Олег Путилин - Алкаш в газете
— Проходите и садитесь на этот стул, — произнес голос.
Говоривший, видимо, находился где-то сбоку, недалеко от портьеры.
— Смелее, смелее, — подбодрил он меня. — Вам ничего не угрожает. Делайте только то, что вам говорят, и не производите резких движений. Тогда все будет нормально. Давайте будем беречь друг другу нервы.
Я осторожно прошел к портьере и сел на стул.
— Вот так, хорошо, — удовлетворенно произнес голос.
Мне уже слегка надоело, что этот неизвестный раскомандовался, и я решил первым начать беседу по существу дела.
— Итак, полагаю, что знакомиться нам нет смысла. Думаю, что и увидеть вас мне не удастся.
— Совершенно верно, — тут же согласился неизвестный мужчина. — И это нужно прежде всего для вашей же безопасности.
— Я польщен. Вы заботливы и предусмотрительны, как многодетная мама, — попытался я сострить.
Мужчина, видимо, не обладал чувством юмора, поскольку на мою шутку никак не отреагировал.
— Однако цель моего визита сюда вам наверняка известна, — продолжил я. — Что вы в связи с этим можете мне сказать?
— Вам не надо разъяснять, чем я занимаюсь, — начал говорить мужчина. — Так вот, вчера один мой знакомый попросил меня об одной небольшой услуге. Подчеркиваю, с моей стороны это всего лишь услуга, так как я не подчиняюсь этому крупному чиновнику и полностью самостоятелен в своих действиях…
Сделав паузу, голос продолжил:
— Так вот, он попросил меня помочь ему — рассказать вам о том заказе, который поступил ко мне некоторое время назад. Имя заказчика — Александр Бомберг. С ним меня познакомило это же должностное лицо, фамилию которого мы не будем называть, так как оба ее знаем. Он и раньше сводил меня с некоторыми людьми, которым требовались мои услуги для решения их личных проблем.
Голос стал несколько насмешливым.
— Видимо, у лиц такого калибра на ответственных постах не могут нормально идти дела, если в кругу их знакомых нет такого, как я, человека… Извините за небольшое отступление от темы, я продолжаю… Я подтверждаю, что при встрече со мной Александр Бомберг «заказал» мне человека, который серьезно осложняет ему жизнь. Договорившись со мной об исполнении, он сделал предоплату. После этого он назвал мне имя этого человека и передал его фотографию.
— Кто же это? — напряженно спросил я.
— Не спешите. Минутку терпения. Дело в том, что следующий день стал последним в его жизни. Его соперник, видимо, опередил его и отправил Бомберга к праотцам. Похоже, что Бомберг слишком долго колебался, а его соперник оказался куда более решительным…
— По вашему договору, вы должны были убить этого человека?
— Я предпочитаю слово «ликвидировать», — ответил киллер.
— Все это крайне интересно, — протянул я. — Но все же меня интересует имя человека, которого вам «заказал» Бомберг. И где гарантии, что все сказанное вами не является результатом вашего сговора с Шелестюком?
— Мы же договорились не называть имен, — перебил меня киллер. — А что касается доказательств… Как вы не без иронии заметили, я являюсь предусмотрительным человеком. И для соблюдения своей безопасности я записываю на магнитную ленту все разговоры со своими заказчиками. Бомберг не был исключением…
Неожиданно раздался щелчок, и в комнате послышалось легкое шуршание и шипение магнитной ленты. После этого раздался тихий голос Бомберга. Последующие полчаса я провел в прослушивании разговора убитого журналиста с моим нынешним невидимым собеседником. У меня не было никаких сомнений в том, что это был именно Бомберг, — я узнал этот голос. В основном говорил он, наемный убийца молчал, время от времени задавая лишь уточняющие вопросы.
Речь Бомберга можно было разделить на три части. В первой части Бомберг сообщил киллеру о том, что господин Шелестюк рекомендовал его как хорошего и надежного исполнителя. Затем журналист в весьма конкретных фразах сообщил, что ему мешает жить и работать один его коллега по газете. И он после долгих колебаний пришел к выводу, что должен пойти на этот шаг и ликвидировать его физически. Другие меры, по мнению Бомберга, не дадут необходимого эффекта. Более того, Бомберг сказал, что конфликт зашел так далеко, что он сам опасается за свою жизнь. И назвал фамилию человека, которого надлежало убрать киллеру. Это был КОСТРЮКОВ, коммерческий директор газеты.
В третьей части своей речи Бомберг скорее изливал душу киллеру, говоря о том, что он ненавидит этого человека, который не хочет играть по общепринятым правилам. Несколько раз Бомберг оговаривался, что он против метода физической ликвидации, однако не видит другого выхода вследствие неэффективности других. У меня даже создалось впечатление, что, произнося эти фразы, Бомберг уговаривал сам себя пойти на этот шаг.
…Раздался щелчок, который возвестил о том, что прослушивание закончилось. Киллер выключил магнитофон.
— Я полагаю, что услышанного достаточно, чтобы сделать правильные выводы, — произнес он.
— Скажите, — задал я неожиданный вопрос, — а для чего вы все это делаете? Зачем вы пришли на встречу со мной доказывать невиновность нашего общего знакомого?
Киллер после некоторого молчания ответил:
— Причины две. Первая в том, что наш общий знакомый чиновник когда-то оказал мне большую услугу, серьезно облегчившую мне жизнь. Ну, и вторая, — мой собеседник помедлил, — может быть, я опять дам вам повод для насмешек…
— Ваша профессия не слишком располагает к подтруниванию над вами, — сказал я.
— Ну так вот… Это своеобразный кодекс чести. Я взял аванс. И хотя его недостаточно для выполнения всего задания, но отработать его я должен… Мне сообщили, что вы сыщик и работаете над этим делом. И поэтому, помогая вам, я отрабатываю свой аванс…
Киллер еще немного помолчал и сказал:
— Наша беседа подошла к концу. Сейчас ваша очередь выполнять мои команды… Вы подниметесь, подойдете к двери, откроете ее и, выйдя, быстро хлопните ею. Надеюсь, у вас хватило благоразумия не привести с собой ментов. Это вам ничего не даст…
В следующую секунду мне на колени упал обычный почтовый конверт.
— В этом конверте находится копия аудиозаписи нашего с Бомбергом разговора, в которой стерт мой голос. Там же находится фотография, которую мне передал Бомберг. Возможно, все это вам пригодится… А теперь идите. И, выйдя в коридор, не задерживайтесь, а идите прямо на выход из общежития.
Я взял конверт, поднялся и не спеша подошел к двери. Открыл замок и вышел в коридор. Замок защелкнулся.
Я огляделся. Почти прямо напротив двери находилась большая общая кухня, где несколько женщин занимались приготовлением обеда. То ли спавшее напряжение после того, как я вышел из темной комнаты, то ли проснувшийся во мне охотничий азарт заставил меня ослушаться киллера. Я не стал сразу выходить из общежития. Я вошел в кухню и встал к умывальнику, делая вид, что мою руки. На меня по-прежнему никто не обращал внимания. Видимо, общежитие во время ремонта напоминало проходной двор и обитатели его не обращали внимания на посторонних. Я так простоял минут десять, краем глаза наблюдая за дверью с номером «308». Из двери никто не выходил.
В коридоре тем временем постоянно сновали рабочие. Из соседней с триста восьмой комнатой двери вышел человек в рабочей спецовке и, держа в руках банку с краской, направился по коридору.
Простояв еще минут пять, я понял, что ждать дальше бесполезно. Скорее всего киллер предусмотрел путь своего незаметного отхода.
Выйдя на улицу, я сразу направился в сквер. Адреналин таким мощным потоком поступал в кровь Дмитрия Дынина, что он не мог просто сидеть на лавочке и мерил небольшую аллею семимильными шагами туда и обратно. Завидев меня, он почти бегом бросился ко мне и метра за три спросил:
— Ну? Живой, что ли? Я уж думал, тебя в заложники взяли и надо ребят на подмогу вызывать.
Я посмотрел на часы. Встреча заняла один час двадцать минут.
— Рано еще подмогу! — заметил я. — Ты должен был ждать еще десять минут. Поехали ко мне, я все расскажу там… Но прежде хочу отыскать ближайший ларек… Очень хочется выпить…
Глава 9
Пока я покупал пиво в ларьке, Дынин позвонил Седому и сказал ему, чтобы он приезжал ко мне и захватил с собой папку с документами, о которой мы накануне условились в случае благоприятного исхода дела.
Через час мы втроем сидели у меня в квартире и пили пиво. Я уже пересказал обоим приятелям разговор с киллером. Мы прослушали монолог Бомберга на кассете. Наконец пленка кончилась.
— Да, ну и дела, — произнес Седой, на которого запись, похоже, произвела серьезное впечатление.
— Да уж, дела! — подтвердил Дынин. — Ну и сука этот твой Бомберг! Весь город думает, что его за идею убили как правдолюбца, а он, оказывается, бабки не поделил с вашим коммерческим директором…
