Анна Данилова - Пленница чужих иллюзий
– Значит, это его однофамилец. Или же Перов что-то путает. Но он так уверенно это сказал, удивился еще, что мне об этом ничего не известно.
– Может, надо проверить? – спросила Лера. – Чего ему умирать-то, вроде молодой совсем был…
– Я проверю, проверю, – сказал Петр.
– А что Надя? Что-нибудь узнали? – спросил Родион. – Лера не успела его предупредить, чтобы он никому не рассказывал про ее исчезновение.
– А что Надя? С ней все в порядке! – поспешила уверить Петра Лера, глазами стреляя в проговорившегося Родиона.
Петр Дементьевич замер с вилкой в руке. Мясистый сочный кусок груздя соскользнул в тарелку.
– Лера, ты не темни… Что опять с Надей? Ты думаешь, я ничего не понял и начал заниматься твоим вопросом только лишь из-за твоего дурного сна о Бузыгине? Ты же серьезная женщина…
– Да пропала она! – выпалила Лера, прикрыв рот рукой, словно слова вылетели против ее воли.
– Я думал, ты знаешь, – нахмурился Родион, протягивая ему рюмку, чтобы чокнуться.
– Вот елы-палы! И когда она пропала?
– Два дня уже!
И Лера, всхлипнув, рассказала ему все, что знала об исчезновении внучки.
– И ты подумала, что она снова с Бузыгиным? – покачал головой участковый.
– Ну да! Только ты, пожалуйста, никому ничего не говори. Мы ведь ничего не знаем… Просто я предположила. Понимаешь, Надя сейчас замужем, у нее маленькие дети, ну не могла она вот так взять и бросить все и всех! Значит, или что-то серьезное произошло, или же она снова… потеряла голову… Уф, не знаю уже, что и думать!
– Но если верить Перову, то Бузыгина нет в живых!
– Ты же сам говоришь, что надо проверить. Петя, проверь! Если его, как ты говоришь, нет в живых, значит, еще хуже… Может, с ней действительно случилось что-то ужасное… Борис-то ее, сам знаешь, следователь, может, ее похитили?
И Лера с чувством перекрестилась.
9. Надя. Лазаревское, 2014 г
Уж как не хотела она, чтобы ее связали с делом о смерти старика Гольдмана, все равно расспрашивали, записали ее в свидетели и, пока поезд ехал до Адлера, просто замучили вопросами: кто ехал в соседнем купе? Кого она видела? Что заметила? Не знакома ли была с Гольдманами?
Главным было вести себя естественно. Показать, что она в шоке, что напугана, – все-таки труп за стенкой. Да, она видела молодую женщину, но та выглядела спокойной и своим поведением не вызывала подозрений. Если удавалось, Надя сама пыталась задавать вопросы, делала вид, что она имела на это полное право: ведь она ехала в вагоне, где, предположительно, было совершено убийство. Тема убийства была основной, иначе, если он умер естественной смертью, зачем было его жене исчезать?
Насторожил полицейских и резкий запах чеснока в купе с мертвецом, предположили, что старый еврей был отравлен котлетами, в которые намеренно положили много чеснока. К тому же, что не менее важно, в багаже не обнаружили денег, а это указывало на то, что жена сбежала с ними.
Надя, чтобы сбить с толку полицейских, высказала предположение, что сбежавшая Евгения Гольдман – дочка или даже внучка старика. Но из разговора поняла, что представители железнодорожной полиции связались с саратовской полицией и пробили Женю. Жена. Очень молодая.
Мужики в форме успели даже высказаться на этот счет, осудили ее, почти приговорили, решив, что она убийца. Значит, правильно Женя решила сбежать. Уж если чужие думают о ней как о корыстной девице, преступнице, то что уж говорить о тех, кто явился бы на похороны уже дома, в Саратове. Да они бы заклеймили ее позором, повесили бы на нее всех собак! И даже если бы она сама, по своей воле отказалась от своей доли наследства, всему миру представили бы это таким образом, словно этот факт явился результатом судебного разбирательства, не иначе. Вываляли бы имя Жени в грязи, выгнали бы из дома с позором.
Думать как-то иначе просто не получалось. Надя и сама словно видела эти похороны. Нет-нет, Женя правильно сделала! К тому же Женя сама, своими словами и поступками убедила Надю в том, что ей не нужны деньги мужа, что она сбежала с целью найти покой, возможно, начать новую жизнь.
Тело Гольдмана вынесли из купе на носилках и, скорее всего, определили в багажный вагон. Проводница целый час прибиралась в купе, проветривала его, собрала всю постель и унесла. И больше уже туда никого не заселяла.
Надю же, подписавшую свидетельские показания, очень скоро оставили в покое, и весь оставшийся путь до Лазаревского она ехала одна.
Чтобы не думать о том, что произошло в ее жизни и какие ее могут ожидать последствия, Наде проще было думать о Жене.
Как они и договаривались, Женя налегке отправилась в вагон-ресторан и вышла на станции Зимовники, добежала до своего вагона, увидела в окне Надю, но никаких знаков подавать не стала, просто медленно шла вдоль перрона, чтобы не привлекать к себе внимание пассажиров, которые могли бы ее запомнить. Надя же, с трудом опустив тяжелое окно, вытолкала в открывшуюся оконную щель ее сумку и даже увидела, как Женя наклоняется, чтобы ее поднять.
Конечно, все это могло быть неправдой. И Женя могла быть убийцей. В сущности, что она о ней знала? Ничего! Но тогда зачем ей было заходить, знакомиться и рассказывать всю эту историю? Тем более что она сказала чистую правду: Гольдман действительно был ее мужем. К тому же она сама предлагала Наде деньги на сохранение, дала ей нужные адреса и номера телефонов, в частности своих родителей. Нет, не похожа она на авантюристку, на обманщицу и тем более на убийцу.
Думая так о Жене, Надя горько улыбнулась. А Бузыгин? Он что, был похож на убийцу? А ведь убил продавщицу прямо на ее глазах! Легко, словно у нее была не голова, а орех! Значит, для него смерть человека ничего не значит. Он просто добивался своих целей, убивая людей, грабя, избивая и обманывая таких вот дурочек, как она.
Вот только непонятно, зачем он взял ее с собой в поезд? Ведь Надя была настоящим живым свидетелем убийства Ларисы Пономаревой. Преступники обычно в таких случаях убирают свидетелей. Так почему же Виталий не убил ее, а взял с собой? Неужели на самом деле душа его пела рядом с ней, неужели это была любовь? Ведь он был с ней так нежен, такие слова ей говорил, такое золотое будущее рисовал…
Когда-нибудь, и, быть может, уже скоро, она задаст ему этот вопрос. Хотя… И на нее снова нахлынуло странное и теплое, как предчувствие близкого счастья, ощущение нереальности происходящего – в ее сумке лежит почти миллион евро!!! Разве этот подарок со стороны Виталия не является доказательством его любви к ней? К девочке со станции Сенная, с которой он провел всего несколько дней в заснеженном поселке, в чужом доме, украшенном свечами и живыми цветами?! Неужели он такой романтик? А может, все преступники в какой-то мере романтики?
…Надя вышла на станции Лазаревская примерно в десять часов, и солнце, ярким холодным светом заставляющее сверкать слой легкого снега на перроне, крышах домов и даже на все еще зеленых остролистных лапах пальм, заставило ее зажмуриться.
Ну вот он, юг. Даже в январе все равно как-то по-весеннему тепло, уютно, и даже люди одеты не по-зимнему, а в курточках, многие прохожие без головных уборов.
Надя шла легким шагом по направлению к знакомой еще с прошлых лет гостинице «Шторм». Она тоже, подражая местным жителям, не надела берет, и теперь ее волосы, распущенные по плечам, дышащие свежим воздухом, сверкали на солнце красным золотом, заставляя людей оборачиваться.
Она и вспомнить не могла, когда еще чувствовала себя такой свободной и легкой. Голова слегка кружилась, но оно и понятно – за всеми волнениями она забыла поесть, только и делала, что пила чай с лимоном.
Зарегистрировавшись в гостинице по паспорту девушки Милы с ресепшен (за что Надя выложила кругленькую сумму, вложив рулончик в ее теплую ладошку) и получив ключи, она оставила ей же записку с одним-единственным словом, фамилией Гольдман.
– Мила, если меня спросит девушка, Евгения Гольдман, пожалуйста, сообщите мне, я спущусь. Это очень важно.
Сказала, хотя с каждой минутой ей становилось все яснее, что никакой Жени Гольдман она больше не увидит. Женя, как воздушный шарик, наполненный гелием, вырвавшись из рук, взмыл вверх… Такие шарики не возвращаются. Что ж, это ее судьба. У Нади и без нее много проблем.
– Все сделаем, – сказала, сияя от радости, девушка Мила Гуревич. Судя по всему, такие процедуры были неотъемлемой частью гостиничного бизнеса, который предполагал в некоторых особых случаях полную конфиденциальность. Мало ли какие пары приезжают сюда отдохнуть, не всех же надо регистрировать под своими именами. Что же касается вознаграждения, даже поделившись с начальством, Мила не останется внакладе.
Проходя к лифту мимо зеркальной стены, Надя бросила взгляд на свое отражение: обыкновенная девушка в курточке и джинсах, со спортивной сумкой на плече. И кому придет в голову, что она – миллионерша!
