будто охладели друг к другу.
— Какой была Агнес Френч в детстве?
— Часто бывала недовольной. Что неудивительно, она ведь единственная дочь, и на ее долю выпало ухаживать за родителями, когда они состарились и стали болеть. Она преданно ухаживала за ними, хотя с матерью ей досталось, да и с отцом тоже после того, как его хватил удар. Пока братья ездили с отцом в Португалию, ей приходилось вести дом. Мне казалось, что они должны были и ее приглашать с собой — по крайней мере, после смерти матери. Братья возвращались и наперебой рассказывали о том, как катались на санях с гор по каменному желобу, как поднимались на лошадях на вершины вулканов или ходили на яхте вокруг острова и плавали в море. Должно быть, втайне она все же завидовала им.
Ратлидж вполне понимал, на что вежливо намекал Макфарланд: дочерью пренебрегали, она была дурнушкой и прекрасно понимала, почему отец и братья никуда не берут ее с собой. Следующие слова Макфарланда подтвердили догадку Ратлиджа.
— Иногда я думаю: будь Агнес такой же хорошенькой и живой, как юная Валери, с ней обращались бы совсем по-другому.
— Как по-вашему, не пыталась ли мисс Уитмен занять место Агнес Френч?
— Сознательно — нет. Она ведь была просто ребенком, одинокой девочкой, которая росла без отца и тянулась к нормальной семейной жизни.
— Без отца?
— Да, ее отец служил во флоте. Мать умерла родами, и после того, как отцу пришлось вернуться на корабль, ребенка оставили на попечение няни. Взять девочку с собой отец не мог. Откровенно говоря, мне казалось, что Валери всем довольна; она бегала по дому и саду, играла с детьми Френчей. Она как будто никогда не замечала, что у нее нет матери, а отец очень редко приезжает домой. Все ее баловали, а ее живость, веселость расположили к ней и прислугу.
Ратлидж достал миниатюру и показал Макфарланду. Старому учителю понравилась изображенная на ней девушка, но он не мог сказать, кто она:
— Не знаю ее. А жаль. Славное дитя!
Ратлидж уже собирался поблагодарить его и уйти, когда Макфарланд сказал:
— Чуть не забыл! Много лет назад кое-что случилось. По-моему, дети ни о чем не узнали, потому что они были наверху, в детской, и уже спали. Мы с мистером Лоренсом Френчем сидели у него в кабинете и разговаривали. В тот день я как раз пришел на собеседование. Я искал места домашнего учителя. После ужина мы оставили мистера Хауарда Френча в гостиной, а сами перешли в кабинет. Мистер Лоренс расспрашивал меня о моем опыте и рекомендациях. Неожиданно в дом ворвался человек. Он оттолкнул горничную, которая открыла ему дверь, и побежал по коридору, распахивая все двери подряд и громко зовя мистера Френча. Мы с мистером Лоренсом поспешили выйти в коридор и увидели, что незнакомец схватил мистера Хауарда за горло. Он его чуть не задушил!
Мистер Хауард попятился; я подбежал к незнакомцу и попытался разжать ему руки. Мистер Лоренс мне помог. Но, едва тот человек выпустил горло мистера Хауарда, тут же выхватил нож. Он замахнулся на мистера Хауарда. Мистер Лоренс заслонил его собой и получил удар в грудь. Мистер Хауард закричал от гнева. Нам с ним с трудом удалось разоружить того человека. Больше никто не пострадал. Представляете, что я тогда пережил? Никогда в жизни я не сталкивался ни с чем подобным! Внизу могли оказаться все, и миссис Френч, и дети… и гости, если в доме кто-то гостил… незнакомец мог наброситься на них с ножом! Многие могли серьезно пострадать.
— Что случилось потом?
— Я послал горничную, которая открыла дверь, за лакеем и кучером, а мистер Френч осмотрел рану сына. Слава богу, рана оказалась несерьезной; нож лишь царапнул его по ребрам. Все это время незваный гость что-то бессвязно лопотал на непонятном для меня языке. Мистер Френч потом объяснил, что он говорил на португальском. Мистер Френч начал его допрашивать. Их разговор проходил на повышенных тонах и продолжался не больше пяти минут, хотя мне казалось, что драка длилась несколько часов.
— Френчи вызвали полицию?
— Только врача. У мистера Хауарда Френча был порез над глазом, у незваного гостя была разбита губа, а у мистера Лоренса началось кровотечение. Мне повезло больше; только на руках остались кровоподтеки.
— Врачом был доктор Таунсенд?
— Нет, его предшественник. И он что-то дал тому человеку, после чего он немного успокоился. Меня попросили остаться на ночь, а утром того человека уже не было в доме. Не знаю, что с ним сталось. Когда я спросил, мне ответили, что происшествием занялась полиция. Но меня никто потом ни о чем не спрашивал.
— Френч объяснил, почему тот человек был так взбешен?
— Насколько я понял, отец мистера Лоренса… Хауард Френч… решил выращивать на Мадейре виноград и с этой целью приобрел большую ферму у одного местного фермера. Предыдущий владелец потерял жену во время эпидемии холеры; он решил, что больше не может заниматься хозяйством, и продал землю мистеру Френчу за сумму, которая тогда считалась весьма внушительной. Но сын владельца, который в то время сидел в португальской тюрьме, чувствовал себя обделенным, обманутым. После освобождения он приехал на Мадейру, чуть не убил отца и угрожал Хауарду Френчу. Его арестовали и снова приговорили к тюремному заключению, но по пути в португальскую тюрьму он бежал. Каким-то образом он разыскал семейство в Англии и явился в Эссекс требовать справедливости. Должно быть, сейчас он уже умер. Когда он ворвался к Френчам, на вид ему можно было дать лет сорок.
— Тем не менее он мог внушить, что его обманули, своим потомкам. Вы не знаете, принес ли виноградник, заложенный на месте выкупленной фермы, большой доход?
— Понятия не имею. Но не удивлюсь. Возможно, именно этого и добивался незваный гость — чтобы ему заплатили разницу. Если бы он всерьез хотел убить Френча, он бы пырнул его ножом или застрелил… А он попытался его задушить.
— Вы не помните, Френчи не называли фамилию незваного гостя?
— Даже если бы они называли ее, я бы все равно ее не запомнил. Кажется, по-английски он не говорил, а если и говорил, то не при мне. Во всяком случае, меня тут же приняли на должность, не задавая больше никаких вопросов. В конце концов, я помог мистеру Френчу справиться с незваным гостем. Как видите, для меня тот случай окончился хорошо.
— А миссис Френч… знала о том, что случилось?
— Она спала наверху. Хотя… на следующий день она не спустилась к ужину. Должно быть, она все же слышала шум, потому что позже экономка сказала: миссис Френч решила, что в дом явился разгневанный муж. Во всяком случае, миссис Френч слегла на неделю, отказывалась кого-либо видеть, даже детей. Всем говорили, что у нее мигрень. Естественно, я держал язык за зубами. Место было хорошее, я радовался тому, что получил его. — Макфарланд покачал головой. — Уверен, то происшествие никак не связано с теперешними событиями. Может быть, и не стоило вам рассказывать… Но вот вспомнилось. Иногда так бывает.
— Вы совершенно уверены, что дети ничего не знали о незваном госте?
— Совершенно. Майкл никогда о нем не заговаривал. Луис что-то слышал, скорее всего, из-за поднятого шума, но понятия не имел, в чем дело. Если бы тот человек явился на час раньше, он бы застал внизу детей, которые спускались пожелать спокойной ночи отцу. При мысли об этом меня в дрожь бросает!
