Анна Данилова - Пленница чужих иллюзий
Только оставшись в номере, в тишине, совсем одна, она наконец могла расслабиться и отдохнуть.
Набрала в ванну горячей воды, разделась и легла, погрузившись в тепло по самые уши. Закрыла глаза.
Нет, это не с ней происходит. Она не могла так поступить. Как там ее мальчики? Что свекровь и Борис сказали им, где их мама? Уехала и скоро вернется?
А что думают о ней свекровь и муж? Какие строят предположения? Можно только представить себе их разговоры. Да они там сходят с ума… Скорее всего, подняли на уши всю полицию!
Что, что она наделала? Ведь хотела как лучше, и что в итоге получилось? Еще и в криминальную, по мнению полиции, историю с Гольдманами влипла. Засветилась как свидетель… А что, если Женя на самом деле убила мужа, а перед Надей талантливо разыграла сцену, изображая из себя жертву насилия со стороны мужа, дряхлого, дурно пахнущего старика с черными ягодицами?
Когда Надя услышала слабый звук телефона, доносящийся из комнаты, то за несколько мгновений выскочила из ванны и успела схватить его мокрой рукой. Сердце ее билось где-то в желудке.
Кто это может быть? Только Катя… Или?
Но не послушать ее она не могла, мало ли что случилось!
Да, это точно она, решила Надя, хотя видела на дисплее незнакомый номер. Да и откуда ей знать Катин номер, если она с ней ни разу не разговаривала? Однако, учитывая ситуацию, неплохо было бы его выучить наизусть.
Надя ослабевшей от волнения рукой открыла телефон, желая сначала услышать голос звонившего человека.
– Надя?
Точно, это была Катя.
– Да, Катя, это я. Что случилось?
– Где ты?
– Зачем это тебе?
– Надя, пожалуйста, не думай, что я предательница, но я все рассказала Борису…
– Что-о-о??? Что ты сказала?
– Подожди, не торопись… Я сделала это не потому, что я такая сволочь… Надя, дорогая, я не предательница, но я предала бы тебя, если бы так не поступила. Мы переживаем за тебя…
– Кто это – мы?! – вскричала Надя, сжимая кулаки от досады и злости.
– Ты же ничего толком не объяснила, ты просто уехала, и все! Но у тебя здесь семья, дети, у тебя муж… Понимаешь, ты так помогла мне, а я, я… Я испугалась за тебя… Я хочу, чтобы и у тебя было все хорошо, чтобы ты вернулась к нормальной жизни!
Катя говорила быстро, взволнованно, почти плакала.
Надя слушала ее, чувствуя, как ноги ее слабеют. Ну что за дура?! Кто ее просил?!
– Катя, подожди… Да постой ты, дай мне сказать!!! Ответь мне спокойно: зачем тебе это надо? Я же помогла тебе, а ты, выходит, выдала меня… Вот взяла и выдала!
– Я же объясняю тебе, почему я так сделала. Ты вернула меня к жизни, а сама попала в какую-то нехорошую историю, и тебя могут убить!!! Я должна была спасти тебя!
– Да с чего ты взяла, что меня нужно спасать?!
– Я видела деньги… В сумке… Ты пойми, мне было любопытно… откуда у тебя столько денег. Я предположила, что это криминальные деньги, что ты в руках бандитов! К тому же ты пряталась, бросила детей, ты вела себя так, словно тебя кто-то заставляет это делать, ты вела себя неестественно! Я даже подумала: уж не загипнотизировал ли тебя кто-нибудь?! Когда ты сказала мне, что твой муж, Борис, будет тебя искать, то я сразу же представила себе, о чем он подумает в первую очередь. О любовнике, Надя! Но я-то знаю, что у тебя никакого любовника нет и что ты отправилась в неизвестном направлении только из-за твоего мужа, потому что он следователь… Быть может даже, ты спасаешь именно его!
– Катя, – простонала убитая звонком Надя. – Ну как же ты могла так поступить? Я же доверилась тебе!
– Я тебе все объяснила! Скажи, где ты, и он приедет за тобой! Он спасет тебя! Ты бы видела, как он страдает!
– Стоп… А ты откуда это знаешь?
– Я была у него. Видела его. Говорила с ним. Он убит горем. У него такое лицо… словно ты умерла. Еще я подумала, что это судьба… Что правильно, что ты пришла именно ко мне. И правильно то, что мне в голову пришла эта мысль спасти тебя…
Она говорила еще что-то, а Надя, голая, мокрая, стояла перед зеркалом с телефоном в руке, и ей казалось, что спираль ее жизни закручивается уж слишком абсурдно…
Скорее всего, Борис и его коллеги сейчас, пользуясь информацией, полученной от этой дурочки Кати, прослушивают ее телефон, пытаются определить место нахождения Нади.
– Катя? Ты слышишь меня? – оборвала она ее резко.
– Да, да!
– Ты хочешь мне помочь?
– Ну, да, конечно!!!
– Тогда ответь мне честно на мои вопросы. Готова?
– Да, да!
– Скажи, Борис сейчас там, он меня слушает?
– Да ты что?! Нет, конечно! Я дома совершенно одна. Мои так называемые «соседи» уехали. Часть вещей взяли, а часть еще здесь, повсюду коробки, багаж… Господи, прямо не верится, что все позади, что я больше их не увижу и что квартира теперь принадлежит только мне! И все это благодаря тебе!
– Катя! – заорала на нее разъяренная Надя. – Ты можешь мне пообещать, что больше не позвонишь мне?
– В смысле?
– Он же наверняка спросил у тебя номер моего телефона.
– Ну да, но я тогда не знала. А потом, по его совету, я зашла в салон, и мне написали номер на листочке… Мне надо было у тебя его раньше спросить, да я закрутилась со своими квартирными делами…
– Катя, он не отстанет от тебя, и ты дашь ему этот номер. Но сим-карту я сейчас уничтожу, поняла?
– Как? Зачем?
– Послушай меня внимательно! Я помогла тебе?
– Ну, да, конечно, о чем ты говоришь?!
– А теперь ты помоги мне.
– Хорошо. Я слушаю.
– Повторяю: ты сообщишь Борису этот номер, но сим-карту я уничтожу. Прямо сейчас.
– Скажи, ты в опасности?
– Катя, я сбежала от мужа с любовником, поняла? Никакой связи между моим побегом и с его профессией следователя нет!
Катя надолго замолчала. Переваривала услышанное.
– Как же так?
– Об этом ты тоже ему расскажешь?
– Это правда?
– Да. Правда.
– Значит, никакой опасности нет?
– Нет.
– Выходит, я действительно подставила тебя… Боже, какая же я дура!
– Вот и я о том же.
– Прости меня… Но он… твой Борис показался мне таким… порядочным, благородным… Особенно по сравнению с моим Сашкой… Господи, что же я наделала! И что же мне теперь делать? Он же не отстанет от меня, ты права. Он ищет тебя, просто землю роет!
– Сообщишь ему номер этого телефона, и пусть он дальше меня ищет. Я сама разрулю ситуацию, вернусь и все ему расскажу. Дело двух-трех дней. От силы – неделя у меня на это уйдет!
– А деньги? Откуда же у тебя такие деньги?
– Катя, я не думаю, что ты имеешь право задавать мне подобные вопросы…
– Все, я поняла. Ты извини меня. Знаешь, а я успокоилась! Для меня же главное было, чтобы тебя не убили, не пристрелили… Ты права, я действительно не имею права вмешиваться в твою жизнь. И хорошо, что я тебе все-таки позвонила, и ты мне все объяснила. Я не выдам тебя, обещаю.
– И что ты ему скажешь, когда вы с ним встретитесь? А он обязательно тебя вызовет или сам приедет… Я его знаю.
– Дам ему вот этот номер и скажу, что я не знаю, где ты. Тем более что это чистая правда. Ну не будет же он меня пытать каленым железом!
– Вот и умница. А я найду способ с тобой связаться, если мне нужно будет поговорить.
– Ты простишь меня? До меня только сейчас начало доходить, что я натворила…
– Катя, все, я не могу больше говорить. Пока.
Надя отключила телефон, раскрыла его, вытащила сим-карту и разломала ее, спустила кусочки в унитаз. Вернулась в ванну, легла, пустила воду погорячее.
Ну и дура эта Катя!!! Что за люди попадаются ей на пути? И зачем она вообще обратилась к Кате, ведь она ее, по сути, и не знает! Подкупило, что она землячка.
Думая о Борисе, о том, какой могла быть их встреча с Катей, ей стало совсем уж дурно. Что она ему наплела? Рассказала, что видела в сумке деньги, большие? А зачем она сама-то туда залезла? Что за люди? И вот как потом делать людям добро? Удивительно! Надя оставила ей целую пачку денег на покупку квартиры, и Катя приняла это как должное. Можно подумать, что она вернет… Решила поиграть в благородство, спасительница!!!
Она перегрелась, вышла из ванны распаренная и вместо приятной расслабленности получила усталость и вялость. Даже аппетит пропал. Надела пижаму, откинула покрывало с кровати и рухнула, укрывшись одеялом. Все, спать.
Ей снились дети, Борис, свекровь, Катя, все жили в каком-то странном городе, который существует лишь в ее снах, городе, куда проецируются все знакомые улицы и дома, люди и предметы, где она столько раз переживала самые разнообразные чувства от глубокой печали, когда ей приходилось просыпаться в слезах, до сияющей солнечными улыбками окружающих радости. Улицы этого города были то узкими, в зависимости от оригинального сценария Морфея, то широкими, то темными, плавающими в синих или густых янтарных сумерках, то призрачно-утренними, в бледных красках рассвета. Дома в этом городе были чаще всего бледно-желтыми или голубыми, с грубой штукатуркой, старыми, потертыми и с пятнами, и никогда в него не попадали строения современной архитектуры, словно это не соответствовало стилю самих снов.
